Литмир - Электронная Библиотека
A
A

На тонком бронзовом лице Эндрю проступило устрашающее выражение.

– Дорогой мой инспектор, – начал он, – конечно же вы не всерьез подозреваете моего брата…

– У вас чуткий сон, мистер Ресторик.

– Я не понял…

– Как и у многих тех, кто слоняется по миру и живет в опасных местах. Я и это проверил. Еще я проверил, что все то время, пока ваша сестра втягивалась в кокаиновую зависимость, вас не было в Англии. Это привело меня к недоумению: как могло случиться, что вы, с вашим чутким сном, не проснулись от стука мистера Ресторика в дверь вашей сестры и звуков его голоса, когда он позвал ее? Даже если предположить, что вы уже успели заснуть, это случилось всего-навсего через полчаса после того, как вы легли в постель.

– Вы хотите сказать, что я выгораживаю Хиварда?

– Возможно. Как бы то ни было, я был бы очень рад любым сведениям, способным снять подозрение с мистера и миссис Ресторик в убийстве вашей сестры – и в попытке убить вас. – Блаунт помолчал. – Если их можно обелить от подозрения в покушении на вас, это уменьшило бы вероятность того, что они убили вашу сестру.

Каминное пламя, блеснув на лысине Блаунта, избороздило лицо Эндрю морщинами. Он казался и встревоженным, и сбитым с толку.

– Я бы с удовольствием рассказал вам что-нибудь об этом, – наконец вымолвил он. – Но я не слышал Хиварда той ночью, и у меня больше нет соображений о том, кто подлил мне яда в молоко. Все равно Хивард и Шарлотта не единственные, кто мог это сделать.

– Да. Мог и доктор Боган. Но для чего Богану нужна ваша смерть?

– Я не знаю, – медленно выговорил Эндрю. – Если только он не думает, что я владею уликами, способными обличить его в убийстве Бетти.

– А почему же он может так думать, – голос Блаунта мягко, как кошачья лапа, метнулся вперед, – если вы заявляли, что во время убийства спали?

Эндрю засмеялся легким, возбужденным смехом, словно фехтовальщик, признающий касание:

– Думаете на меня? А может, это просто его страдающая совесть. А может, у меня есть улики, только я о них не знаю. Я дал вам небеспочвенные основания думать, что это сделал Боган; а если бы я доказал его вину, то конечно же не стал бы этого скрывать.

– Хорошо, хорошо, лучше пока это оставить. А сейчас я расскажу вам кое-что об этом вашем… э-э… bete noir [30]. О докторе Богане.

Найджел в недоумении уставился на кончики своих туфель. Со стороны Блаунта это было и необычно, и непрофессионально – такая доверчивость к подозреваемым; этот хитрый шотландский инспектор редко разбрасывался своей информацией, не получив взамен надежного залога будущей отдачи. Он кидал свой хлеб в воду, только если тот был насажен на крючок. А теперь он старался, как казалось Найджелу, подтолкнуть Эндрю Ресторика к дальнейшим промахам.

Доктор Дэнис Боган (со слов Блаунта) приехал в Англию десять лет назад, с багажом знаков отличий Университета Джона Хопкинса [31]. Он был чист перед американской полицией, и конечно же не было никаких поводов считать его имеющим отношение к одиозному Инглману, разносчику марихуаны. В данный момент они занимались проверкой показаний Богана о роде его занятий в тот период, когда Инглман познакомился с Элизабет Ресторик. Теперь вызывал сомнение только один факт: будучи американским студентом, Боган был человеком сравнительно бедным, но все указывало на то, что ко времени прибытия в Англию у него оказались большие средства. Его собственное объяснение этого, данное Блаунту в частной беседе, звучало довольно правдоподобно. Вскоре после учебы он начал практиковать в Штатах, одна из его пациенток оставила ему наследство, а потом он выгодно приумножил его на Уолл-стрит. Разбогатев, он некоторое время путешествовал по Америке – это был период работы Инглмана – и после этого уехал в Англию. Американская полиция проверяла всю эту часть его жизни, но Блаунт особенно не надеялся, что они смогут взять такой простывший след.

Приехав в Англию, Боган какое-то время учился в Эдинбурге, прошел натурализацию и вскоре был занесен в Медицинский журнал. Его репутация в медицинских кругах была прекрасной и посейчас, хотя нетрадиционные методы его лечения не вызывали к нему симпатии со стороны более консервативных коллег.

О достигаемых им, однако, лишь среди богатых пациенток профессиональных успехах говорили все. Его удачливость, а может быть, авантюризм давали ему шансы получать клиентуру, чья жизнь сама по себе была тесно связана с капризами моды, в том числе и с лечением. В начале тридцатых годов ажиотаж вокруг психоанализа пошел на убыль, и богатые невротички стали искать себе новые прихоти. И дело было не в том, что в его методах содержалось что-то особенно революционное, кроме регулярного применения гипноза; просто к этому человеку они тяготели больше, чем к его работе. Любая, даже менее притягательная, личность могла бы избрать своим поприщем лечение женских нервных расстройств и пользоваться этой терапией, пока меланхолия не была бы излечена. Как рассказала Блаунту одна из богатых иппохондрических пациенток Богана, она словно лечилась у святого Луки и Распутина сразу, воплотившихся в одном человеке. Те тоже не брезговали денежной мздой в обмен на острые ощущения, а часто – и на лечение.

О прошлом доктора Богана, говорил Блаунт, узнали много. Но не стоит проявлять излишнюю подозрительность из-за того, что большинство его пациентов были наркоманами. Правда, наркотики так сильно довлели над делом Ресториков, что Блаунт решил разобраться с заявлением, сделанным Эвнис Эйнсли. Он вошел в контакт с той самой девушкой, о которой потом справлялся и Найджел. Смешивая убедительность с официальной твердостью и с трудом разговорив ее, Блаунт получил сведения о мисс А, как он назвал ее.

Мисс А была дочерью богатого магната в социальной сфере, попавшей в зависимость от кокаина – ее родители не знали об этом. Когда привычка стала поглощать ее, она испугалась, что чем-нибудь выдаст себя родителям. Последствия были бы страшными, потому что ее отец имел бешеный и неумолимый характер. Стало быть, ей ничего не оставалось, как по примеру нескольких своих знакомых довериться лечению доктора Богана. С виду лечение шло успешно, но спустя несколько месяцев после того, как лечение было окончено, девушка сорвалась снова. И это было еще не самое худшее. Она начала получать письма с угрозами, что ее родители узнают все, если она не отправит крупную сумму денег по определенным каналам. Она обещала. Но аппетиты шантажиста были такими непомерными, что она вскоре не смогла утолить их. В агонии страха и отчаяния она написала шантажисту письмо, в котором умоляла того встретиться с ней. Свидание было назначено ночью, за одними из ворот Риджент-парка. Шантажист, к удивлению мисс А, оказался женщиной. Ее лицо было плотно закутано, она была сверхмодно одета и абсолютно неумолима. Мольба мисс А не произвела на нее никакого впечатления.

Мисс А, попав в безвыходное положение, сделала все, что оставалось ей в таких обстоятельствах. Она призналась во всем родителям. Произошел ужасный скандал с отцом, но в конце концов он смягчился и отправил ее к другому врачу, который сумел достичь цели лечения.

Но перед этим произошло еще кое-что, чему Блаунт придавал особое значение. Сразу после встречи с шантажисткой мисс А, под влиянием момента, решает попросить помощи у доктора Богана. Она идет в его частный дом. Не доходя до дома примерно пятьдесят ярдов, она увидела в свете уличного фонаря, как какая-то женщина при виде ее встрепенулась и торопливо пошла прочь. Это была та самая женщина, с которой она час назад встречалась в Риджент-парке.

Конечно, она не смогла обосновать это логически. Но чем дальше Блаунт слушал ее, тем сильнее убеждался, что ошибки быть не могло. Она была так напугана видом этого ужасного создания, что тут же забыла о своей затее и взяла такси до дома – потрясенная, она сначала не задалась вопросом, что эта женщина делала там, у дома доктора. У нее даже мелькнула мысль, что доктор Боган, наверное, стал еще одной ее жертвой, и мисс А решила, что даже бессмысленно обращаться к нему за помощью. Но потом она вспомнила, что таинственная женщина во время разговора с ней упомянула что-то, связанное с отношениями между мисс А и ее отцом, о которых ей неоткуда было знать, кроме как от доктора Богана, потому что во время лечения он потребовал у нее полное и исчерпывающее описание этой темы.

вернуться

30

Предмет отвращения (фр.).

вернуться

31

Университет Джона Хопкинса – медицинский университет.

86
{"b":"211027","o":1}