– Извини, Джен. Просто не выспался.

Она ткнула пальчиком в сторону кухонной стены.

– А откуда взялась эта вмятина?

Примерно между третьим и четвертым глотками саке я с громогласным проклятием по адресу кандзи врезал кулаком в оштукатуренную стену. И только долголетние тренировки уберегли меня от множественных переломов. Но никакие тренировки не помогали, когда я сталкивался с поразительной для столь маленькой девочки наблюдательностью. Чуть покраснев, я честно ответил:

– Прошлой ночью я не сумел обуздать свою злость.

– На кого?

– Сложно объяснить.

– Мне уже шесть лет, папочка. Я все могу понять.

– Уверен, что можешь, Джен. Но давай сейчас не будем об этом, ладно?

– Хорошо, но не надейся, что я забуду, – предупредила она с уже знакомым «я больше не маленькая девочка» выражением лица, потом церемонно подала мне вынутый из почтового ящика номер «Кроникл» и плюхнулась в свое чудовищно нелепое кресло-мешок с обивкой в красную и желтую полоску, заложила руки за голову и прикрыла глаза. Ее обычный способ улучить краткие мгновения утреннего блаженства.

Я быстро просмотрел первую полосу газеты в поисках новостей об убийстве. Ничего. Чтобы дать полиции время заниматься расследованием без лишней шумихи, городские власти ухитрились скрыть информацию. Оставалось только удивляться, как им удалось сбить со следа информационных ищеек. Долго это не продлится, но даже несколько часов вдали от этой своры уже давали немалые преимущества.

Не открывая глаз, Дженни сказала:

– Жаль, что я не могу больше видеть мамочку так же ясно, как того китайца.

Я поднял голову.

– Какого китайца?

– Смешного такого паренька. Я с ним столкнулась в коридоре. У него один глаз подергивался. Думаю, он хотел украсть нашу газету, но я спугнула его.

После того как один из соседей пожаловался на громкий топот моей дочери по лестнице, когда она бесконечно ходила из нашей квартиры к Лайзе, Дженни мгновенно овладела искусством преодолевать этот маршрут совершенно бесшумно. Вероятно, ее внезапное появление действительно застало кого-то врасплох. И хотя мне не верилось всерьез, что кто-нибудь мог покуситься на нашу газету, «смешной паренек» пробудил во мне родительское беспокойство.

– Ты с ним разговаривала?

– Он спросил, как меня зовут.

Легкий холодок пробежал у меня по спине.

– И ты ему ответила?

– Конечно.

– А дальше?

– Ему понравилось мое имя, а потом он поинтересовался, на каком этаже живет миссис Колтон.

Сирена внутренней тревоги уже звучала на полную громкость. В нашем доме не было жильцов по фамилии Колтон.

– Когда это произошло?

– Перед тем как я постучала в нашу дверь.

Я подскочил к окну. Единственный лифт в доме вызывал постоянные нарекания своей медлительностью, а обзор из окна моей квартиры не только восхищал пейзажем с мостом «Золотые Ворота» в отдалении, но и позволял с высоты четвертого этажа просматривать почти всю улицу. Дженни тут же встала рядом со мной, и через несколько секунд спортивного сложения азиат в мешковатых брюках, футболке навыпуск и бейсбольной кепке, надетой козырьком назад, вышел из подъезда и зашагал по тротуару. Обтекаемой формы солнцезащитные очки скрывали глаза.

– Это он?

– Да.

Я скрипнул зубами.

– Оставайся здесь и запри дверь на замок. Я скоро вернусь.

Дженни встревоженно посмотрела на меня.

– Куда ты уходишь?

– Хочу побеседовать с тем китайским юношей.

– А мне можно с тобой?

– Нет! – отрезал я и метнулся к двери.

Дочь ухватилась за мою руку.

– Не уходи, папа.

Но в ее словах отчетливым подтекстом звучало: «Не бросай меня одну!»

– Мне нужно кое в чем разобраться, Джен. Этот молодой человек не должен был проникнуть в наш дом и разговаривать с тобой.

– Пусть с ним поговорит мистер Кимбел.

– После того как китаец поинтересовался твоим именем, мне надо все выяснить самому, а не звонить охраннику. Хочешь пока побыть у Лайзы?

– Нет, я посижу дома, но только возвращайся быстрее, хорошо?

– Ни о чем не беспокойся. Я всего лишь задам ему пару вопросов.

Обняв дочь, я выскочил в коридор. Мне тоже не хотелось оставлять ее сейчас одну, но я знал, что будет гораздо хуже, если молодой бандит снова появится в нашем доме, потому что я вовремя не объяснил ему, что к чему.

Я надеялся, что все ограничится устным предупреждением, однако был готов к драке. Навыки боевых единоборств не раз выручали меня. Ведь после семнадцати лет жизни в Японии, где практически нет уличной преступности, мне пришлось пройти испытание Южным Централом. А уж этот район никак нельзя было назвать спокойным. Вот почему, пока моя матушка устраивала бесплатные выставки, а хлеб насущный добывала за кассой то одного, то другого местного магазина, я неустанно посещал спортивный зал, чтобы в спаррингах поддерживать на уровне свои приемы карате и дзюдо.

А потому, когда меня стала задирать шпана, я попросту расквасил пару носов каблуком своего ботинка, дав понять, что со мной лучше не связываться. Но я сознавал, что мне придется труднее, случись схлестнуться с более крупными хищниками. И здесь помогло случайное соседство – рядом с нами жил бывший боец спецназа южнокорейской армии. Он охотно взял меня под свое крыло и стал тренировать вместе с собственным сыном – моим ровесником. Так я ко всему прочему овладел еще и тхэквондо. Под руководством опытного наставника скорость моей реакции удвоилась и улучшились способности предвидеть удары противника.

Я поспешил выйти на улицу, обдумывая все аспекты происшествия, ни один из которых не радовал.

Охранник, крепкие двойные двери и надежные засовы делали наш дом недоступным для обычного хулиганья. Но для человека опытного проникнуть в него не составило бы труда. Внешне китаец выглядел молодым сорванцом, однако двигался с уверенностью человека, хорошо знающего, что ему нужно. Выходя из нашего здания, он намеренно склонил голову в сторону от видеокамеры, как это сделал бы домушник или, например, педофил.

Пробежав пару кварталов, я нагнал китайца. На его указательном пальце болтались ключи от машины, которую он припарковал чуть ниже по улице. Я ухватил его за плечо, но как только мои пальцы дотронулись до него, я ощутил мощь напряженных мышц, а моя такая легкая с виду добыча мгновенно освободилась от захвата и повернулась ко мне лицом.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

Фраза прозвучала резким диссонансом с внешним видом молодого человека. Он занял стойку, правильно распределив вес тела. Руки расслабленно держал по сторонам, но явно был наготове. Ключи незаметно исчезли в одном из боковых карманов.

– Что вы делали рядом с дверью моей квартиры? – спросил я.

– Ничего. Просто прошел мимо.

Кожа моего собеседника имела коричневатый оттенок ореховой скорлупы, волосы ниспадали на плечи. С его крепкой шеи свисала толстая золотая цепочка с подвеской в виде миниатюрного арабского кинжала. Цепочка явно была частью его уличного камуфляжа, голова сидела на массивных плечах, а бицепсы выглядели основательно накачанными. При росте в шесть футов весил он примерно двести десять фунтов. То есть, имея дюйм преимущества в росте, я проигрывал ему фунтов двадцать в весовой категории. У него было плоское и смуглое лицо азиата, но не китайца. Даже мне оказалось трудно сразу определить его национальность.

– К кому вы приходили?

Его правый глаз неожиданно дернулся.

– Это вас не касается.

Несмотря на все старания, бейсболка не сидела на нем так, как на обычном уличном хулигане. А футболка и брюки выглядели купленными буквально только что, еще сохранив магазинные складки, от которых здешние юные пижоны стремились избавиться как можно скорее. В общем, он так же походил на члена одной из местных уличных банд, как я – на Русалочку.

– Послушайте, я – человек мирный. Мне хочется вам верить. Но если вы немедленно не представитесь, нам предстоит гораздо более серьезный разговор.