Алекс кивнул:

– Он изучал формирование нейтронных звезд. Впрочем, та экспедиция была совершенно рядовой.

– Просто взглянуть, что там делается?

– Да. На борту было шестеро, не считая капитана, – как и на «Полярисе». Они провели в космосе пять месяцев и полностью исчерпали свои запасы.

– И остановились здесь, прежде чем лететь на Индиго? – поинтересовалась я.

– Индиго была закрыта на обслуживание, госпожа Колпат. Наша станция осталась единственной.

– О чем вы говорили? – спросила я. – Вы с Нэнси?

– Ни о чем существенном. Она была в полном восторге. Ей никогда прежде не приходилось бывать за пределами Окраины, а тут сразу же дальний полет.

– И она вернулась, чтобы увидеться с вами, много лет спустя. Как вы думаете, почему?

– Ну, мы поддерживали контакт все эти годы, вплоть до того момента, когда она поднялась на борт «Поляриса».

– В самом деле? Она посылала вам сообщения с Окраины?

– Да, хоть и нечасто. Мы не теряли связи друг с другом.

Аватар перевел взгляд с Алекса на меня, и мне вдруг показалось, что ему очень одиноко.

– Могу я спросить, о чем вы беседовали?

– О том, чему она посвящает свое время, в каких проектах участвовала. Для нее в этом была и практическая польза: когда она только начала заниматься популяризацией науки, я служил символом в некоторых ее презентациях.

– Символом?

– Да. Иногда она использовала меня в роли высокоразвитой формы жизни. Иногда я был соперником. Иногда – бесценным другом. Я неплохо справлялся. Не хотите взглянуть на одну из программ?

– Конечно, – кивнула я. – Не могли бы вы сделать для нас копию?

– Они есть в магазине сувениров, – сказал он. – По вполне разумной цене.

Я вдруг вспомнила, что одна из книг Нэнси, «Квантовое время», посвящена Меривезеру Пеншо.

– Это ведь вы?

– Да, – с нескрываемой гордостью ответил он.

– Капитан, – сказал Алекс, – во время своего последнего полета «Полярис» прошел недалеко от вашей станции. Нэнси наверняка думала о вас.

Аватар кивнул:

– Да. Собственно, я получил от нее два сообщения.

– И вряд ли хоть одно из них способно пролить свет на случившееся?

– Увы, ни одно. Последняя весточка пришла вскоре после события, которое они собирались наблюдать. После того, как нейтронная звезда врезалась в Дельту К. Нэнси подробно описала все это, употребив слово «интригующе». Именно так – интригующе. Мне казалось, что люди должны реагировать сильнее, когда у них на глазах гибнет целое солнце. Но Нэнси не была склонна к гиперболам. – Во взгляде его промелькнула тоска. – Это случилось за много часов до того, как она отправила Мадлен Инглиш свое последнее сообщение.

– Что еще говорила Нэнси?

– Ничего особенного. По пути туда она рассказывала, что ей не терпится стать свидетелем столкновения, увидеть, как нейтронная звезда уничтожает Дельту Карпис. И еще она выражала сожаление, что я не могу быть вместе с ней.

Алекс посмотрел на меня, давая понять, что у него вопросов больше нет.

– Спасибо, капитан, – сказала я.

– Всегда рад. Нечасто доводится беседовать с гостями. Люди бывают здесь редко, и у них нет времени поговорить. Заполнили цистерны, подзарядили генераторы, спасибо, до свидания.

– Что ж, капитан, – сказала я, – знайте: мне очень приятно было познакомиться и провести время с вами.

– Спасибо, госпожа Колпат.

Он расплылся в улыбке. Даже его форма, казалось, заблестела сильнее.

Желая хоть немного побыть вне замкнутого пространства «Белль-Мари», мы решили провести ночь на станции. В той ее части, которую искин называл галереей, имелось несколько жилых комнат. Он проводил нас туда, не прекращая своей болтовни:

– Могу предложить большой выбор развлечений. Драма, спортивные соревнования, безумные вечеринки – что только пожелаете. А можно просто посидеть и поговорить.

– Спасибо, капитан, – сказала я.

– Вечеринки? Звучит интригующе, – заметил Алекс.

– Можете придумать каких угодно гостей. А если вдруг захотите принять участие в познавательной беседе, у нас имеется набор исторических персонажей. Можно устроить, например, чаепитие с Юлием Цезарем. Ключи от ваших комнат – у дверей. Не забудьте вернуть их, когда соберетесь улетать.

Ключи оказались пультами. Алекс достал из кармана тот, что мы нашли в «Эвергрине», и сравнил их. Сходства было немного.

Взяв свой ключ, я направила его на дверь и нажала кнопку «открыть». Дверь отодвинулась в сторону; вход в комнату был свободен. Алекс показал аватару дубликат ключа.

– Капитан, – спросил он, – не было ли на станции таких ключей шестьдесят лет назад?

Капитан взглянул на ключ и покачал головой.

– Нет, – ответил он. – Конструкция и внешний вид совсем другие.

Я заглянула в комнату. Роскошные занавески, отполированная мебель, шоколадка на кофейном столике, большая кровать с множеством подушек. Неплохо.

– Если решите остаться на пять дней или больше, – сказал аватар, – пятая ночь бесплатно.

– Соблазнительно, – заметил Алекс, хотя подобных планов у него, естественно, не было.

Повсюду на станции ощущался груз столетий и заметный упадок. Более того, на станции Меривезер свое одиночество в пространстве ты ощущал кожей. На «Белль» мы не замечали, что на двести световых лет вокруг нет ни единой живой души. На станции же ты точно знал, где находишься: каждый километр, что отделял тебя от ближайшего человека, был реальностью. Алекс заметил, что я улыбаюсь.

– Что такое? – спросил он.

– Мне бы не помешала хорошая вечеринка.

Маркоп III вряд ли заслуживал визита, но мы все-таки полетели туда: Алекс настоял на том, чтобы осмотреть все.

Планета выглядела весьма привлекательно – голубые водные просторы, кудрявые белые облака, стада больших лохматых созданий, которые могли бы стать отличной мишенью для охотника. Погода в зоне умеренного климата была почти райской.

Но сколь бы заманчивым ни казался этот мир, он нес в себе смерть. В отличие от подавляющего большинства пригодных для жизни планет местные вирусы и болезнетворные бактерии просто обожали вид «гомо сапиенс». Высадив на поверхность группу людей, не стоило ожидать, что они вернутся живыми, без множества мер предосторожности. Само собой, это исключало возможность появления туристских зон и отелей.

На этот раз рядом с нами не было разговорчивого искина, и никто не мог рассказать о случившихся здесь необычных событиях. По площади суши Маркоп III превосходил Окраину – сто восемьдесят миллионов квадратных километров, по большей части покрытых лесами и джунглями.

Когда-то тут было человеческое поселение – можно сказать, в древности, четыре тысячи лет назад. О тех временах остались лишь отрывочные сведения, но известно, что империя Бенди основала на планете колонию, просуществовавшую около ста лет. Потом врачи перестали справляться с эпидемиями, и им пришлось сдаться.

У нас не было оборудования для подробного обследования планеты, но мы все же осмотрели ее с низкой орбиты. Виднелись руины давно погибших городов, погребенные глубоко в джунглях, – их невозможно было увидеть невооруженным глазом. В отдаленных районах, видимо, некогда существовали фермы: сохранились остатки стен и фундаментов.

Мы провели на орбите три дня, но не нашли ничего, что напоминало бы надежное убежище.

Терранова, Новая Земля, получила свое название вполне заслуженно. Она вращалась по орбите вокруг самой обычной оранжевой звезды: наклонение орбиты – двадцать один градус, а сила тяжести на долю процента ниже стандартной. У планеты был огромный, лишенный атмосферы спутник, а два ее континента с орбиты выглядели как Африка и обе Америки.