— Значит, так, — я сурово нахмурилась, — насильно в тебя вчера никто ничего не вливал. Так что, лечись теперь, чем есть. Не из чего мне сейчас для тебя особые зелья готовить!

— Да и это совсем не хуже, — радостно поведал порозовевший Унгор, бойко вгрызаясь в крепенькое яблочко.

— А это что? — расслабленным голосом поинтересовался наш ушастик.

— Культурка, — язвительно ответила я, подвигая к нему чарку, — та самая, которой вы вчера так славненько прониклись.

Эльф с отвращением дернул своим точеным носом. Бедная Малуша в отчаянье прижала руку к пышной груди.

— Ну, понятно, — зловеще протянула я, — сам пить не желаешь. Дар, а ну-ка, держи этого пьянчужку. Радош, голову ему подними повыше. Степка, нос ему зажмешь.

— Ты что это задумала? — На меня с большим подозрением уставились чуть раскосые темно-синие эльфячьи глаза.

— Придется "целебное снадобье" струйкой вливать, — невозмутимо поведала я. — Что нам, до завтра ждать, пока твоя светлость очухается и соизволит придти в себя? Нетушки! У нас дел полно, а мы с тобою возимся! Дар, Радош, хватайте его!

Чародей и оборотень сделали вид, что поднимаются со своих мест. Малуша ойкнула, кузнец захлопал глазами, а Степка рухнул под лавку и начал давиться от хохота. Терзаемый похмельем и мною Аллардиэль, затравленно огляделся и попытался вжаться в стену. Я, держа полную чарку вонючей мутной жидкости, встала прямо перед эльфом и с напором произнесла только одно слово:

— Ну?!

— Зверюга, — страдальчески прошептал мой длинноухий друг, — как есть зверюга! — жалобно посмотрел на меня, а затем подрагивающей рукой принял у меня чарку, закатил глаза и разом выхлебал "зелье".

— Огурчика ему, огурчика, — жарко зашептала над моим ухом Малуша. Не оборачиваясь, я цапнула из миски пупырчатый огурец и ловко заткнула эльфу рот, из которого вот-вот должны были политься слова глубокой и искренней благодарности всем вместе и каждому по отдельности.

— Хрум-хрум, — сказал Аллардиэль, злобно щуря свои невероятные глазищи.

— И тебе доброго здоровья, — согласилась я. — Ну что, ещё по одной?

— Мо-о-ожна! — сладким голосом пропел гном, которому было уже очень хорошо.

— Тебе, Унгор, всё можно, — хмыкнул Дар. — А вот Алу сегодня ещё предстоит работать. Слав, налей ему половинку — и хватит. Иначе проку от него не будет.

Конечно, не будет. У людей, к примеру, магические способности совершенно точно находятся в обратной зависимости от количества спиртного: чем больше выпил, тем меньше наколдуешь. И хвала за это Богам — нетрудно представить, как может накуролесить пьяный чародей. Вполне возможно, что и у эльфов всё то же самое.

— Ты всё слышал? — строго спросила я у начинающего розоветь эльфа, вовсе не настроенного на трудовой подвиг (скорее, на всеобщее сочувствие), — Тогда быстренько пьешь вот это, закусываешь, умываешься, собираешься — и выходим…. Дар, ты не помнишь, где у нас серебряные наконечники для стрел лежат?

В лес мы собирались идти вчетвером: Ал, Зоран и мы с Даром. В последний момент с нами надумал прогуляться и Радош. Никто, собственно, и не возражал: кому как не природному оборотню отправляться в заколдованную рощу?

— Ты, друг, мой топор на всякий случай возьми, — щедро предложил разрумянившийся Унгор.

— Вы что? — всполошилась я. — Никаких топоров, а также пил и лопат! Мы идем договариваться, а не лес валить! Да если и правда тамошний леший с ума съехал и развоевался, он тебе за этот топор знаешь, что сделает?

Ал раздраженно фыркнул. Эльф, для которого словосочетания "рубить деревья" и "есть детей" означали примерно одно и то же, был готов лешему помочь.

— Унгор, — засмеялся Радош, — ну, скажи на милость, зачем мне — и топор? Да и вообще, оружие? Мне?

— М-да, — почесал в затылке гном, — это я, как-то не подумав, сказал. Прощенья просим.

Аллардиэль пригасил в глазах нехороший блеск. Я, успокоившись, отправилась переодеваться. Как выяснилось, расслабляться было рановато.

— Я тебя одну не отпущу! — яростно сверкая желтыми глазами, шипел Степка, осторожно поглядывая на дверь, из-за которой нас могли услышать Ермил с Малушей. — Ни за что, даже и не проси!

— Степа! — застонала я, — это разве называется "одна"?! А что же тогда — "всей толпой"?

— А не волнует! — кошак прижал уши. — Разве они все сумеют тебя защитить?

Вот нахал-то!

— А ты что, сумеешь?! Степ, ну подумай сам, какой в зачарованном лесу с тебя толк?

— Большой, — огрызнулся кот. — Я толковый и бесстрашный!

— Нет, ты страшный и бестолковый! — в сердцах ответила я. Степка обиженно мяукнул. Мне тут же стало стыдно. — Степочка, котик мой, ну останься дома, ну пожалуйста!

— Ни за что! — отчеканило наглое животное. Стыд растаял, словно туман на солнышке.

— Ну и Жыж с тобой, делай что хочешь!

Кот торжествующе тявкнул и, распушив хвост, вприпрыжку помчался к Зорану требовать каких-нибудь оберегов для своей драгоценной персоны.

Дорогу к роще я помнила хорошо. А что там помнить-то? Мимо постоялого двора, до конца улицы, вдоль вскопанного под зиму огорода и через калитку в частоколе. Когда-то, давно, эта калитка редко запиралась даже на ночь; нынче же староста самолично отчинил наглухо закрытый проход.

Роща стояла нахохленная, по-осеннему унылая, с тоской ожидающая долгой скучной зимы. Словом, роща как роща. Все они сейчас, в середине груденя, такие. Мы остановились в дюжине шагов от опушки.

— Что-то такое есть, но что — непонятно, — негромко сказал Дар, когда вернулось запущенное им в чащу леса заклинание, настроенное на поиск магии. — Во всяком случае, ничего откровенно враждебного я не ощущаю. Скорее, просто общий фон повышен. И не думаю, чтобы на рощу кто-либо специально накладывал чары. А ты как считаешь, Зоран?

— Пока никак, — коротко ответил чародей. — Заходить надо.

— Ну, пошли, — кивнул Радош, намеревавшийся перекинуться, как только мы минуем первые деревья и скроемся от десятков любопытных, жадно следящих за нами глаз. — Что, эльфа вперед вышлем?

— Постойте-ка, — придержала я Ала за рукав куртки, — сначала я.

— Только вместе со мной, — быстро сказал ушастый друг лесов и перелесков.

— Нет, со мной, — ревниво возразил кот.

— Эй, умники, вы там про меня не забыли? — усмехнулся Дар.

— Да ну вас всех! — с досадой подытожила я. — Бес с вами, пошли всем табуном! Только, чур, я первая. Не мешайтесь! И с заклинаниями пока не усердствуйте.

Достав из сумки свежий, ещё теплый круглый пирог, испеченный Малушей, я, не оборачиваясь, начала неторопливо и осторожно, чтобы не повредить ни веточки, пробираться сквозь подлесок. Шагов через тридцать я решила, что, пожалуй, достаточно.

В общем-то, я собиралась сделать примерно то же самое, что и в эльфийской приграничной пуще. Как частенько повторял мой любимый Леший, лесу и его духам поклониться никогда не лишне.

— Батюшка Лес, батюшка Леший, — шептала я, раскладывая куски пирога по влажной душистой листве, плотно укрывшей землю, — сделайте милость, не гоните прочь. Мы пришли с миром. Позвольте по лесным тропкам пройти, поговорите с нами, детьми своими.

Лес в ответ будто вздохнул, а затем снова погрузился в молчание.

— Ты слышишь? — крупный рыжий лис с трудом выговаривал слова. — Словно шепчет кто-то.

Аллариэль настороженно повел своими длинными подвижными ушами. Степка принюхался. Дар и Зоран, готовые в любой момент накинуть на всех нас охранный контур, напряглись. А я, не раздумывая, а следуя какому-то неслышному зову, пошла вперед, по приобретенной в Священном Лесу привычке мягко прикасаясь к стволам деревьев.

— Куда?! — прошипел Дар.

Я нетерпеливо мотнула головой, а Радош за моей спиной раздраженно щелкнул зубами:

— Не мешай ей. Видишь — ее сейчас лес ведет.

— А ты-то откуда про такое знаешь? — не сдержал удивления эльф.

— Откуда, откуда… — немного помолчав, сварливо ответил кицунэ, — я, если ты заметил, оборотень! Дальше объяснять надо?