Темные волосы Мады частью были уложены в форме цветка, частью свободно падали на плечи. От ее сверкавшего драгоценными камнями головного убора по площади разбегались солнечные зайчики.

Гости расступились, давая дорогу невесте. Мадалена медленно шла через площадь. Дети осыпали ее рисом.

Гондола Марко пристала к причалу, и над толпой вновь разнеслись радостные крики. Марко был с ног до головы одет в синее — цвет добродетели. Его темные волосы красивой волной падали на лоб. Прежде чем присоединиться к невесте, он помог выйти из гондолы родителям и трем младшим сестрам.

Кассандру раздирали два противоположных чувства. Она всей душой радовалась за Мадалену и Марко и горевала оттого, что день ее собственной свадьбы не станет таким же безоблачно счастливым. И с ней не будет родителей. Мать Луки тяжко больна и, скорее всего, тоже не придет на венчание.

Мадалена и Марко остановились у входа в базилику, под центральным витражом, толпа подалась вперед, и Кассандра почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. На площади было невыносимо жарко, а прутья корсета давили на ребра.

Кассандра заставляла себя смотреть на невесту, но образ подруги плыл и качался у нее перед глазами. И как она раньше не замечала, что Мада удивительно похожа на Мариабеллу? Те же темные волосы, те же высокие скулы. Мадалена столь походила на убитую куртизанку, что Кассандре не составило труда представить синие пятна у нее на шее и кровавый крест на груди.

Успокойся! Тебе это просто почудилось. Но страшное видение не исчезало. У девушки пересохло в горле. Она отдала бы все на свете за глоток воды. Кассандра стала пробиваться сквозь толпу. Гости и зеваки напирали, отделяя ее от Агнессы, служанок и молодых.

Толпа надвигалась на жениха и невесту, угрожая поглотить их. Кассандра задыхалась от запаха пота. Прорывалась сквозь толпу, стремясь к воде. Ей наступали на ноги, на нее шикали, но Кассандре было все равно. Ей нужен был воздух.

Когда она почти достигла желанной свободы, церковные служки в бело-золотом облачении отворили двери. Это означало, что Мада и Марко обменялись клятвами. Теперь в собор могли войти все желающие.

Черный провал в дубовых дверях Фрари напоминал пасть гигантского чудовища. Кассандру пронзил страх: если Мада войдет в собор, назад ей уже не выйти. Надо ее предупредить. Надо остановить подругу, пока не поздно.

Ясное небо заволокло туманом. Яркие одежды гостей стали блекнуть. Силуэт Мадалены сделался черным, лишь камни на ее шее горели белым пламенем. Еще мгновение, и огонь охватит ее. Кассандра хотела крикнуть: «Берегись!» — но ветер унес прочь ее крик. Мада быстро глянула через плечо.

— Нет! — прошептала Кассандра. То была уже не Мадалена. То была Мариабелла в свадебном платье. А с ее губ капала кровь.

Сознание Кассандры погасло, словно кто-то задул у нее перед глазами свечу. Пошатнувшись на высоких котурнах, она протянула руку, чтобы опереться о стену. Рука поймала воздух. Свеча мигнула и погасла. Наступила темнота.

Очнувшись, Кассандра поняла, что лежит на голой земле. Перед глазами по-прежнему колебался белесый туман. Она протянула руку, и туман застыл на месте. Это Сиена обмахивала ее платком.

— Синьорина, что с вами? — Камеристка промокнула Кассандре влажный от испарины лоб. Ее взгляд был полон неподдельной тревоги.

Кассандра протерла глаза. В воздухе стоял едкий солоноватый запах. Кассандра медленно села.

— Что случилось?

— Все пошли в церковь, а вы обратно. Вы словно привидение увидели.

— Где тетушка? — спросила Кассандра. Мысли у нее в голове вращались тяжело и неповоротливо.

— В соборе. Вместе со всеми.

«Мадалена, — вспомнила Кассандра. — Двери базилики. Белое пламя».

— Все в порядке? — спросила она.

Сиена кивнула.

— Ну да, в порядке. А вы-то сами?

— Со мной все хорошо, — храбро ответила Кассандра, хотя на самом деле у нее невыносимо кружилась голова. — Мне просто нужен воздух.

Почему она увидела на месте Мадалены мертвую куртизанку? Ведь на этот раз, кажется, обошлось без настойки Томмазо. Видимо, сказались волнения последних дней и бессонные ночи.

Над головами девушек с криком пролетела чайка. Сиена вытерла лицо платком. Инициалы, вышитые в углу зелеными нитками, показались Кассандре знакомыми. Изловчившись, она вырвала платок у испуганной камеристки.

Инициалы «ЛП» могли означать только одно: Лука да Перага.

— Где ты его взяла? — Кассандра едва не сорвалась на крик.

Сиена побледнела.

— Нашла в портего. Он, должно быть, выпал из кармана. — Камеристка попятилась, словно испугавшись, что хозяйка ее ударит. — Лука не знает, что платок у меня. Он… Он вообще ничего не знает, — добавила она невпопад.

В лавке у портного ей показалось, что письмо от жениха кто-то вскрывал. Значит, это была Сиена. Она прочла письмо раньше Кассандры.

Кассандра не знала что и думать. Сиена влюблена в Луку? Эта немыслимо, однако заалевшие щеки камеристки оказались красноречивее слов.

Кассандра знала, что должна разгневаться и потребовать объяснений, но в голове у нее крутилась всего одна мысль: «Почему Бог так жесток? Зачем он внушает нам любовь к тем, с кем нам не суждено быть вместе?»

Кассандра бросила взгляд на закрытые двери базилики. Удивительно, что Агнесса до сих пор не отправила на их поиски Нариссу.

— Не волнуйся, Сиена, — проговорила она, опустив веки.

У Сиены дрожали губы. Она отчаянно затрясла головой:

— Простите, я… Я… не должна была…

— Перестань, — прервала ее Кассандра, пряча платок за вырез платья. — Послушай, мне нужна твоя помощь.

— Все что угодно! — пылко пообещала камеристка, и Кассандра почувствовала, что ей можно довериться. В последнее время то и дело приходилось сомневаться в том, что она привыкла считать очевидным и незыблемым: в простодушии Мадалены, преданности Сиены, предсказуемости Луки. Между прочим, Лука так и не объявился; он определенно рисковал пропустить церемонию. Должно быть, отправился на встречу со стражниками или даже с самими реттори. Сумеют ли они опознать Паоло по описанию? Хватит ли настойчивости ее жениха, чтобы отправить друга Фалько под замок?

Фалько нужно предупредить. Кассандра набрала в легкие воздуха. Теперь она стояла на ногах куда тверже.

— Мне нужно уйти. Будь добра, извинись за меня перед Мадаленой и постарайся как-нибудь объяснить мое отсутствие тетушке и Луке.

— Что же я им скажу?! — спросила изумленная Сиена.

— Не знаю, — ответила Кассандра. — Придумай что-нибудь.

Канал был запружен лодками. Стоило девушке махнуть рукой, и в ее распоряжении тотчас оказалась гондола с гондольером.

Сиена, не говоря ни слова, присела в поклоне и направилась к входу в собор.

Гондола двигалась по переполненному каналу невыносимо медленно. Тихоходные пеаты, груженные овощами и фруктами, с трудом расходились в узких местах. Кассандра нетерпеливо постукивала котурном и ревниво наблюдала за юркими рыбацкими лодчонками. Солнце задорно сверкало на чешуе свежевыловленной рыбы, которой предстояло в самое ближайшее время оказаться на прилавках.

Кассандра высунулась из-под полога фельце, чтобы поторопить гондольера. По набережной со смехом носились босые ребятишки. Кассандра шепотом чертыхнулась. С такой скоростью она доберется до палаццо Лоредана очень нескоро. Оставалось только надеяться на мастерство гондольера.

Плата у нее была наготове. Как только лодка пристала к берегу, она высыпала в ладонь гондольера горсть монет и выпрыгнула на причал. Подол платья застрял между досками, и девушка решительно освободилась, оставив в щели лоскут лимонно-желтого шелка.