– Похоже, тот самый, – сказал Алекс.
Полной уверенности не было, но сходство и вправду прослеживалось. Наконец-то, подумала я.
– Белль, укажи положение всех оставшихся базовых станций эпохи Канг внутри заданной области.
– Сканирую, Чейз.
Алекс закрыл глаза.
– Недостаточно данных, – сказала Белль. – Координаты базовых станций Республики Канг утрачены во время Пандемических революций. Сами станции к тому времени были давно заброшены, и, видимо, никто не заботился о сохранении всех деталей. Известно местонахождение лишь шести, ни одна из которых не находится в интересующей вас области. Но станций было намного больше.
– При этом мы не знаем, где они располагались.
– Совершенно верно.
Серендипити отстояла всего на двенадцать световых лет от того места, где карлик врезался в Дельту К. Будь Дельта К до сих пор живой звездой, она располагалась бы почти перпендикулярно к плоскости местной солнечной системы, выглядя яркой желтой точкой в северном небе Серендипити.
– Ну вот, можно возвращаться домой, – пробормотал Алекс.
На мостике появилась Белль – прекрасная блондинка в спортивной одежде, с надписью «Андикварский университет» на футболке. Этот экземпляр, чья программа практически полностью совпадала с оригиналом, обожал появляться на публике. Белль покачала головой, словно говоря: «Увы, ничем не могу помочь».
Где-то там находилась забытая всеми станция, на которой нашли убежище пассажиры «Поляриса». Но где именно? Сфера диаметром сто двадцать световых лет – обширная область для поиска.
– Не будем спешить, – возразила я. – Откуда Мэдди знала про станцию? Если станция действительно существовала, как им стало о ней известно?
– Понятия не имею, – ответил Алекс.
Я вдруг вспомнила про Нэнси Уайт на станции, про которую все давно забыли.
– Она говорила: «Пройдет время, и так будет со всеми нами».
– Прошу прощения?
– Нэнси Уайт. Она очень интересовалась всем заброшенным и оставленным – планетами, городами, философскими учениями. И базовыми станциями.
– Она знала, что здесь есть такая станция?
– Неизвестно. Но она ведет шоу, участники которого совершают экскурсию на одну из них. Чай-Пинг, или Чай-Понг, что-то вроде этого. – Я посмотрела на Белль.
– Проверяю, – сказала Белль. Она прислонилась к переборке и уткнулась взглядом в палубу.
Алекс подошел к иллюминатору и уставился в темноту:
– Не понимаю, как нам вообще пришло в голову, что они могли сюда прилететь?
– Надо взглянуть, Алекс. Другого способа нет.
Белль подняла взгляд:
– Я просмотрела указанное шоу. По словам Уайт, Чай-Понг находится в тысяче ста световых лет от Дельты Карпис.
Далеко за пределами.
Алекс проворчал что-то неразборчивое. Воздух казался затхлым и тяжелым.
– Может, она нашла не только ее.
– Возможно, – согласилась я.
– Если так, нужные нам сведения могут оказаться в ее рабочих материалах – комментариях, очерках, записках. Или даже проскользнуть в другом шоу.
– Начинаю подробный просмотр, – объявила Белль. – Это займет несколько минут.
– А пока нет никакого смысла тут торчать, – заметил Алекс.
– Давай подождем, – возразила я, – пока не выясним, куда двигаться дальше.
Белль просияла и торжествующе подняла кулак:
– Есть! В дневнике, куда она заносила идеи для очерков и программ.
– И что там говорится? – осведомился Алекс.
– Роман Хопкин. Знакомо вам это имя?
– Нет.
– Давний друг Уайт. Историк. Судя по всему, бо́льшую часть времени он тратил на исследования для нее. Так или иначе, это он обнаружил Чай-Понг. В тысяча триста пятьдесят седьмом.
На экране появился дневник:
11.03.1364
Хопкин нашел еще одну. Сколько еще в космосе заброшенных кангских станций? По его словам, она находится возле Баку-Кона, в пыльных объятиях, как он выразился, одного из газовых гигантов системы. Впрочем, он любит преувеличивать. Он говорит, что скоро станция упадет в атмосферу, и думает, что это случится в течение ближайших нескольких столетий. По-видимому, ее забросили две тысячи лет назад. Хопкин утверждает, что ее, похоже, покидали в спешке, бросая все. Настоящий микрокосм кангской культуры того периода. Через месяц он возвращается. Обещал, что я полечу с ним.
Я перечитала запись несколько раз.
– Нэнси Уайт, – продолжала Белль, – была единственной, кто часто покидал пределы планеты, если говорить о пассажирах «Поляриса». Как известно, она видела мир в космической перспективе и прославилась главным образом тем…
– Это можно пропустить, Белль. Станция кангов – выдающееся открытие. Почему мы не слышали о ней раньше?
– Хопкин погиб три месяца спустя.
– Еще одно убийство? – спросила я.
– Вряд ли. Он погиб, спасая женщину, которая пыталась покончить с собой, спрыгнув с эстакады. Женщина перелезла через ограждение, и Хопкин хотел ее остановить. Похоже, она сцепилась со своим спасителем и утащила его с собой.
– А Нэнси Уайт никому не сообщила об открытии второй станции кангов, – добавила я.
– Белль, – спросил Алекс, – где находится Баку-Кон?
На одном из экранов вспыхнула карта звездного неба. Мы увидели Дельту Карпис, а дальше, на расстоянии в сорок пять световых лет, – мерцающий яркий огонек.
– Все просто, – сказал Алекс.
Белль посмотрела на него.
– Алекс, – сказала она, – у меня есть для тебя сообщение. От Джейкоба.
– От Джейкоба? Давай посмотрим.
Она вывела текст на экран:
Алекс, я получил послание от некой Кори Чалабы из фонда «Эвергрин». Как я понимаю, ты ее знаешь. По ее словам, женщина с фотографии пришла взглянуть на экспозицию. Больше она не сказала ничего, лишь попросила меня передать сообщение и связаться с ней. Полагаю, тебе известно, в чем дело.
– Тери Барбер.
Алекс кивнул:
– Ей хочется знать, не попытается ли Барбер украсть артефакт.
– Что ты собираешься ей ответить? – спросила я.
– Думаю, тут ничего страшного. Артефакт лежит в той витрине уже шестьдесят лет. Барбер наверняка поймет, что кража лишь привлечет к нему внимание. Нет, опасность не в этом.
– Ты про Баку-Кон?
– Именно. Она решит, что мы все знаем. Что мы все выяснили.
– И будет поджидать нас, когда мы туда доберемся?
Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди:
– А разве ты не поступила бы так же?
Баку-Кон. Бело-голубая звезда класса В, температура на поверхности – двадцать восемь тысяч градусов Кельвина. Судя по каталогу, звезда была относительно молодой, возникнув всего двести миллионов лет назад. Как и у Солнца, у нее было девять планет. Казалось, здесь имел место точный математический расчет: газовыми гигантами были первая и последняя планеты, а также третья, четвертая и пятая.
Ближайший к звезде гигант вращался по вытянутой эллиптической орбите, в буквальном смысле слова проходя через атмосферу Баку-Кона. Вряд ли канги основали бы там станцию.
Обычно базовую станцию размещают поближе к солнцу, чтобы по максимуму использовать его даровую энергию. С другой стороны, никому не хочется напяливать на себя защитную оболочку весом в тонну, чтобы защититься от радиации.
– Третья, – сказала я Алексу.
Найти базовую станцию после того, как она законсервирована, – непростая задача. Если станция не освещена и не подает сигналов, ее нелегко отличить от тысяч прочих камней, вращающихся вокруг любой крупной планеты. Пришлось действовать по методу исключения. Приближаемся к очередному кандидату, ищем антенны, тарелки, солнечные батареи и все такое прочее, вычеркиваем его из списка и перемещаемся к следующему. На это может уйти много времени. Так и вышло – дни и ночи начали сливаться воедино.
Жизнь на борту превратилась в рутину. Алекс погрузился в труды Уайт: Белль могла что-нибудь пропустить, и он надеялся это найти.