— Не проклятие, а благодать коснулось этого места, — чародей уверенно махнул рукой в сторону злосчастной рощи, а в его голосе зазвучали так хорошо мне знакомые властные нотки. — Волею Богов в эти деревья вселились праведные души. Отныне прямой долг живущих здесь людей — охранять покой тех, кому даровано столь удивительное посмертие!

Запутинцы восторженно внимали Дару — ну точь-в-точь как если бы он и был теми самыми богами, на которых и ссылался!

— Так это нас праведники из лесу пинками выгоняли? — дрожащим от благоговения голосом уточнил староста, машинально потирая спину, словно та всё ещё хранила отпечатки тех самых праведных пинков.

Рядом со мною тихонько заскулил от плохо сдерживаемого смеха эльф. Все остальные пока держались, однако лицо Радоша уже как-то подозрительно покраснело.

Мой чародей даже глазом не моргнул.

— Да разве праведники могут причинить окружающим хоть малейшее неудобство?! Ни за что! Но всемогущие Боги дали вам понять, что совсем не дело махать топорами в заповедной роще, отмеченной их благодатью. Хорошо, что вы вовремя догадались, сколь могучие силы направляют вас, и повиновались им! Правда, не все…. Один из вас ослушался, и все вы знаете, какая суровая кара постигла его.

Мужички гордо и многозначительно переглянулись. А прежде они даже не догадывались, насколько умны! Особенно по сравнению с беднягой углежогом…

— Праведные души будут молиться за вас, — с угрозой пообещал Дар. Похоже, он наконец-то сообразил, что если уж он решил здесь распоряжаться, то придется официально принять от отца это право. А деваться-то уже и некуда… — Но ни один человек не должен ступать под сень Шепчущей рощи, чтобы не оскорбить всевидящих Богов даже помыслом. Вам же предстоит проследить за тем, чтобы никто не посмел потревожить зачарованный лес. Для этого я…

Я с умилением смотрела на своего любимого чародея. Всё-таки, что бы он ни говорил, как ни отнекивался, а у него к политике самый настоящий талант. Это ж надо! Всего несколькими фразами суметь убедить недоверчивых синедольских селян в том, что рядом с ними расположилось вовсе не проклятое место, а источник благодати, который надлежит неусыпно охранять, холить и лелеять! Хотя, впрочем, не дураки же они — противоречить наместнику самого великого князя! Тем более, такому молодому и неопытному: вон сколько всякой всячины уже понаобещал им за плевую, в общем-то, работенку.

Я хихикнула. Посули селянину освободить его от податей, и он добровольно усядется драконьи яйца высиживать. Ещё и очередь образуется!

Однако что там наш староста говорил насчет того, чтобы "откушать"?

И вот мы снова в Преславице.

Дорога от Запутья заняла у нас совсем немного времени — от Березани до столицы была проложена крепкая, уверенная кротовина, через которую наш многочисленный отряд проскочил как по маслу.

Великий князь Велимир радовался нашему возвращению, как ребенок. Вместе с мужем навстречу нам за стены города вышла молодая княгиня Смеляна; также, в сопровождении своих четверых сыновей, рядом со свекром шествовала жена князя Гордяты Северина. Вслед за князем и его свитой за городские ворота вывалило едва ль не полгорода — по крайней мере, мне так показалось. Смутившись, я привычно нырнула за плечо Дара.

— Вот даже и не мечтай, — не поворачивая головы, насмешливо бросил мне Гордята.

И точно: обняв сыновей, князь Велимир тут же выудил меня из-за спины мужа и притянул к себе, заставив зарыться лицом в плотный белый шелк его корзна.

— Ну, что, нашлась наконец-то наша пропажа! — с удовольствием произнес он, стискивая меня сильными руками. — Уж больше-то мы тебя не упустим!

Вопреки моим опасениям отец Дара совсем не рассердился на то, что оба наших венчания состоялись Боги знает где.

— И правильно, — согласно кивнул он, выслушав старшего сына. — И молодцы. Этой неуловимой пташке надо было сразу колечки на лапки надевать!

Я и не подумала обижаться — так была рада, что всё самое плохое осталось позади. Мне даже не захотелось ворчать, когда великий князь закатил в честь нашего возвращения и свадьбы такой пир, какого не помнил даже бывалый придворный люд. Отсидела, как паинька, с самого начала и до конца, по уши закутанная в подвенечное платье, сшитое ещё минувшим летом дворцовыми портнихами. Дивилась на сахарные замки, слушала песельников, смеялась над ужимками скоморохов. Скромно опускала ресницы, под крики "Горько!" послушно подставляла губы для поцелуев. Словом, делала всё то, при одной мысли о чем у меня прежде начинало ломить от раздражения зубы. А нынче — пожалуйста. Добровольно и с радостью.

Хорошо, когда есть, с чем сравнить.

На этот раз великокняжеский терем уже не казался мне постылой темницей — конечно, прежде всего, потому, что теперь я не томилась здесь в одиночестве, а рядом со мною неотлучно находился мой любимый чародей. Кроме того, больше мне не приходилось по нескольку раз в день встречаться с двумя ходячими проклятиями моей прежней дворцовой жизни: узнав от Радоша о преступном участии своих старших жен в похищении невесты сына, великий князь Велимир здорово осерчал и повелел держать обеих интриганок в их покоях под замком. На мой "добрый" взгляд, злобным бабам было бы самое место в какой-нибудь отдаленной крепости под строгой охраной, однако не стоило ждать от князя настолько решительных действий по отношению к матери наследника престола. Да и князь Гордята, хоть и не особенно ладил с мамашей, мог бы обидеться.

Как я и предсказывала, появление красавца-эльфа в великокняжеских палатах повергло женскую половину его обитателей и гостей в полный шок. По возвращении в Преславицу мы перестали скрывать тот факт, что вместе с нами приехали представители старших народов (только Радош наотрез отказался раскрывать тайну своей сущности). Вопреки моим опасениям, никто даже и не подумал разбегаться с криками "Спасите, кровожадные гномы!" или "Хлопцы, ратуйте, эльфы наступают!" Засада подстерегала нас совсем с другой стороны.

Конечно, Унгор тоже не был обойден вниманием, но до Аллардиэля ему было далеко. Не прошло и трех дней, как ушлые мамаши предусмотрительно и дальновидно распихали своих дочек по светелкам, а сами вовсю принялись обхаживать нашего ушастого друга — к его великому неудовольствию (нет, ну в самом-то деле, додумались: пригожих девок попрятали, а теток подсунули! они б ещё за бабками сбегали!) И куда только подевалась их привычная сдержанность? Типа "глазки в пол, сидим по углам, вышиваем крестиком, говорим тихо и по делу"? Ага, прям щас! Все просто как с цепи сорвались! А уж что выделывали две мающиеся от безделья немолодые вдовушки из бывшей свиты княгини Валины! Эта парочка перезрелых прелестниц расставляла силки на приглянувшуюся им дичь по всем правилам охотничьего искусства. Ошалевший от такого напора ушастик не нашел ничего лучше, как спрятаться от теток в моей собственной опочивальне.

Вскоре дошло до того, что загнанный эльф почти перестал вылезать из наших с Даром покоев. Раздраженно щурясь, он без устали жаловался на "глупых похотливых человеческих самок" (вот ведь расист какой!), из-за которых ему, Перворожденному, приходится отсиживаться вот практически под лавкой! Кстати, прятался Ал не только от гоняющихся за ним женщин, но и от их мужей — бедняги просто покой потеряли от свалившейся на их головы длинноухой напасти. Довольно быстро созрел целый заговор с целью хорошенько попортить красавчику прическу. Несмотря на строгий приказ великого князя (эльфа с гномом не обижать, вести себя с ними со всей учтивостью и усердно налаживать добрые отношения), от неминуемой расправы моего друга спасала исключительно его неуловимость — не пойдешь ведь бить нелюдя в личные покои княжеского сына-чародея.