Они доехали до конца улицы, и Айона остановилась, чтобы пропустить нескольких женщин с колясками, собиравшихся переходить улицу.

— Останавливаться нужно только примерно в десяти футах от них, — отметил Нед. — Даже если они бегом понесутся с колясками, им понадобится как минимум три минуты, чтобы…

— О’кей, о’кей!

Наступила более длительная пауза; они ждали. Нед барабанил пальцами по баночке тоника, как будто решая, может ли его организм вынести еще некоторую дозу кофеина.

— Нед, пожалуйста, не рассказывай Ангусу про экзамен, — попросила Айона. — Я хочу, чтобы он все узнал уже после того, как я получу на руки сертификат о сдаче экзамена.

Нед ничего не ответил.

— Он так, хм, уверен, что я сдам с первого раза, — продолжала Айона, — она всегда считала, что если по ее вине воцарилось молчание, то надо его как-то заполнить. — А я нет. Я не настолько уверена.

— Ты не хочешь его огорчать, — рассудительно заключил Нед.

Ты не хочешь, чтобы он знал, что у тебя тоже иногда что-то не получается.

Айона нахмурила лоб. Проклятый внутренний голос. Черт возьми, это влияние Тамары.

— Да я просто не хочу выслушивать все эти разговоры, типа «А, в Лондоне с первого раза никто не сдает». Меня это раздражает еще больше, чем «водить начинаешь учиться уже после того, как сдашь экзамен». Но даже и это не так меня бесит, как слова: «А чего же ты надеялась добиться?» Я постоянно все это выслушиваю. Почему, как только человек научился водить, он тут же забывает, как когда-то тоже этого не умел делать? Ненавижу обладателей водительских прав. То есть, — добавила она, — тебе я это все рассказываю только потому, чтобы меня кто-то подвез после экзамена.

Позади них загудела машина. В низеньком «мини» этот звук показался воем мегафона. Айона поскорее отъехала и завернула за угол, царапнув при этом колесом по бордюрному камню.

— Побереги кузов, — любезно попросил Нед.

Если бы только кузов.

— Возвращаемся в паб? — с надеждой спросила Айона.

— He-а, поедем ко мне.

Сердце у Айоны дрогнуло, как плохой рычаг переключения передач, а нога соскользнула с педали газа и запуталась в проводах, болтавшихся под рулем; машина, резко снизив скорость, ударилась о «лежачего полицейского». Она не осмеливалась взглянуть на Неда. Не важно, пошутил он или нет, но на лице у нее сейчас такое выражение, которого ему лучше не видеть.

— He-а, лучше поехать в паб, — сказал Нед, как будто что-то припоминая. — Я велел Рику и Марку сегодня готовить горячие блюда, — пусть учатся, но мне как-то не верится, что Габриэл сможет заставить их не отлынивать.

— А в каких ты отношениях с Габриэлом? — непринужденным тоном спросила Айона. В ладонях у нее стучала кровь, а руки от пота прилипали к рулю. Нед был единственным человеком, до сих пор не опрошенным Мэри на тему «Насколько вы ненавидите Габриэла?», потому что та никак не могла застать Неда без поварского ножа в руках. — Кухня-то у нас маленькая.

Нед пожал плечами. Аналогичный жест он делал и губами, отчего казался очень суровым жителем северной Англии.

— Он меня устраивает. Хороший повар. Не уходит до тех пор, пока на кухне все не будет в порядке, чего я об остальных наших придурках сказать не могу. Надеюсь, что он не испакостит жизнь Тамаре, но ведь она и сама не совсем ангел.

— Согласна, — сказала Айона. — Но ты разве не…

Она остановилась, услышав очень громкий звук работающей сигнализации.

— О, как же я это терпеть не могу! — воскликнула она, включая стереосистему. — У нас на улице на одной машине такое постоянно случается, в любое время суток. Помнишь, как однажды Ангус выкинул из окна нашей кухни горшок с базиликом, в четыре утра, и разбил заднее стекло…

— Своей «интеграле», ну да, помню. — Нед сгорбился, перегнувшись через ручной тормоз. Айона рискнула на секунду оторвать глаза от дороги. Казалось, что Нед собирается погладить ее по щиколоткам.

— Ты что, хочешь меня пощупать, а? — спросила она тоном провокатора. Из проезжавших мимо машин на них пялили глаза. На «мини» Неда люди смотрели часто, — обычно они просто не могли поверить, что такая машина в состоянии преодолевать «кочки», ограничивающие скорость, — поэтому Айона особенно не обращала внимание на любопытствующих.

— Я что, не выключила поворотник? — сказала она, думая при этом, что хорошо бы было, если бы он не увидел волосы, торчавшие у нее вокруг щиколоток в тех местах, которые она недостаточно тщательно побрила. — Господи, что толку от автомобильной сигнализации? На нее все равно никто ни малейшего внимания не обращает, да? Воет на полную мощность, и никто даже не выбежит глянуть, не с их ли драгоценной машиной что-то стряслось. — Она глянула в зеркало заднего вида. Люди все так же смотрели на их машину.

— Нет, мне это никак не сделать, — Нед вздохнул и выпрямился.

— Чего не сделать?

— Не разобраться, какой нужно отключить провод.

— Ты это о чем? — нахмурившись, спросила Айона; на кассете как раз попался тихий момент, и было слышно, что сигнализация все так же верещит, — такой неприятный звук, две повторяющихся ноты, от которых вот-вот начнется мигрень. Малыш с игрушечной флейтой не так действовал бы на нервы. Может, людям стоит просто оставлять на заднем сиденье автомобиля своих детишек с пластмассовыми дудками. Проблема угонов была бы закрыта. — О Господи, Нед, здесь же кольцевая развязка. Когда мы сюда в последний раз ездили, ее не было.

— Была. Поезжай прямо. Хм, ты, наверно, сорвала оплетку проводов или что-нибудь в этом роде, потому что мне никак не выключить сигнализацию.

— Это наша сигнализация? — Айоне стало настолько неловко, что ее как будто накрыло горячей волной, — и она решила выключить магнитофон, чтобы самой в этом убедиться. Кассета никак не выключалась. Вой на двух нотах не прекращался. Еще раздавался рев, похожий на пароходную сирену.

— О Господи! — взвыла Айона, перекрикивая объединившие свои усилия магнитофон и сигнализацию. — Да я сейчас умру от стыда! Мне придется разбить машину, чтобы положить конец этому унижению! А чтобы вернуться в паб, нам нужно ехать по Лэдброк-Гроув! О Господи! — Она искала глазами место, где можно было бы припарковаться. Где угодно. Под деревом или вроде того.

— Айона, только не останавливай машину, — торопливо сказал Нед. — Со мной такое уже было один раз — я остановился, и все перестало работать. На станции техобслуживания три недели только разбирались, что с ней случилось. Не останавливай эту проклятую машину! — завопил он еще громче, когда они проезжали мимо такой манящей стоянки возле супермаркета. — И сделай магнитофон потише, а то подумают, что мы ямайские мафиози с испорченным музыкальным вкусом.

— А что будет менее позорно? — пылко спросила Айона. — Ехать по Лондону на машине, врубив на полную «Кашмир», или на машине, на которой явно сработала сигнализация?

Нед неубедительно улыбнулся.

— Слушай, вряд ли кто-нибудь решит, что мы ее угнали.

— Это меня не утешает. — Айона ничего не могла поделать со своим голосом — он почти переходил в визг.

— Мы просто попросим Ангуса посмотреть, что с ней случилось, — проревел Нед, заглушая первые такты десятиминутного гитарного соло.

— Нет! — тут же заорала Айона, хватаясь за руль. Если Ангус увидит, в каком состоянии эта машина, он больше не допустит, чтобы она занималась с Недом, и это для нее все решило. Абсолютно. — Я еду в паб!

— Через центр Лондона? — потрясенно спросил Нед.

— Ну раз это необходимо!

— Молодчага!

Айона вцепилась в руль и почувствовала, что под мышками у нее течет пот. Как-то так получалось, она и сама не знала почему, что с Недом было ездить чуточку менее страшно.

И она могла приехать обратно через центр Лондона.

И она ехала обратно через центр Лондона.

Нед открыл еще одну баночку колы и улыбнулся ей.

Лайам, несмотря на свой юный возраст, умел так посмотреть на Мэри, что все мышцы ее тела, начиная от горла и ниже, сжимались от порочного желания, и в довершение всего этого в животе возникало болезненное ощущение. Проработав с ним в одну смену несколько недель, Мэри, несмотря на свою привычку никогда ни во что не верить, постепенно поняла, что она интересует его не только как товарищ по работе.