– Тогда вы с ними легко договоритесь! – согласно кивнула Гамули и, повернувшись, шагнула прочь.

– Жрица Гамули, вы куда? – вскричала Синяптук.

– Не хочу мешать вашей беседе с молодыми жрицами, – через плечо бросила Гамули.

Таежная замерзавка что – цену себе набивает? Эрликовы рога, если бы только эта местная не была ей так нужна! Заслуженная наставница земли Сивирской, конечно, сильнее любой из своих учениц… Но две молодые, полные Огня жрицы могут оказаться серьезными противницами! А все Кыыс! Сама никого не уважает и девчонок своих приучила. Неудивительного, что духи наглеют просто на глазах – если зараза непочтительности пропитала даже Храм! Синяптук оценивающе поглядела на местную жрицу и сладенько протянула:

– Жрица Гамули! Такая немолодая…

Гамули неприязненно поморщилась.

– Я имела в виду – жрица старшего поколения… – немедленно исправилась Синяптук.

Гамули сморщилась еще больше. Да что она себя, за молоденькую держит?

– …должна быть верна вечным заветам Храма! Вы же понимаете, что черный кузнец – это ересь и осквернение Огня! Исчадие Нижнего мира! Вы могли бы…

– А что я могу! – скривилась жрица Гамули. – Вон, как вы с Кыыс изволили удалиться для столь важного и нужного Храму дела, как отлов медведей по лесам…

Синяптук воззрилась на нее в крайнем изумлении – местная сомневается в мудрости верховных жриц? Много Огня на себя взяла – мозги закипать стали?

– Я тут мелочами повседневными занялась: уличные чаши с Огнем заправлять, хоть и Рассвет, темно, знаете ли… – Она поглядела на красные сполохи в небе и усмехнулась. – Опять же, отопление, Огонь в дома – чтобы не померзли семейства-то. Потянула Огонь из хранилища… – она улыбнулась странной улыбкой – острой и ломкой, как подтаявшая льдинка, – и развела руками, точно извиняясь. – Как вы изволили верно подметить, госпожа заслуженная наставница, я уже жрица немолодая. Сорвался у меня Огонь… – шепотом, от которого даже у переполненной Жаром жрицы кровь самым натуральным образом стыла в жилах, прошептала Гамули. – Сорвался, во все стороны хлынул – еще б чуть-чуть, и полыхнуло все!

Синяптук нервно провела кончиком языка по вмиг пересохшим губам и будто наяву увидела, как Огонь в спрятанном под городком Огнехранилище вздымается, точно волна в Ледяном море Байгала, и… накрывает жрицу. На миг та замирает пылающим столбом Голубого пламени, на последнем ударе сердца понимая, что все кончено… дальше оглушительный взрыв, и разлетаются кровавые клочья тела. Вспухший ком Пламени голубыми языками выхлестывает из дверей Огнехранилища, хищным зверем вздыбливается над беззащитным городком и несется по улочкам, обращая все – и дома и обитателей – в запекшиеся полосы жирной черной золы.

Можно лишь подивиться: как верно она, жрица Синяптук, оценивает людей! Чего еще ждать от таежной жрицы – в ее-то возрасте половина волос черные, а не голубые! Ну ладно силы к Огню не набрала – но даже на синюю краску для волос в своей тайге не заработала, убогая! Отсюда надо убираться поскорее, мысленно постановила Синяптук и поглядела на жрицу Гамули, как на бродячую покойницу из старых шаманских сказок – сама уже, считай, мертвая и других за собой вот-вот утащит.

– Всю жизнь знаешь, что для жриц кладбищ не бывает, что придет День, когда Огонь заберет тебя, а когда он и впрямь приходит… – Гамули безнадежно махнула рукой. – Упаси Огненноглазая вам дожить до такого, жрица Синяптук!

«А ведь могу и дожить!» – мрачно подумала Синяптук. И никакое звание заслуженной наставницы, никакая звезда героини не помогут – как дали их верховные, так и отберут и зашлют куда подальше от Огней цивилизации и Очагов культуры. Каким-нибудь стойбищным Пламя возжигать!

– Я еще два Дня назад просила прислать хоть какую девчонку – хоть без опыта, хоть сразу после Школы, как эти, которые с Кыыс! – отвлекая Синяптук от важных мыслей, продолжала ныть местная. – И что, кто-то явился? Эрлик с два! Молодые жрицы предпочитают важные миссии по охране черных кузнецов. Поддерживать Огонь в тайге никто не хочет.

Синяптук усмехнулась – можно подумать, только молодые! Да предложи этой живой покойнице возможность убраться подальше от бревенчатого городка и его Огнехранилища, небось полетела бы – даже если раньше летать не умела! Синяптук поглядела на Гамули исподлобья и наткнулась на такой же расчетливый, ожидающий взгляд.

– Верховные жрицы могли бы выказать свою благодарность… за помощь в исполнении моей миссии.

– И каковы размеры этой благодарности? – быстро поинтересовалась Гамули.

– А каковы размеры помощи? – немедленно ответила Синяптук.

Жрица Гамули покусала губу, бросая настороженные взгляды – Синяптук она сейчас напоминала вечно голодных учениц, топчущихся возле Школьной кухни: и стянуть чего охота, и попасться боятся.

– Чтобы накормить пленника, девчонкам Кыыс придется открыть дверь, – наконец процедила Гамули.

– Вот и действуйте, жрица Гамули! – с энтузиазмом объявила Синяптук, прислушиваясь. В морозной тишине спящего городка звук разносился далеко – кажется, в доме старосты звучно щелкнул замок. – А уж я позабочусь, чтобы ваша помощь была по достоинству оценена Храмом! – И попыталась нырнуть за угол амбара прежде, чем в доме старосты распахнется дверь.

На ее пухлом плече сомкнулись крепкие, как старое дерево, пальцы…

– Не пойдет, жрица Синяптук! – процедила Гамули. – Я не буду одна драться с двумя молодыми сильными девками с полным Огнезапасом!

– Что вы себе позволяете! – слабо пискнула Синяптук, с невольным испугом глядя в сухие воспаленные глаза местной жрицы.

– Я не позволю вам отсидеться! – отрезала Гамули. – Это у вас письменный приказ верховных, а я так – по Утру погулять вышла. – Она скользнула взглядом по предрассветному небу.

Засов на доме старосты стукнул снова – и дверь распахнулась.

– Сюда! – шикнула Гамули, втаскивая Синяптук за угол.

Утоптанный наст площади негромко заскрипел под двумя парами ног. Шаги протопали совсем рядом – отсвет Голубого огня очертил на снегу две темные тени. Пропал. Шаги проскрипели дальше и остановились возле заветного амбара.

– Котелок подержи, я открою, – уверенно скомандовала старшая из помощниц Кыыс.

Не удержавшись, Синяптук выглянула из-за угла – девчонки стояли перед дверью, и старшая (удивительно наглая!) снимала с шеи стальную цепочку с ключом.

– Не трясись! – цыкнула она на младшую подружку. – Каждый раз трясешься, как заяц под волчьей лапой!

– Потому что мне не нравится сюда ходить! – шмыгнула носом младшая. – Я его боюсь! Он – черный кузнец. У нас в школьной спальне про него страшные сказки рассказывали!

– М-да… – мечтательно протянула старшая. – Парень и впрямь… как из сказки… Но мы настоящие жрицы Храма – уже целых пол-Дня! – с гордостью напомнила она. – И должны выполнить свой долг!

Синяптук, наконец, услышала самый долгожданный звук во всем Среднем мире – как лязгает о замочную скважину стержень ключа!

Пшшах-х! – вздохнуло заполнявшее амбар Пламя и… расползлось вдоль стен, открывая дверной проем. Не сходя с порога, старшая присела на корточки и сунула в проем медный котелок с разболтанной в оленьем молоке порсой и флягу с водой.

– Д-доброе Утро! – Решительность и самоуверенность исчезли из ее голоса.

– Уже Утро? – ответил ей новый голос – сухой, как опавший с дерева лист. Пламя, полыхающее по стенам амбара, угрожающе взвыло, точно норовя заглушить этот и без того слабый голос.

– Еще не совсем… – пролепетала молоденькая жрица. – Но скоро… Я вот… принесла вам воды…

– Поставьте, я потом возьму, – все таким же сухим и совсем по-жречески ледяным тоном откликнулись из амбара.

– Не ты здесь распоряжаешься, черный кузнец! – попыталась возмутиться помощница Кыыс. – Здесь приказывает Храм, а ты – его пленник! Вы же знаете – жрица Кыыс запретила оставлять в камере! – Голос ее стал виноватым. – Пейте при мне… пожалуйста.

Жрица Гамули вдруг шкодливо, совсем по-девчоночьи хихикнула и насмешливо протянула: