Разумеется, я отдавала себе отчет в том, что веду себя глупо, словно подросток, в котором бьют через край эмоции, но ничего не могла с этим поделать.

В данную минуту я всей душой ненавидела Нину, но не признать ее правоту я тоже не могла.

Знала же, что рано или поздно, но мы должны будем расстаться. Однако, маленькая часть меня надеялась избежать подобного развития событий, надеялась на счастливое будущее с любимым.

Боль от расставания железными тисками сковало грудную клетку. Трудно было сделать даже один вдох. Теперь я могла точно сказать, как себя чувствует человек, у которого "разбито сердце".

Проведя несколько часов в одиночестве и немного успокоившись, я наконец, смогла оценить ситуацию и вмешательство Нины уже не вызывало негативных эмоций, как прежде, но и радости от ее неожиданного появления испытывать не приходилось.

Вывод напрашивался только один — во всем случившемся виновата только я одна.

Именно я, поддавшись своим чувствам, влюбилась в Алекса, наперед зная, что добром это не кончится. Вот вам и результат.

Но как сказала Нина по дороге домой: "Ты всего лишь человек. Эмоции неотъемлемая часть твоей жизни — именно они управляют тобой, а не наоборот. Алекс красивейший из мужчин даже по моим меркам. Влюбиться в него не проблема, но любить, особенно для тебя, невозможно. "Любовь на острие ножа", слышала такое выражение? Это про вас".

Итак, нужно… Нет! Просто жизненно необходимо взять себя в руки и напомнить себе, кто я такая — элин, который не может любить вампира. Даже мечта об этом, может стоить мне жизни. А умирать, ой как не хочется!

Наутро я проснулась свежей и отдохнувшей, полной энергии начать новую жизнь без любви.

Глава двадцать первая. Слезы

Рождество и новогодние праздники прошли весело, словно я вернулась в детство. По крайней мере, я старалась изо всех сил.

Для родных была придумана версия причины разрыва с Алексом — просто не сошлись характерами. Доктор Вебер, похоже, не стремился переубедить мою маму в обратном, это немного утешало.

Нина ни на минуту не покидала меня, стоило мне только оказаться за порогом дома. В первое время такая навязчивость раздражала, временами злила, но со временем вошло в привычку, если можно так выразиться.

Ради душевного равновесия едва почувствовав приближение Алекса, я старалась удалиться на максимально возможное расстояние — так хоть немного, но становилось легче.

Он несколько раз пытался общаться лично и по телефону, но все его попытки безжалостным тоном пресекала Нина. Я не вмешивалась.

С его родными встречаться я также избегала, только однажды столкнулась с Самантой в кафе.

Ее глаза, полные обвинений, тяжелым грузом легли мне на плечи.

— Как ты могла с ним так поступить?

Я попыталась обойти Саманту, но не смогла.

— Прости, если сможешь. Я знаю, что виновата.

— Еще как виновата. Я уже начала относиться к тебе как к родной сестре. — Это признание заставило меня удивиться, впервые за месяц испытать хоть какие-то эмоции, кроме грусти.

— Прости, — это все, что я могла сказать ей. — Поверь мне, Сэм, если бы я могла повернуть время вспять и все изменить.

— Проблемы? — Нина появилась как всегда не вовремя.

— Нет.

— Нина, это Саманта — невеста Стивена, брата Алекса.

Вопреки моим ожиданиям, в этот раз Нина вела себя безупречно любезно, даже извинилась за свое прошлое поведение.

Саманта уже собралась уходить, когда я остановила ее вопросом, мучившим меня последние недели.

— Как он?

На несколько долгих секунд мне показалось, что она не ответит — просто уйдет. Но увидев мое затравленное выражение лица, она передумала и смягчилась.

— Плохо. Он впервые полюбил кого-то всем сердцем. Как ты могла так поступить с ним? — Повторила Саманта, но в этот раз в голосе слышалась грусть.

— Прости.

— Он уехал. — И не сказав больше ни слова, она ушла.

— Уехал, — севшим голосом повторила я.

Так мне и надо.

Появилось дикое стремление поскорее попасть домой, вверх по лестнице, в свою комнату, отгородиться от всех проблем под одеялом и вволю поплакать. Глупо, так по-детски, но от этого пусть хоть ненадолго, но станет легче.

— Родная, незачем так сильно убиваться. Ты еще очень молода и встретишь того единственного, с кем будешь счастлива. — Мама, как в детстве, обнимала и гладила меня по спутанным волосам.

— Знаешь, лучшее средство от депрессии — работа. — Диана, как и все в доме, пыталась отвлечь меня, но мне совершенно ничего не хотелось. В этом-то и была вся загвоздка.

— Ты больше месяца не выходишь из дома, почти ничего не ешь.

— Ага. С того самого дня как Саманта сообщила о его отъезде. Так не может дальше продолжаться. — Нина не преминула внести свою лепту. Оставался только папа с его суровым взглядом, благо для меня он уехал к Мурам.

— Вам самим еще не надоело со мной возиться? Я здорова и в своем уме. Просто я хочу немного пострадать в одиночестве. Неужели, мне и этого не дадут сделать? — Я начала раздражаться.

Взглянув на упрямые лица трех женщин, уставившихся на меня, ответ стал очевиден.

Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что в их словах что-то есть. Хандрить и считать себя несчастнейшим существом на планете уже начало надоедать и мне. Может быть в моей жизни и не будет никогда Алекса, возможно такой исход даже к лучшему — не нужно постоянно контролировать свои движения и слова, бояться своей сущности и возможных последствий, узнай он всю правду обо мне. Он жив и здоров — это для меня главное.

Еще раз взглянув на усталое лицо мамы, я внезапно осознала, что все эти недели и месяцы, страдала не только одна я. Я разозлилась на себя — мои родные никогда не должны страдать из-за моих поступков.

— Вы правы. Страдать можно и по-другому. Мне нужно отвлечься. — Приняв это решение, я опрометью бросилась в ванную — холодная вода освежающе подействовала на разгоряченное и заплаканное лицо. Вернувшись в комнату, я увидела изумленные лица.

— Ну и что не так на этот раз? — Прищурившись, я внимательно заглянула в каждое лицо по очереди. — Вы же этого хотели, ведь так?

— Да, но… — мама бросила растерянный взгляд на кровать, где я лежала еще пару минут назад. — Пять минут назад ты наотрез отказывалась нас слушать. А теперь… — Она неопределенно махнула рукой в мою сторону.

— Мама, я обещаю — все будет хорошо. — Опустившись на колени перед ней, прижав к щекам ее, такие родные и ласковые руки, я была полна решимости довести данное обещание до конца.

Полная решимости выбросить из сердца и из головы все мысли и воспоминания об Алексе, я честно старалась: погрузилась с головой в работу по дому, писала статьи, много времени проводила с Ниной и сестрой. Разумеется, в таком городке как наш, невозможно долго избегать друг друга, поэтому встречи с Веберами происходили пусть и нечасто, но неизбежно. Они тоже смирились со свершившимся фактом.

Глава двадцать вторая. Зло в городе

Весна рано вступила в свои права и воздух, насыщенный новыми ароматами глубоко проник в сознание некоторых. Сначала Диана, а следом за ней и мама и даже Нина, стали наперебой предлагать познакомить меня со своими знакомыми: друзьями, сыновьями подруг, коллег; расписывали их внешность, ум, таланты, остроумие. Только один папа сохранял нейтралитет, чему я была искренне рада.

— Знаешь, ты вновь превратилась в суровую старшую сестру, как раньше, до того как… — Диана резко замолчала и смутилась.

— Заканчивай, — я нетерпеливо поставила пустую чашку на стол.

Сегодняшний ужин ни чем не отличался от предыдущих: на протяжении недели сестра и Нина изводили меня попытками устроить мою личную жизнь. Они пытались и раньше, но те попытки выходили слабыми и неуверенными и я успевала пресекать их на корню, но последние несколько дней явно истощили мое и без того ограниченное терпение. В голову все чаще приходила мысль согласиться, в надежде хоть ненадолго обрести покой.