Я позвонила Тому Джойсу, не слишком рассчитывая застать его в книжном магазине. Том — гуру среди чикагских букинистов. Помимо экспертиз и оценки его регулярно зовут на телевидение, а два дня в неделю он бывает в Чикагском центре редкой книги. Зона его профессиональной деятельности простирается от Лейк-Форест до Форест-парк.[22] Еще он постоянный член чикагских компаньонов сэра Хьюго — местного общества фанатов Шерлока Холмса, а это само по себе говорит о мыслительных способностях моего друга. Будем надеяться, что пытливый ум Тома поможет мне завлечь его в дело Роберта Бернса.

— С праздником! — радостно выдохнула я в трубку, которую он снял после первого же гудка. Должно быть, с делами в библиотеке Том успел покончить за вчерашний день.

— Веселых Святок, Ди Ди! Я как раз приготовил святочный пунш, приходи.

— Издеваешься? В прошлом году после маленького стаканчика твоего пойла я едва добралась до дому!

— Не преувеличивай! — рассмеялся он. — С его помощью викинги переплыли Атлантику.

— И сварен он по собственному рецепту твоей матушки. Знаю, знаю. Ты мне все это рассказывал в прошлом году.

— Как там успехи в «Хай-Дате»?

— Чем дальше, тем интереснее. Ты оказался прав по двум пунктам. Во-первых, фирма и впрямь втянулась в «нечто крупное». Во-вторых, промышленный шпионаж там живет и процветает. Один из моих предполагаемых подопечных просто слинял. Выбежал из здания. Компания подозревает в нем лазутчика, но понятия не имеет, что ему удалось вынюхать.

— Где же искать дух Рождества в нашем деловом мире?

— Надеюсь, у тебя его больше, чем у прочих, потому что собираюсь попросить еще об одном одолжении.

— Ну?

— Сколько ты еще пробудешь в магазине?

— До семи. Только не могу обещать, что останусь трезвым.

— Постарайся. Мне надо кое-что показать тебе.

— Что именно? Не надо так жестоко дразнить мое любопытство!

— Это нечто, что даст тебе почву для розысков. Я загляну до семи. Пока!

Повесив трубку, я выудила из портфеля копию протокола, составленного по поводу вчерашнего ограбления, набрала указанный там телефонный номер и попала на дежурного офицера-женщину. Та до бесконечности рылась в бумагах, пока не обнаружила рапорт. Потом сообщила, что в участке из-за праздников не хватает людей и заняться расследованием они смогут не раньше четвертого января.

— Наступит уже следующий год! — взбунтовалась я. — Так не годится! Речь идет о вооруженном ограблении!

— Согласно данному рапорту, — раздался лаконичный ответ, — ничего не было взято, кроме двух пустых коробок. Это не свидетельствует о серьезности случая, мисс Макпил.

И она повесила трубку прежде, чем я успела возразить или указать на ошибку в моей фамилии.

Я распечатала ответы от PeopleFinders.com и запрограммировала компьютер обзвонить еще несколько крупных баз данных на предмет сведений о моих проверяемых. Пока в здании есть электричество, за эту часть работы можно не беспокоиться. К тому же если линия будет постоянно занята, это отобьет руки вчерашнему телефонному маньяку, кто бы он ни был. В список я добавила имена Джорджа Мюррея и Джека Максуини, совладельцев тетиной адвокатской конторы. Элизабет может пребывать в полной уверенности, что ее хахаль чист, но для меня этого недостаточно.

Перекусить мне не удалось, но было уже почти два, а опаздывать на встречу с лейтенантом Фернандесом не хотелось. Я выкопала из ящика стола несколько печенюшек «Фиг Ньютонс», сунула в сумочку, схватила папку с данными из «Хай-Даты» и поспешила на улицу.

Погода стояла холодная и ветреная, и первый глоток ледяного воздуха обжег легкие. На тротуаре красовался знак, предупреждающий пешеходов об опасности схода снега. Я посмотрела наверх, вспоминая о несчастном случае в прошлом году, когда прохожий был убит упавшей с крыши сосулькой. С точки зрения статистики мне было о чем волноваться. Охваченная духом предосторожности, я подняла верх «миаты», обследовала салон, потом опустилась на колени и заглянула под кузов. После истории с тормозами я нервничала всякий раз, когда поворачивала ключ зажигания.

Штаб-квартира чикагской полиции размещалась в доме № 3510 по Мичиган-авеню. Посетителей встречала дверь из пуленепробиваемого стекла, а за ней ряды камер, биометрических сканеров и мониторов. Это местечко могло похвастаться куда большей технической оснащенностью, нежели «Хай-Дата» — плод неограниченного доступа к средствам налогоплательщиков. Единственным напоминанием о рождественских праздниках служили две чахлые пуансеттии в горшках по обе стороны от парадного входа.

Потолочные камеры неотступно наблюдали за мной, пока я клала на стеклянный поднос записочку с просьбой пригласить лейтенанта Фернандеса и общалась через микрофон с дежурной, сидящей за очередным пуленепробиваемым стеклом. Девушка потребовала сообщить, нет ли у меня оружия. Я ответила, что нет. Она отослала сообщение Фернандесу, а мне посоветовала подождать в сторонке.

Присесть в вестибюле можно было только на бетонную скамью — обстановка была исключительно спартанская, ни намека на излишества. Две двери вели в мужской и женский туалеты соответственно. По обеим стенам коридора были прорезаны окошки из пуленепробиваемого поликарбоната. Двери в концах коридора были из черненой стали с большими глазками. Перед каждой стояла рентгеновская рамка. Двери были заперты, и провести через нее мог только дежурный. Повсюду на потолках виднелись противопожарные разбрызгиватели, а в полу — сточные отверстия. Мне подумалось, что им тут не составит труда пустить воду и в два счета смыть всех и вся к чертовой матери.

Распахнулась боковая дверь, из нее появился крепкий мужчина в штатском, быстро подошел и нашел меня глазами.

— Ди Ди Макгил?

— Лейтенант Фернандес? Как вы догадались, что это я?

— Вот, — он вручил мне пластиковую идентификационную карту с текущей датой и моей цветной фотографией. Видимо, ее сделала одна из потолочных камер, пока я разговаривала с дежурной. Впечатляет.

— Прикрепите ее к лацкану, — с улыбкой сказал лейтенант. — Нам надо пройти через рентгеновскую рамку. Департамент национальной безопасности оплачивает все эти прибамбасы, но я почему-то не чувствую большей уверенности, чем в старые времена, когда каждый мог войти сюда беспрепятственно.

— Вот как? И почему?

— Потому что половина здешних копов — вооруженные до зубов психи, — с лукавой усмешкой прошептал он.

Ростом Фернандес был шесть футов и один или два дюйма, черноволосый, смуглый, с небольшой щетиной на щеках. Одет в светло-желтую рубашку для гольфа, отутюженные коричневые брюки, на правом бедре болтался «Глок» сорокового калибра. Одежда облегала тело, демонстрируя превосходную мускулатуру. На вороте рубашки висела идентификационная карта.

Я плюхнула свою сумочку на транспортерную ленту рамки и передала Фернандесу бумажный пакет с банкой Олсона.

— Поставьте его рядом с сумочкой и пройдите через металлоискатель, — возразил тот, указывая на ленту.

Когда я без проблем прошла рамку, Фернандес выложил на транспортер пистолет и ключи от машины, после чего последовал моему примеру.

С другой стороны мы не увидели вывода транспортерной ленты — там имелось автоматическое окошко, которое открывалось только в случае, если проверяющий не находил вещи подозрительными.

Пока мы ждали, лейтенант внимательно оглядел меня.

— Фил отрекомендовал вас с лучшей стороны, — произнес он.

— Как и вас.

— Мы вместе работали над парой расследований. С ним приятно иметь дело. Как вы познакомились?

— Длинная история, — отозвалась я. — Возможно, когда мы получше узнаем друг друга, я все расскажу.

Окошко со щелчком распахнулось, и мы забрали свои вещи. Лейтенант взял бумажный пакет.

— Идем прямо в лабораторию, — сказал он. — Я уже предупредил сотрудников.

Мы стали петлять по длинным коридорам. Признаюсь, я совершенно заблудилась.