— Пускай Лев говорит, — сказал он и еще плотнее закутался в шинель.

Лев встал, сунул свою папку Богородице и вышел к столу.

— Я очень внимательно слушал речь Опанаса. Но мне хочется знать, читал ли Опанас, ну, скажем, Ленина?

— Пустил ты козла в огород, — шепнул Опанасу Виктор. — Ох, не нравится мне все это.

— Может быть, Лев забыл, что здесь не комсомольский комитет? — язвительно заметила Лена.

Опанас и Виктор рассмеялись.

Лев обвел комнату суровым взглядом. Сделалось тихо.

— Прочитав Ленина, вы усвоите весьма простую истину, — сказал Лев медленно и веско, — которая, к крайнему моему сожалению, разобьет ваши светлые мечты, господа заговорщики, о том, чтобы сделаться легальной организацией и войти в полюбовную сделку с большевиками. Очень жаль, но вы просто политически неграмотные люди. Ведь это же идиотизм думать, что в стране диктатуры пролетариата будет позволено существовать открыто вам, спасателям нравственности, как изволил выразиться Опанас. Вообще говоря, для охраны молодых интеллигентных девушек и юношей у советской власти найдутся другие организации. И, если ей захочется, она их создаст сама, без вашей помощи. Но я, глубоко тронутый заботами «Круга» о моей нравственности, все же сомневаюсь, что Андрей Компанеец пришел в «Круг» только из этических, так сказать, побуждений. Так ведь, Андрюша?

Тот кивнул.

— Все вы, здесь собравшиеся, не в ладах с предержащими властями. Мой отец, как вам известно, был расстрелян, и я, хоть и не настолько глуп, чтобы мстить за него, все же в активе советской власти не состою. Каждый из нас кое-что потерял в результате некоторых событий в семнадцатом году и каждый хочет это потерянное вернуть.

— Не каждый! — заметил Виктор.

— Я вообще ничего не потеряла, — обронила Лена.

— Вы наивные люди, — усмехнулся Лев. — Ей-богу, неужели вы думаете, что так просто порвать со своим классом? Будьте покойны, он в нас сидит очень и очень крепко. И вот, знаете, когда вы придете к партии, откроете ей свои высокие цели, а кстати приложите списочек членов вашего благородного общества, вряд ли что выйдет… Я говорю с вами открыто! — злобно закричал он. — Я знаю, что здесь нет людей, которые верят и живут идеями Опанаса… Пора кончать с детством и отрочеством. Вы уже не дети, вы взрослые люди. Взрослые ищут дорогу в жизнь, а вы все еще играете, все еще развлекаетесь. Надо оглянуться кругом.

— Что же ты предлагаешь? — спросил Андрей.

— Первое: идея Опанаса о союзе интеллигентной молодежи — блестящая идея.

Виктор вскочил и принялся бешено аплодировать.

Андрей недоумевающе посмотрел на Джонни.

Опанас старался скрыть горделивую улыбку.

— Но эта идея, — продолжал Лев, — выдумана не Опанасом, она носится в воздухе. Вероятно, тысячи людей, подобных нам, думают об этом.

— Надо их всех собрать! — в восторге закричал Виктор.

Лена внимательно посмотрела на Льва и заметила, как он улыбнулся скользкой, презрительной усмешкой. Ей стало страшно. «Господи, кто же он? — подумала она. — Куда он заведет нас?»

Собрать их при существующих порядках нельзя, — сказал Лев. — Впрочем, если бы мы их и собрали, сделать нам ничего бы не удалось.

— Почему? — спросил Андрей.

— Потому, что мы распылены, мы бессильны, нам ничего не дадут сделать. В их руках — все, в наших — ничего.

— Значит?

— Значит, — веско ответил Андрею Лев, — надо ждать.

— Пошел к черту! — закричал Андрей. — Нечего было и собираться!

— Дай ему договорить, — вмешался Джонни.

— Нет, я полагаю, что надо было собраться. Слушайте, беда ваша в том, что вы хлюпики.

— Что ты сказал? — Рассвирепевший Андрей поднялся.

— То и сказал. Хлюпики вы. Заговорщиков из себя корчите! Сидеть бы вам дома да зубрить алгебру — от сих до сих. — Лев помолчал и продолжал, не глядя на Андрея: — В нашем деле главное — всех одной веревкой связать.

— Где же ты ее, этакую веревку, достанешь? — спросил Джонни.

— Выдумаем!

Поднялся Опанас. Его глаза растерянно блуждали по сторонам, а руки торопливо искали что-то в карманах.

— Да, — вдруг вспомнив, сказал он. — Пусть Лев мне ответит. Что же он, свою организацию хочет создать?

— Нет. Я хочу сохранить «Круг».

Опанас опешил и, не найдя что сказать, снова сел.

— Здорово! — восхищенно сказал Виктор. — Молодец, Лев! — Он нагнулся к Лене и шепнул: — Правда, молодец?

Лена, не ответив, вздохнула. Ей сделалось тоскливо: вот Виктор снова, очертя голову, бросается за Львом. Не правился ей Лев, не нравилось его птичье лицо, его непомерно высокий лоб, белесые брови, холодные глаза и тонкие жесткие губы. «Иезуит», — подумала она.

— Да, я хочу сохранить «Круг», — сказал Лев. — Это мой второй совет — ведь я могу вам только советовать. — Лев подмигнул Богородице. — Но я думаю, что в дальнейшем «Круг» займется вещами более серьезными.

— Например? — издевательским тоном спросил Андрей. — Ленина читать?

— Ты угадал. Читать Ленина. И газеты. И беседовать со зрителями в театре. И писать соответствующие стихи. И, если будет надо, — делать бомбы.

— Что? — Лена встала. — Какие бомбы?

— Обыкновенные, Лена, бомбы. Те самые, которыми человека разносит на куски.

— Не смей!.. — крикнула Лена. — Витя, пойдем отсюда. Он… Я не знаю, чего он хочет… Женя, что он говорит?!

Женя пожала плечами и усмехнулась. Она не сводила со Льва восхищенных глаз.

— Никаких бомб, — сказал Андрей. — Успокойся, Лена. Он просто треплется!

— А как же, Андрюша, насчет бунта и прочего? — усмехнулся Лев. — Помнишь, говорил?

— Мало ли что я говорил!

— Остыл?

— Пошел к дьяволу! — цыкнул на него Андрей.

— Ну, успокойтесь, — улыбнулся Лев. — Конечно, насчет бомб я пошутил. Ну, и нервные вы! Так вот, читать газеты, книги и привлекать новых людей.

— А-а, это пресно! Пресно и скучно! — глухо сказал Андрей. — Не то!

— Андрею я могу предложить другую работу, — двусмысленно заметил Лев. — Но мне надо посмотреть, на что он годен.

— Только не на подлость! — отрезал Андрей.

— Послушайте, друзья! — сказал примиряюще Лев. — Я хочу вам доказать, почему нужен «Круг». Хотя вы за газетами следите плохо, но, вероятно, все же знаете, что сейчас происходит внутри партии.

— Это всем известно, — вставил Джонни. — Нам надо знать, чего хочет так называемая оппозиция и может ли она быть полезной нам.

— Ясней, ясней, — крикнул Опанас.

— Коля, друг, все будет ясно в свой час! Сказано у пророка: каждой вещи свое время.

— Дальше, дальше, — заторопился Виктор. — Ты о троцкистах говорил…

— Вот я и думаю, — задумчиво, как бы про себя, проговорил Лев, — есть расчет поддержать их.

— Так они и захотели твоей поддержки! — насмешливо сказал Андрей, — помощник тоже!

— Я и говорю, — спокойно продолжал Лев, не обращая внимания на шум, — их надо поддержать. Пускай создают свою партию. Ч-черт! Над этим надо подумать! Да, да, — выкрикнул вдруг он, — конечно, поддержать! Дело в том, чтобы… Хотя об этом…

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Андрей Джонни.

Тот пожал плечами. Все молчали.

— Даже жутко становится, — тихо сказал Андрей. — Ты о чем говоришь, Лев?

Вот что, — резко заметил Лев, — или вы слушайте меня, или катитесь к черту. Вы мне нужны, как прошлогодний снег.

— Успокойся, Лев, — вмешался Виктор. — Послушай-ка, у меня такой вопрос. Во имя чего все это делается? Во имя какой цели, идеалов, во имя какой власти?

— Опять об одном и том же. Вот тупость! Идеалы, цель, благородство. Это все видно будет — как и что. Будут править люди.

— Народ? — спросил Лев.

— Народ умеет винтовку носить, — презрительно отозвался Лев. — Он сражением не руководил. Народ кирпичи носил на стройку, а строили архитекторы. А архитекторам кто-то деньги давал. Народ! Народ — это толпа. Это стадо.