Кровь бросилась девушке в лицо. Родинка в форме сердца. Это она. Мариабелла. Еще одна женщина, пропавшая из поместья Дюбуа. Неужели это просто совпадение? Кассандра едва могла справиться с нахлынувшими чувствами: то были и радость, и волнение, и страх. Но главным образом радость. Максимус пристально посмотрел на нее и протянул ей розу.

— Осторожно, ваш покровитель на нас смотрит.

Кассандра подняла глаза и увидела у входа Фалько. Она так разволновалась, что не заметила, как он появился.

— Я смотрю, вы уже познакомились с моей прекрасной синьориной, — заметил художник, кивнув Максимусу и по-хозяйски взяв девушку за руку.

Фокусник подмигнул Кассандре.

— Так и есть. Должен сказать, в этой юной даме заключается что-то волшебное.

— Еще бы, — подтвердил Фалько, увлекая девушку за собой. Оказавшись на безопасном расстоянии от любопытных ушей, он спросил: — Ты не собираешься снова исчезать, если я оставлю тебя на несколько минут? Мне нужно поговорить с хозяйкой заведения.

— Не нужно. — Кассандра не могла скрыть торжествующей улыбки. — Я не только узнала имя мертвой девушки, но и выяснила, где она живет. Жила.

Фалько поднял бровь:

— И заодно нашла время пококетничать с этим проходимцем? Неплохо!

— Ни с кем я не кокетничала, — возразила Кассандра. — Я восхищалась его искусством. Идем. Я все расскажу по дороге к дому куртизанки.

Проходя мимо фокусника, Фалько больно стиснул запястье своей спутницы.

— До свидания, Максимус! — успела бросить она на ходу. — Спасибо за волшебство.

Фалько не выпустил ее руку даже на лестнице. Высокий парень исчез.

— Кто такой Паоло? — спросила Кассандра, добравшись до последней ступеньки. Все-таки ночная вылазка прошла не зря.

— Мы вместе живем, — коротко ответил Фалько.

— Довольно милый, — отметила девушка, вспомнив, как тот на нее смотрел.

— У тебя сегодня нет отбоя от поклонников, — проговорил художник и добавил без всякого перехода: — Между прочим, фокусники промышляют воровством. На твоем месте я бы проверил карманы и не стал бы удивляться, недосчитавшись пары монет.

— Про художников говорят то же самое, — с невинным видом сообщила Кассандра. — А с твоей стороны это смахивает на обыкновенную… О нет, что я говорю! Разве покровитель куртизанки станет ее ревновать?

Тут она оступилась, подвернула ногу и, чтобы не упасть, вцепилась в протянутую руку.

Фалько сделал вид, будто хочет спихнуть ее со ступеньки, но тут же подхватил, не дав упасть.

— Не станет, — прошептал он Кассандре на ухо. — Но у тебя все не как у людей. — Он откинул с лица темную прядь. — Давай поговорим серьезно.

— Как прикажете, хозяин. — Кассандра старалась держаться игривого тона, хотя от близости Фалько у нее кружилась голова, а по телу пробегали горячие волны.

— Тебе удалось узнать, где жила убитая. Так веди меня, синьорина, — и он снова взял ее за руку.

В двух словах она пересказала все, что сумела выведать у Максимуса. Фалько присвистнул, а девушка снова просияла.

— Итак, — скомандовал художник, — наш путь лежит к Санта-Мария-дель-Мар.

От маленькой площади, на которой стояла церковь, отходили две узкие улочки, на одной и нашелся дом с дверными ручками в виде солнца. Низкий, грязно-розовый, вместе с остальными домами он выходил в тесный заросший дворик. Все до единого здания выглядели пустыми и заброшенными.

К дверям вела дорожка, выложенная растрескавшимися плитами. Ставни на окнах висели криво, стекла покрывал многолетний слой грязи. Кассандра заглянула в одно, но не увидела ничего, кроме собственного отражения. Фалько постучал в покосившуюся дубовую дверь. Ответа не последовало. Тогда он достал из кармана что-то тонкое и блестящее и принялся ковыряться в замке.

— Что это? — прошептала Кассандра.

— Скальпель.

Юноша ловко проворачивал в замке острое лезвие, хищно поблескивавшее в свете фонаря. Кассандра напряженно следила за поворотами скальпеля и не сразу вышла из оцепенения, даже когда замок с хрустом поддался и дверь открылась. Она вообразила, что крест на груди Мариабеллы вырезали точно таким же инструментом.

— Где ты взял скальпель? — спросила девушка. — И зачем он тебе?

— Подчищать краску на холсте. — Фалько бережно обернул лезвие тряпочкой и спрятал в карман.

Из приоткрытой двери доносился тяжелый затхлый запах. Темная прихожая вела в просторную гостиную, смежную со спальней, где помещались две узкие кровати и пара незатейливых шкафов.

Та кровать, что стояла ближе к входу, была аккуратно застелена. Кассандра провела рукой по спинке: на ладони остался тонкий слой пыли. Здесь уже несколько дней никто не спал. В шкафу, сиротливо прислонившись к стенке, стояла деревянная лютня с порванными струнами. На полках были сложены платья всех цветов радуги, по большей части ношеные, потертые, а то и заштопанные.

— А я думала, куртизанки живут богато, — проговорила Кассандра. Комната вызвала у нее тоскливое чувство.

— Все зависит от их покровителей. Возможно, Мариабелла не успела себе найти. — Фалько залез под кровать и вытащил темно-синий шелковый мешок с золотистым шнурком. Когда он развязал и встряхнул его, на пол посыпались нити жемчуга и украшенные самоцветами гребни.

— А может, она слишком сильно любила дорогие безделушки.

Юноша поднял жемчужное ожерелье, взвесил на ладони и поднес к свету. Потом сложил драгоценности обратно в мешок, запихал под кровать, а ожерелье сунул в карман.

— Фалько! — возмутилась Кассандра.

— А что такого? Она вряд ли станет его искать.

— Это… это бесчестно! — выдохнула девушка. Ее охватила жалость к покойнице, прожившей короткую, бессмысленную жизнь и встретившей лютую смерть такой молодой. Сколько раз она жаловалась Мадалене на пыль и плесень в теткином доме, грозившем рассыпаться на части от сильного ветра. Но по сравнению с этой комнатой палаццо Агнессы было все равно что дворец дожа.

Кассандре захотелось домой. Ей казалось, что комната с каждой минутой делается все меньше и стены надвигаются на непрошеную гостью. Платяной шкаф в ее спальне и то просторнее. Девушке неудержимо захотелось присесть, ноги не держали ее, и прежде чем Фалько успел на то отреагировать, она опустилась на пол.

— Смотри! — почти тут же прошептала Кассандра.

Под кроватью лежал продолговатый сверток чуть больше ее дневника. Девушка протянула руку и достала сверток. Аккуратно размотав несколько слоев муслина, она обнаружила миниатюрный портрет. Вероятно, он был закончен незадолго до смерти Мариабеллы, и его не успели никуда поместить. Чтобы рассмотреть портрет, им пришлось поднести к нему фонарь.

Это была она, мертвая девушка из склепа Ливианы. Только на портрете она была живой и счастливой, с тугими локонами, разбросанными по открытым плечам, и игриво надутыми алыми губками. Одну руку она вытянула вперед, словно хотела коснуться художника. Картина была написана необычными отрывистыми мазками и от этого казалась размытой.

Кассандра представила бледную покойницу с синими пятнами на шее и кровавой меткой на груди. Она бережно тронула холст кончиками пальцев в безумной надежде, что изображенный на ней мир может оказаться реальным, а умершая — живой.

— Подарок покровителя? — задумчиво проговорила девушка.

Фалько тоскливо присвистнул:

— Или убийцы. Или это вообще одно лицо.

Он тщательно осматривал портрет со всех сторон и наконец нашел то, что искал: серую закорючку в левом нижнем углу.

— А вот и подпись.

Кассандра склонилась над холстом.

— То ли С, то ли Л.

— Не густо, — произнес Фалько, поднимаясь на ноги. — В Венеции тысяч пять признанных художников и бог весть сколько любителей.

Кассандра приуныла. Фалько прав. Даже узнав имя Мариабеллы, они нисколько не продвинулись в своем расследовании. И было по-прежнему непонятно, куда подевалось тело Ливианы.

Юноша подал Кассандре руку и помог ей встать.

— Впрочем, как ты сказала? — попытался он ободрить свою спутницу. — Надо же с чего-то начать.