Не обращая внимание на ворчание напарника, Дрейфус приложил руку козырьком ко лбу и всмотрелся в загон за «виварием». Солнце слепило глаза. Местные кляли оттепель, и биологи тоже ей не радовались. Медвежье дерьмо в загоне раскисло и немилосердно воняло. Да и сами медведи, и в лучшие-то времена не особенно чистоплотные, сейчас выглядели как комья неопрятного серо-желтого меха. Силач и Гризли мотались по грязной вытоптанной площадке, поводя жирными боками. Медведям вечно хотелось жрать. Но Дрейфус смотрел не на них, а на дроида, выгребавшего навоз. Найдя очередную кучу, андроид терпеливо поднимал ее на лопату и переносил в особую яму у изгороди. Ричард не видел ни малейшего смысла в его действиях, но все равно дух захватывало. Сам он ни за какие коврижки не вошел бы в этот загон, как бы там шеф ни распинался о полном контроле за сознанием зверей. Стивен, кстати, утверждал, что это не так. Мол, «детка» Ричарда, новейший Аймак-Лаб, контролирует вовсе не сознание зверей, а только встроенный в них «генбот». Что именно «генбот» превратил опасных зверей в кротких и послушных милашек. Хороших таких милашек в тонну весом. Или даже больше — последнее взвешивание проводили две недели назад, а с тех пор самцы заметно подросли. Еще один эффект «генбота».

Всего в загоне их набралось почти две дюжины. Двадцать два, если быть точными. И один, самый крупный — Йорек, как его прозвал шеф, — в самом виварии, в клетке. Шеф говорил, что у Йорека с «генботом» что-то не заладилось. Частичное отторжение, вроде так. По крайней мере, в милашку здоровяк превращаться не хотел, поэтому его пришлось держать подальше от остальных. В дикой природе белые медведи — животные территориальные. Если набить в тесный загон столько самцов, дело закончится кровавыми разборками. Но эти вели себя мирно. Сейчас парочка — Кантор и Уисли, признал Дрейфус, — как раз гоняла по площадке здоровенный резиновый мяч, когда-то ярко-красный, а теперь изрядно выцветший. Любимая их забава. «Модуляция агрессивности» работала на ура. Если не знать, то можно подумать, что эти клоуны родились и выросли в цирке, а не были отловлены с помощью Гилмера и дроидов из Поселка два месяца назад. И все же айтишник поостерегся бы заходить в загородку из толстых еловых бревен. Зверь остается зверем.

— А я думаю, мужик, — заявил Дрейфус в ответ на реплику Стивена. — Смотри, как лопатой бодро машет. И не боится шерстолапых.

— А что ему бояться, — буркнул Стивен. — Они, небось, ГМО не жрут. Брезгуют.

Тут оба заржали, потому что на самом деле смешно ведь — андроид и есть самое настоящее ГМО.

Их смех прервал шум мотора. Из ельника, тянувшегося вдоль реки, вырвался бело-синий снегоход. Машина шла тяжело, из-под полозьев в обе стороны летели комья размокшего снега. Ричард присмотрелся из-под руки и присвистнул:

— Гилмер. Бодро как чешет. Интересно, что ему понадобилось?

Стивен скорчил рожу. Он не любил траппера, было там между ними что-то такое нехорошее, что-то на тему Лили Скайотер.

— Бабки, как всегда.

— Так шефа нет.

— А он знает?

Дрейфус молча кивнул в сторону удалявшегося над лесом вертолета. Его черная запятая четко виднелась на фоне заснеженных гор.

— У нас не так много вертушек, знаешь ли.

Подумав, айтишник неуверенно добавил:

— Может, еще медведя выследил?

Стивен хмурился, сунув руки в карманы парки и сгорбив плечи, словно в предчувствии драки.

— Нет. Вряд ли. Думаю, это связано с теми парнями, которые прилетели в Аврору.

— С какими парнями?

Тут зоолог вспомнил, что приятель вчера весь день гонял тесты и не слышал разговора шефа с Гилмером.

— Двое прилетели из Нома на почтовике. Гилмер опасался, как бы они к нам в гости не нагрянули.

— Может, Алекс поэтому и смылся? — широко ухмыльнулся неунывающий айтишник. — А все разборки повесил на нас.

Однако Стивен не улыбнулся в ответ на шутку. Зоолог, прищурившись, задрал голову, сдвинул меховой капюшон и поглядел на небо. Было три часа дня, и солнце заметно скатилось к горизонту. В пять тут уже темнело. На кой черт траппер приволокся к ним почти на закате? «Теперь придется оставить его на ночевку», — мрачно подумал Баркер.

— Ладно, пошли, выясним.

Сбив с ботинок мокрый снег, он затопал вниз по дорожке и по склону, на который с усилием карабкался снегоход. Айтишник, хмыкнув, двинулся следом.

Гилмер прорывался сквозь лес, как сквозь полосу препятствий. Здесь и летом-то нормальной дороги не было, так, тропа, рассеченная длинными змеями древесных корней. Хорошо еще, что хвойные напрочь глушили подлесок. Логичней было бы отправиться к биостанции на лыжах, но Гилмер всегда учитывал все варианты. Например, может возникнуть ситуация, когда придется сматываться к побережью — а на лыжах в такую погоду далеко не уйдешь. К заднему сиденью сноумобиля был аккуратно приторочен рюкзак с нужными вещами и крупнокалиберная охотничья винтовка «Вепрь». Не то чтобы траппер собирался ввязываться в боевые действия, однако оружие никогда не помешает. Пригнув голову и пряча лицо от комьев снега за меховой оторочкой капюшона, Гилмер упорно двигался к биостанции. Рева улетающего вертолета он не услышал за шумом мотора.

Трудней всего было отделаться от Лили. Настырная баба сначала морила его своими домыслами о происках Нечистого, перемежая их весьма, впрочем, здравыми призывами обратиться к полиции Нома, а затем потащила в спальню с тем же рвением, с каким медведь тащит на берег выловленную в ручье форель. Однако на сей раз рыбина ускользнула. Вместо спальни Гилмер устремился в нижние комнаты, где остановились перехватчики из города. Непонятно, что он хотел обнаружить, роясь в ящиках комода и несвежих простынях. Вещей у незнакомцев почти не было — так, пара запасных рубашек, нижнее белье и свитера. Никаких документов и оружия траппер тоже не нашел. Зато обнаружил в верхнем ящике колоду карт с грудастыми голыми тетками и не менее голыми старцами. При ближайшем рассмотрении карты оказались гадальными гифками — девки и старцы ерзали, елозили и совершали прочие непотребные телодвижения, а над всем этим красовались символы арканов. Лили приветствовала непристойные Таро возмущенным воплем, но так и не смогла объяснить, принадлежала колода постояльцам или была гостиничным имуществом. С другой стороны, зачем бы андроиду порнографические Таро?

Размышляя над этим, неудачливый сыщик покинул гостиницу — и, как выяснилось, очень вовремя. Не успел Гилмер отойти от дома на пятнадцать шагов, как на дальнем конце улицы показалась гнусная парочка. Траппер легко перескочил изгородь и спрятался в зарослях молодых пихт, которыми украсил свою лужайку мистер Локк, сосед Лили. Деревца загораживали обзор, зато слышно отсюда было просто прекрасно.

— Я все-таки не понимаю, на чем основываются ваши умозаключения, сэр, — сказал низкий голос, принадлежавший, судя по всему, андроиду.

— А тебе и не надо понимать, — немедленно откликнулся второй, с гнусавым акцентом американского юга.

Шаги проскрипели по снегу, раз, два, три, и затем:

— Вы не являетесь командиром этой миссии. У нас равные права.

— О равных правах будешь трепаться со своей телкой. А пока шевели ластами. Нам надо добраться туда до темноты.

После секундной паузы южанин добавил:

— По крайней мере, точно узнаем, есть там медведи или нет.

Едва за андроидом и его спутником закрылась калитка, как Гилмер опрометью помчался к бару Нанука, где оставил свой снегоход. Рюкзак траппер собрал еще утром, загривком чуя неприятности. Даже если Arctic Cat, который эскимос подсунул чужакам, сломается по дороге, завтра они все равно будут на биостанции. Следовало поспешить. На пути к бару Гилмер трижды попытался дозвониться до Волчьего Пастыря. Тот не отвечал.

Всю дорогу траппер старался думать о важных и неотложных вещах — о том, как отвести подозрения от себя, спрятать медведей, не допустить перехватчиков в Поселок, — но перед глазами почему-то все время вставала похабная картинка из той колоды и подпись под ней: «Правосудие».