Позже Рональд узнает о том, что в довершение ко всему он был лишен и многого другого, уже более материального, чем отцовская любовь. Его сводные братья Джордж, Пол и Гордон были упомянуты в документах доверительного фонда Сары Гетти как будущие законные наследники богатств династии Гетти. О Рональде же не было сказано ни слова.
Сам Рональд, безусловно, ничем не провинился перед отцом. Эта жестокая несправедливость была лишь отмщением Пола своему бывшему тестю, который вынудил его раскошелиться во время развода и, затянув процесс, помешал жениться на Энн Рорк до рождения Пола-младшего.
Тем не менее, лишив наследства Рональда, Пол оказался более снисходительным к его детям и уравнял их в правах с другими своими внуками. Принимая такое решение в 1936 году, Гетти не мог знать о том, что через три года Отто Хелмле окажется в тюрьме, а нацистская судебная машина лишит его всего состояния.
После войны Фини с сыном каждым летом готовились к возвращению в Германию или Швейцарию, и Рональд любил повторять, что Лос-Анджелес для него лишь временное пристанище и его родной дом в Европе. Он всегда считал себя европейцем, а не американцем.
Гетти возник в жизни сына лишь в 1951 году, когда двадцатидвухлетний Рональд уже заканчивал обучение менеджменту в университете Южной Калифорнии. Так же, как и Джорджу, он предложил ему принять участие в управлении стремительно расширяющейся нефтяной империи. Рональд вспоминал: «Я был очень польщен предложением отца работать у него, но наша беседа носила чисто деловой характер и совершено не походила на задушевный разговор отца с сыном».
В 1953 году, после недолгой стажировки в «Гетти Ойл», Рональд приступил к работе в отделе маркетинга принадлежавшей отцу компании «Тайд Уотер Ойл». Через три года способности и усердие Рональда были вознаграждены. Совет директоров назначил его начальником этого отдела с окладом 40 тысяч долларов в год.
Работая в «Тайд Уотер», Рональд неизбежно был вынужден вступать в деловые контакты с вице-президентом этой компании, своим сводным братом Джорджем. Неуверенный в себе Джордж начал завидовать карьере Рональда и стал натравливать на него отца, совет директоров компании. Неприязнь братьев друг к другу начала перерастать в ненависть. Обиды Рональда на несправедливое исключение его из наследников фонда Сары Гетти разрастались подобно метастазам и в будущем превратили его жизнь в сплошной кошмар.
У сыновей Гетти, подаренных ему несостоявшейся кинозвездой Энн Рорк, подобных проблем пока не было скорее всего благодаря тому, что папочка не соизволил вмешиваться в жизнь детей, оставив их полностью во власти амбициозной матери.
После скандального и выгодного для Энн развода в Рено, состоявшегося в 1936 году, она поймала в свои сети троих довольно богатых супругов и множество любовников. Так что место, занимаемое ранее Полом Гетти, никогда не пустовало. Вторым мужем Энн стал Дуглас Уилсон, добродушный миллионер из Мемфиса, штат Теннесси, от которого у нее родилась дочь — очаровательная Донна.
Уилсона сменил Геррет Мак-Инерни, адвокат из Сан-Франциско. От него у миссис Мак, как называли ее друзья, остался шикарный особняк на Клэй-стрит, вблизи от самого фешенебельного района Сан-Франциско.
Все эти годы Гетти сыновьями не интересовался и лишь регулярно высылал им проценты от прибылей семейного капитала. В его дневнике имеется весьма любопытная запись, сделанная в 40-е годы, в самый разгар войны. В ней описан визит Гетти к сыновьям. Во время этой встречи Гордон прочитал отцу поэму собственного сочинения, в которой подчеркнул «лучшие качества негров». Однако Гетти вместо того, чтобы написать, понравилась ли ему поэма сына, скупо зафиксирует лишь то, что «Полу одиннадцать лет и он весит 86 фунтов, а Гордону — десять и он на 10 фунтов легче брата».
«Мои сыновья — величайшая ценность в моей жизни», — добавит Пол к вышеприведенным строкам и расстанется с Полом и Гордоном на целых двенадцать лет. Через год после визита отца Пол-младший пошлет ему письмо, но тот вместо ответа исправит лишь ошибки в письме сына и отправит его послание обратно.
Такое бездушие отца всегда вызывало у Пола чувство обиды и горечи. «Я никогда не примирюсь с тем, — сказал как-то он, — что отец относится ко мне не как к человеку, а как к своей собственности».
Поскольку мальчики с отцом не общались, то, естественно, не имели никакого представления о его истинном богатстве. Друг Пола и Гордона, судья Уильям Ньюсом, учившийся вместе с ними в школе святого Игнатия в Сан-Франциско, припоминает: «Они знали, что их отец не просто состоятелен, а очень богат, однако на их жизнь это никак не влияло». Тем не менее, добавляет Ньюсом, проблем с деньгами у Пола с Гордоном не было и они не очень задумывались о наследстве.
Но если безразличный отец и оставил пустоту в жизни своих сыновей, то миссис Мак ее заполнила достаточно быстро. Она была женщиной очень волевой и сделала все, чтобы Пол и Гордон получили хорошее образование и выросли готовыми к любым трудностям в жизни.
В свои неполные сорок лет энергичная миссис Мак с ее искорками в глазах и темно-каштановыми прядями густых волос выглядела столь же сексапильной, как и в молодости. Она была полной противоположностью своему первому мужу — вела себя несколько театрально и обожала быть в центре внимания. По словам Донны, ее мать обладала очень высоким коэффициентом интеллекта и прекрасно разбиралась в литературе и музыке. А когда однажды у нее возникли финансовые проблемы, то она умело провернула несколько операций с недвижимостью и легко с ними справилась. Благодаря такой матери детство и отрочество Пола и Гордона были счастливыми и безоблачными.
Энн, выросшая среди богемы, больше всего ценила свободу и поэтому предоставляла сыновей самим себе. Будучи созданием весьма общительным, она воспитывала такими и сыновей, и когда в доме появлялись гости, мальчики постоянно крутились среди взрослых и по просьбе матери развлекали их своими талантами. Донна была на три года младше Гордона и из-за своей застенчивости любила уединение. До той поры, пока она не повзрослела, братья ее почти не замечали.
Миссис Мак была очень гостеприимной, и двери дома на Клэй-стрит были всегда открыты для школьных друзей Пола и Гордона. Те очень любили приходить в этот дом, и в этом была огромная заслуга его хозяйки, относившейся к друзьям сыновей с вниманием и доброжелательностью. Подростки относились к ней по-разному. Одним она казалась обворожительной и нежной, другие считали ее слишком вульгарной и назойливой. Ньюсом заметил, что она чем-то была похожа на бесцеремонную тетушку Августу — героиню сатирического романа Грэма Грина «Путешествие с моей тетушкой».
Когда Пол с Гордоном повзрослели, Энн не возражала даже против их выпивок с друзьями. Донна рассказывала, что мать всегда считала, что «пусть они лучше напьются дома, у нее на глазах, чем шатаются по ночным барам или другим сомнительным местам».
В то время столь либеральные взгляды в семьях среднего класса встречались весьма редко. Это безусловно увеличивало притягательность дома на Клэй-стрит и его очаровательной хозяйки. Вскоре все друзья Пола и Гордона стали называть этот дом «клубом 3788», или просто «3788».
Душой клуба стал Пол Гетти-младший. Он унаследовал от матери ирландскую общительность и чувство юмора и постоянно веселил своих друзей забавными историями и экстравагантными выходками плейбоя.
Но «клуб 3788» привлекал к себе не только очарованием хозяйки и возможностью выпить рюмку-другую в кругу друзей. В послевоенном Сан-Франциско он превратился в своего рода культурный центр для юных американцев из семей среднего класса. В семье миссис Мак существовал культ музыки, в основном благодаря Гордону, который увлекался оперным искусством и собрал огромную коллекцию записей выступлений величайших мастеров оперной сцены.
Некоторые из легендарных вокалистов, такие как сопрано Лючия Альбанези и лирический тенор Ферруччио Тальявини, во время гастролей в Сан-Франциско откликнулись на просьбу Гордона и выступили с небольшим концертом на Клэй-стрит. Полюбил оперу и Пол, и это увлечение двух братьев Гетти объединяло их словно членов некоего эзотерического общества и часто сглаживало возникавшие между ними ссоры и разногласия.
