Что толку, что все приятели так старались помочь ему. Ангус то и дело звонил ему и рассказывал, что из окна поезда видел еще одну полуразрушенную фабрику, которую так и хочется реконструировать и превратить в жилые и офисные помещения. Тамара, постоянно носившаяся с одной подработки на другую на своей «веспе», тоже постоянно обнаруживала в центре города где-нибудь в тихих переулках небольшие склады, из которых вышли бы потрясающие квартиры-студии. В последнее время Тамара и Ангус, позвонив ему, не тратили время на приятную болтовню, а сразу переходили к делу: «Джим! Страница 43, В4! Кодпис Мьюз!» Они так часто звонили. Ангус практически постоянно. Всем отчаянно хотелось, чтобы Джим отыскал то самое сокровище, которое поможет ему сделать карьеру, и Джим старался изо всех сил, подготавливал такие убедительные презентации, часами рассчитывал предполагаемые затраты и прибыль, но в итоге всегда получал один и тот же ответ: «Извини, дружище, но для нас это не особенно выгодно, да, и не мог бы ты принести еще несколько эспрессо?»
Он забрал картонный поднос, на котором были закреплены чашечки кофе, и постарался распихать по карманам костюма сахар, круассаны и салфетки. В последнее время Джим стал даже задумываться, не поискать ли ему работу в компании поменьше. Там, где ему дадут возможность что-нибудь сделать. Размах деятельности «Оверворлд» начинал его угнетать, кроме того, ему казалось, что их работа не совсем соответствует его личным представлениям о реконструкции недвижимости, как бы смешно это ни звучало.
На прошлой неделе, например, Саймон, как обычно, отправил его проконтролировать ход работ по реконструкции большого дома в районе Холлоуэй, и Джим, поболтав с прорабом и посмотрев планы (он был не совсем уверен, что конкретно ему следует делать, но относился к делу чрезвычайно добросовестно), взял строительную каску и отправился побродить по той части здания, в которой еще не начались работы. Там, где была кухня, он обнаружил под обваливающимся слоем штукатурки достаточно большой участок, покрытый малиновым кафелем, — прекрасная плитка художественной работы сверкала из-под штукатурки, как яркий лак для ногтей.
Мгновение он стоял и гладил руками прохладные гладкие плитки, стараясь представить, как когда-то выглядела эта кухня, дочиста отмытая и пышущая жаром, и как бы он сделал в этом доме одну большую квартиру-студию. А не три комнаты, которые здесь намечено сделать в соответствии с планом.
— Оставите это? — спросил он одного из молодцов, сносившего поблизости стены.
— Не, это, приятель, уберем, — сказал рабочий. — А хочешь, за пятьдесят фунтов могу для тебя все снять?
Джиму это предложение понравилось, но он засомневался, не будет ли это считаться воровством у собственной компании, и не позвони в тот момент Тамара, которая хотела рассказать про гараж в стиле арт деко, найденный ей на улице Мейда-Вейл, он просто ушел бы, махнув на все рукой. Но ей он не удержался рассказать про кафельную стену, и Тамара тут же завопила от восторга и попросила его купить для нее эту плитку; в результате малиновый кафель, засверкав специальным покрытием, украсил ее ванную комнату, и казалось, что никогда не мог находиться где-то еще. Тамара была чрезвычайно благодарна (к сожалению, эта благодарность не носила того характера, на который рассчитывал Джим). А ему было грустно забирать эту плитку, и он чувствовал себя так, как будто отнимает последние наряды у пожилой леди, которой изящные детали помогали сохранять отголоски былой красоты.
Если бы только такие чувствительные девушки, как Тамара, понимали, какой он в глубине души романтик. Тогда как Тамара обладала сильным инстинктом стяжательства и без колебаний обдирала до нитки работавших с ней фотографов.
Джим быстрее зашагал обратно по дороге, чтобы успеть принести кофе еще достаточно горячим. Он постоял немного у двери, надеясь, что Ребекка, офис-менеджер компании, заметит его и откроет дверь, но она была так поглощена беседой с курьером-велосипедистом, что Джиму пришлось толкнуть дверь бедром и направиться спиной внутрь. Теплая пенка, выплеснувшаяся из чашек, потекла у него по руке, залила манжету и слегка забрызгала рубашку как раз там, где ее не прикрывал галстук.
— Ох, вот дерьмо-то, — прочувствованно выпалил Джим. Его последняя чистая белая рубашка. А он только первый день ее надел. Проклятье. Сегодня вечером он собирался пойти в кино с Недом, но теперь придется зайти к маме, чтобы постирать рубашку.
— О Господи, — заворковала Ребекка. У нее были серые глаза-буравчики, и очки она носила с простыми стеклами. Джим был вполне уверен, что как только наступало половина шестого, она переставала разговаривать в этом наигранном тоне, и это выводило его из равновесия. Ему начинало казаться, что кругом творится нечто в духе сериала «Секретные материалы». — Мой был обезжиренный двойной латте, да? Правильно, вот и он. — Она осторожно вытащила из ближайшего картонного подноса бумажную чашечку, которая казалась самой полной. — Ты просто душка, Джим, — сказала Ребекка и, оставаясь за своей стойкой, послала ему воздушные поцелуи. Губки бантиком, подкрашенные «ревлоном», были похожи на сладкую ягоду, лицо выглядело безупречно. «Чмок! Чмок!»
Джим покраснел и машинально ссутулил плечи. Даже тогда, когда она так комедийно играла роль администратора, Ребекка не была девушкой, в отношении которой он мог бы на что-то рассчитывать, и вместе они могли оказаться разве что на время просмотра соревнований типа Кубка Футбольной ассоциации или на вечеринке в чужом офисе, где могли чувствовать себя как будто замаскированными.
Все еще прижимая мизинец к губам, она некоторое время с надеждой ждала от него какого-нибудь остроумного ответа.
Джим открыл было рот, но в голову ему ничего не приходило, и тогда он покраснел еще сильнее и зашагал в свой маленький кабинет, раздавая по пути принесенный кофе.
Ребекка грустно улыбнулась, глядя на его удалявшуюся спину, и взяла трубку телефона. Казалось бы, в этом деле правит закон спроса и предложения, и Ребекка (бакалавр экономики и организации производства, диплом с отличием) каждый раз поражалась, как Джим до сих пор не заметил, что среди такого множества женщин в офисе он оказался единственным холостяком, которому еще не было тридцати.
Компанией «Оверворлд» управляли трое главных компаньонов — Кайл, Майкл и Мартин, — которые подходили к беседам за ланчем как к великому искусству; они были тайными обладателями целых участков застройки в Лондоне, которые до поры до времени держали при себе, выжидая, пока не подскочат цены на недвижимость в тех районах, — тогда они выбрасывали здания на рынок, где из-за этого возникал настоящий хаос. Джим видел, что им удалось сделать со складским помещением в Клеркенвелле, которое с 1981 года оставалось скрытым от постороннего внимания, — результат превзошел все мыслимые ожидания. Руководство «Оверворлд» умело пасти денежных коров.
Понятно, что элемент секретности в этом деле был совершенно необходим, но для Джима, разыскивавшего здания для реконструкции, этим создавались некоторые проблемы, поскольку ему не рассказывали ничего сколько-нибудь важного: как оказалось, по крайней мере три из обнаруженных Ангусом полуразрушенных здания — настоящие сокровища для Джима — уже принадлежали компании «Оверворлд», но об этом Джим узнавал только после того, как несколько часов было потрачено на уточнение запутанных сведений об официальном владельце.
Кроме компаньонов, в штате компании состоял специализировавшийся на складских помещениях Саймон, который носил модные очки и водил Z8, а также несколько секретарей, и все они, как с самого начала разъяснил Джиму Майкл, самый главный из компаньонов, были так заняты, что никак не могли тратить время на то, чтобы бегать за кофе. У Джима было вдоволь времени на раздумья по поводу принятой в офисе политики, и он часто пытался понять, какая же роль в планах компании предназначена для него. И все чаще он подумывал, не пора ли начать строить собственные планы, — так Ангус, сам того не осознавая, заронил свою идею на чрезвычайно плодородную почву.
