– Эту цубу я датировал концом тысяча пятисотых годов. Меч принадлежал семье из Токио, чьи предки-самураи служили еще при дворе правителя Хидейоши.

– Неплохо, – одобрительно кивнул Хара. – А что скажете о сюжете?

На внешней стороне гарды изображались два диких гуся в полете. На обороте картина выглядела несколько иначе: одна из птиц продолжала свободно парить, а вторая стремительно падала на землю, либо обессилев, либо пораженная стрелой охотника.

– Сюжет сопоставляет тему опасностей, подстерегающих воина, с постулатом дзен о скоротечности человеческого века.

– Что ж, по крайней мере в искусстве вы – дока, – заметил Хара, укладывая меч на место в витрине. – А как обстоят дела с вашими способностями сыщика?

У тротуара перед входом в магазин стоял иссиня-черный «роллс-ройс». Водитель в кепи и безукоризненно отглаженном мундире поминутно обмахивал мягкой метелкой на длинной рукоятке его сверкавшие на солнце обводы, на которых и так невозможно было увидеть пылинку.

– Почему бы нам не пройти ко мне в кабинет? – предложил я. – Лучше будет продолжить беседу там.

Но провел я его, конечно же, в примыкавшую к кабинету гостиную. С ее бежевым ковром, кофейного оттенка кожаной отделкой кресел и столом орехового дерева. Я считал себя вправе гордиться обстановкой этой комнаты. Стол эпохи правления Вильгельма и Мэри, то есть сработанный еще в начале XVII века, я сумел по случаю приобрести на распродаже имущества одной из усадеб. На пастельно-серой стене висела акварель Чарльза Берчфилда – талантливого, но недооцененного американского художника середины XX века.

Хара занял одно из кресел, пока Китайская Стена протискивал тушу сквозь проем двери. Минутой позже Эберс принес поднос с кофе, поставил на стол и исчез, показав мне за спиной магната выразительный жест – кулак с оттопыренным вниз большим пальцем.

Хара перебросил ногу на ногу. Я же остался стоять, поглядывая не без настороженности на его помощника. Гость оглядел комнату.

– Ano e mo warukanai kedo…

Это означало: «Рисунок тоже хорош, но…»

Я склонил голову в легком поклоне.

– Вещица скромная, но достойная, – произнес я на его родном языке, вложив в интонацию подобающий случаю оттенок самоуничижения.

Хара, чьи портреты нередко появлялись в печати, был привлекательным мужчиной, которому уже перевалило за пятьдесят. При личной встрече я обратил внимание на знакомые по снимкам квадратный подбородок, блеск загорелого лица, проницательные и умные глаза. Чего я не замечал раньше, так это густой пряди седых волос, зачесанной сейчас назад и вверх. На снимках в журналах «Форчун», «Таймс» или «Эйшиа тудэй» в его темной шевелюре была заметна лишь легкая кайма благородной седины на висках.

– Стало быть, здесь вы и работаете?

Я сразу понял, что речь не о торговле древностями.

– В этом офисе располагается филиал агентства в США, но его штаб-квартира по-прежнему находится в Токио. В Америке я порой прибегаю к услугам внештатных сотрудников, но нередко приглашаю своих лучших людей из Японии.

Китайская Стена широко расставил ноги, выпятил подбородок и сложил руки за спиной, всем видом показывая, что может расслабиться, пока генерал разговаривает с ничтожнейшим из смертных. Это от меня не укрылось, и, кивнув в сторону охранника, я спросил:

– А он не великоват для домашней собачки?

Хара улыбнулся, хотя явно не оценил моего юмора.

– И что же, вы хорошо выполняете свою работу?

– Кое-кто так считает.

– Вы сумели отыскать знаменитую чашу Рикю, верно?

– Да.

– Впечатляет. Хотя это всего лишь произведение искусства. Интересно, так же вы хороши в сыскном деле, как был ваш отец?

– Не сомневайтесь, я знаю, как попасть в неприятную ситуацию и как потом выпутаться из нее.

По правде говоря, я сомневался, что мог сравниться талантами с отцом. Чаша Рикю стоила жизней нескольким людям, а я сам едва не погиб. И по слухам, мнения обо мне в токийском офисе «Броуди секьюрити» сильно рознились.

– Судя по вашим репликам, вы, несомненно, умны. Но насколько вы крепки физически?

– Полагаю, в достаточной степени.

Хара сделал едва уловимый жест пальцем, и Китайская Стена атаковал меня.

Что меня проверят, я не сомневался с первой секунды и был готов к нападению. Поэтому я легко отвел предплечьем его удар, а ладонью другой руки нанес ответный точно в нос, чуть сдержав силу в самый последний момент, чтобы не превратить орган дыхания в кровавое месиво. Получилось все равно жестоко, но ничто другое не помешало бы ему в следующую секунду просто задавить меня своей массой. А так он качнулся в сторону и схватился за нос, что дало мне возможность приложиться коленом ему в живот и довершить дело двумя резкими ударами сверху. Телохранитель повалился на пол, и как раз вовремя, потому что я уже готов был взвыть от боли, пронзившей мою ногу. Рана под повязкой разошлась и стала обильно кровоточить. В горячке схватки инстинкты всегда берут верх над разумом, и я напрочь забыл о своем поврежденном бедре.

Вот теперь без швов никак не обойтись, успел подумать я.

Хара изумленно смотрел на безжизненное тело, распростертое у его ног.

– Не будь он так толст, получился бы неплохой половичок, – произнес я.

Бизнесмен поднял голову. В его взгляде не читалось ни злорадства, ни гнева.

– Люди из «Сони» рекомендовали мне вашу фирму и отзывались о ней хорошо. Надеюсь, их отзывы полностью заслужены.

– Я тоже.

За годы работы Джейк завел себе весьма влиятельных клиентов среди компаний, подобных той же «Сони» или «Тойоте», они остались верны агентству и после его кончины. Богатая клиентура позволяла мне продолжать обеспечивать работой почти всех прежних отцовских сотрудников. Проблема же заключалась в том, что охрана высокопоставленных персон требовала многочисленного персонала и им приходилось платить хорошее жалованье, которое с годами только возрастало, как увеличивалось число членов семей моих подчиненных. Удерживать бизнес на плаву становилось труднее, но я продолжал считать это своим долгом и данью памяти Джейка.

Китайская Стена издал глухой стон.

– Прикажите своему мальчику оставаться на полу. Пусть полюбуется узором на ковре, пока мы закончим с делами.

– Не вижу в этом необходимости. Вы достаточно убедительно продемонстрировали мне то, что я хотел увидеть. – Потом, отведя взгляд в сторону, он добавил: – Между прочим, меня зовут Кацуюки Хара.

– Я знаю, кто вы такой.

– Неужели?

– Владелец корпорации «Комптел Ниппон». Начинали с ручной сборки компьютерных игрушек в своем домашнем гараже в Шибауре, а теперь вам принадлежат ведущие фирмы, производящие микрочипы в Юго-Восточной Азии, Европе и Китае. Контролируете ряд радиостанций, а также студий обычного и кабельного телевидения, не считая двух издательских домов. Вы стали одним из первых японцев, принявших участие в революционных реформах систем информатики и связи. Стекловолоконные кабели, беспроводной Интернет, телекоммуникационные мультисистемы… Волк-одиночка, в фирмах которого все главные решения принимаются тем не менее коллегиально. Творческий подход к бизнесу, ни одного неверного хода на рынке, ни одной ошибки. Кроме, пожалуй, выбора личного телохранителя.

Он усмехнулся. В усмешке сквозил легкий оттенок самодовольства.

– А скажите мне, мистер Броуди, не мешают ли друг другу две такие разные профессии, как торговец антиквариатом и частный сыщик?

При этом он даже не пытался скрыть скептицизма. По его мнению, эти два занятия были несовместимы.

– Нет. Ведь они обе требуют чутья и азарта охотника.

– Вам известно, почему я здесь?

– Нет, и, честно говоря, для меня это пока необъяснимо.

– Вы видели мою семью.

Я не сразу понял, что он имеет в виду. Молчание затянулось, но постепенно стало обретать некий мрачный и зловещий смысл.

– Прошлой ночью. На тротуаре.