Ли Ган и Цзун Цзэ сдали посланцу печати, и тот уехал.

Цзун Цзэ сказал Ли Гану:

— Все-таки государь еще милостиво с нами обошелся!

— Милостиво?! Его совсем опутали изменники! Я не могу спокойно смотреть, как они продают врагам Сунскую империю! Нет! Уеду в деревню и буду ждать лучших времен!

— Придется и мне последовать вашему примеру, — вздохнул Цзун Цзэ.

Он послал своего сына Цзун Фана в город за семьей. Ли Ган приказал Чжан Бао сделать то же самое.

Они забрали свои семьи и уехали в деревню.

А император отдал приказ военачальникам подготовить столицу к обороне.

Теперь вернемся немного назад и продолжим рассказ об Учжу. Когда он завладел лагерями сунских войск, тучи рассеялись, выглянуло солнце и быстро растопило лед на Хуанхэ.

Учжу приказал собрать все лодки на южном берегу, переправить на них войска, которые не успели перейти реку по льду, и начал наступление на Кайфын. Передовой отряд из пяти тысяч воинов возглавляли вождь племени мадиго — Хэйфынгао, и вожди племени яньцзыго — Уголун и Угоху.

В двадцати ли от города чжурчжэни расположились лагерем.

Разведчики донесли об этом императору, и Цинь-цзун созвал на совет всех своих военачальников и придворных сановников.

— Войска Учжу перешли Хуанхэ и угрожают столице, — сказал он. — Как их отразить?

Первым выступил Чжан Бан-чан:

— Государь, я уже распорядился вызвать войска из провинций, но я не ожидал, что Учжу подойдет так скоро! Пока помощь не подоспела, мне кажется, лучше всего послать Учжу подарки и уговорить его отвести войско за реку.

— Где это видано, чтобы могущественное государство откупалось от врага?! — возмутился Цинь-цзун.

— Государь, разве вы не помните, как ханьский император отдал гуннам Ван Чжао-цзюнь?[64] — возразил Чжан Бан-чан. — Нам прежде всего необходимо отвести нависшую над государством опасность! Мне думается, надо послать варварам повозку золота, повозку серебра, тысячу кусков парчи и шелка, пятьдесят девушек и пятьдесят мальчиков-певцов, вина, свиней и баранов. Вот только не знаю, найдется ли среди придворных человек, который отвез бы подарки во вражеский стан!

— Кто из вас осмелится поехать на переговоры с чжурчжэнями? — обратился к сановникам Цинь-цзун.

Никто не отозвался.

— Если нет желающих, я сам поеду, — вызвался Чжан Бан-чан.

— Вы самый преданный династии человек! — воскликнул растроганный Цинь-цзун. — Потрудитесь же во имя государства!

Чжан Бан-чан с подарками прибыл в передовой цзиньский лагерь. Охрана доложила о нем Хэйфынгао.

— Впустите его! — распорядился тот.

Чжан Бан-чан вошел в шатер Хэйфынгао и низко поклонился.

— Чужеземец, твой император прислал тебя сюда с подарками? — спросил Хэйфынгао.

— Он повелел передать подарки вашему главному полководцу.

— Взять его и отрубить голову! — грозно рявкнул Хэйфынгао.

Телохранители бросились на Чжан Бан-чана.

— Не гневайтесь, великий вождь! — взмолился Чжан Бан-чан. — Вот, возьмите список подарков!

Хэйфынгао бегло просмотрел бумагу и сказал:

— Встань с колен, Чжан Бан-чан! Подарки оставь здесь и жди, пока я переговорю с нашим повелителем.

— Великий вождь, мне надо еще сообщить ему кое-что важное!

— Важное? Говори мне, я передам ему.

— Если можно, передайте своему полководцу: я прибыл, чтобы поднести ему в подарок все земли и богатства Сунской империи.

— Хорошо, я ему доложу, а ты можешь уезжать.

Чжан Бан-чан вернулся в город и доложил императору, что его воля исполнена.

Между тем столь щедрые подарки ослепили Хэйфынгао, и он подумал: «Эти богатства по праву должны принадлежать мне! Пусть они будут мне наградой за то, что я помогаю Учжу завоевывать Сунскую империю!»

Он приказал телохранителям забрать подарки, снялся с лагеря и ушел.

Когда об этом доложили Учжу, он растерялся:

«Почему Хэйфынгао ушел? Неужели подумал, что я не награжу его, когда завоюю Срединную равнину?»

Учжу распорядился, чтобы покинутый лагерь заняли войска племени яньцзыго.

А в это время разведчики докладывали императору:

— Государь, войска варваров опять подошли к городу!

— Что это значит? — спросил Цинь-цзун у Чжан Бан-чана. — Вчера вы отвозили им подарки, договорились о мире, а сегодня они опять наступают?!

— Государь, мне думается, чжурчжэни недовольны подарками. Надо послать еще, и они сразу отступят за Хуанхэ!

Пришлось Цинь-цзуну снова готовить подарки, и опять их повез Чжан Бан-чан.

О его прибытии стража доложила Уголуну и Угоху.

— Пусть войдет! — распорядились они.

Чжан Бан-чан вошел в шатер, пал ниц перед вождями чжурчжэней и воскликнул:

— Я привез подарки великому повелителю и хочу сообщить ему об очень важном деле!

— Мы не повелители, — сказали Уголун и Угоху, просмотрев список подарков. — А те подарки, что ты привозил в прошлый раз, забрал себе Хэйфынгао. Но мы тебя не обманем — возвращайся в город и жди добрых вестей.

Чжан Бан-чан низко поклонился и вышел.

— Теперь понятно, почему ушел Хэйфынгао! — сказал Уголун. — Мы совершили подвигов не меньше его, а он забрал себе все подарки! Давай и мы заберем все, что сегодня нам привезли, и уйдем домой!

Угоху не стал возражать. Они снялись с лагеря и прямиком двинулись на родину.

Опять воины доложили Учжу:

— Уголун и Угоху покинули лагерь!

— Что такое?! — удивлялся Учжу. — Придется мне занять их место и самому разобраться во всем!

А в это время сунские разведчики докладывали императору:

— Войска Учжу опять подступили к городу!

Цинь-цзун был вне себя от негодования.

— Государь, я два раза возил подарки, но меня не допускали к Учжу, — оправдывался Чжан Бан-чан. — Разрешите съездить в третий раз, и я ручаюсь — мы добьемся мира!

— Что я еще могу послать?! — Цинь-цзун заплакал. — Где взять новые подарки?

— Государь, подарки послать необходимо! Если вы этого не сделаете, потом меня не обвиняйте!

— Тогда пусть чиновники купят у простолюдинов девушек покрасивее, а драгоценности мы как-нибудь соберем во дворце.

— Боюсь, девушки из простого народа не понравятся Учжу! — возразил Чжан Бан-чан. — Надо бы подыскать из дворцовых.

Опять Цинь-цзун уступил, и снова Чжан Бан-чан повез подарки. Но на этот раз чжурчжэни даже не подпустили его к воротам лагеря и еще издалека крикнули:

— Стой! Сходи с коня!

Один из воинов побежал в шатер и доложил Учжу:

— Могущественный повелитель, южный чужеземец просит позволения предстать перед вами! Говорит, что он первый министр сунского двора Чжан Бан-чан!

Учжу спросил у Хамичи:

— Кто этот Чжан Бан-чан, честный человек или предатель?

— Самый что ни есть предатель.

— Так, может быть, его?.. — Учжу провел пальцем по горлу.

— Повелитель, не надо торопиться — сейчас предатели могут сослужить вам хорошую службу! — возразил Хамичи. — А когда вы завоюете Поднебесную, можете расправляться с ними, как вам вздумается!

— Хорошо, пусть его позовут! — согласился Учжу.

Чжан Бан-чан вошел в шатер, упал на колени и воскликнул:

— Могущественный владыка, ваш раб Чжан Бан-чан желает вам здравствовать тысячу лет!

— Зачем пожаловал, почтенный Чжан? — спросил Учжу.

— Я хочу разорить сунского императора и уговорил его послать вам подарки! Я приезжаю третий раз — два раза подарки забирали себе ваши вожди.

— Так вот почему они ушли! — воскликнул Учжу.

— Повелитель, пожалуйте ему титул вана, и он будет служить вам, как верный пес! — шепнул Хамичи на ухо Учжу.

— Чжан Бан-чан, если ты изъявишь мне покорность, я пожалую тебе титул чуского вана! — объявил Учжу.

— Покоряюсь, покоряюсь и готов вам служить! — Чжан Бан-чан земно поклонился. — Но только вы, повелитель, должны лишить сунского императора наследников! Иначе Поднебесную вам не завоевать!