Чтобы не оставлять себе лазейки для малодушия, Джиллиана быстро поднялась по ступенькам крыльца, миновала парадную залу и решительно постучала в дверь библиотеки.

— Войдите, — раздался изнутри властный голос, и Джиллиана толкнула дверь.

Мелесант, сидевшая у окна, жестом пригласила ее подойти ближе.

— Стало быть, вы покидаете нас?

— Да, завтра утром.

Большой черный кот прыгнул к Мелесант на колени, и королева стала гладить его. Вскоре кошачья шерсть начала потрескивать у нее под рукой.

— Я вижу, вы не очень-то дорожите нашим гостеприимством, — холодно заметила она.

Джиллиана не сочла нужным ее разуверять.

— Я не была в Талшамаре с младенчества, и теперь мне необходимо попасть домой как можно скорее.

Взгляд королевы Мелесант сделался просто ледяным, а рука с такой силой придавила голову бедного кота, что тот недовольно фыркнул и спрыгнул на пол.

— Вы сказали, с младенчества? В таком случае невелика беда, если вы еще на некоторое время останетесь с нами.

Джиллиана промолчала, не зная, что отвечать.

— Я так мечтала присутствовать при рождении моего первого внука. Неужели вы хотите лишить меня этого удовольствия?

— Райен сказал вам?..

— А вы полагали, он скроет от меня, что скоро станет счастливым отцом? — Мелесант прищурилась. — Спору нет, с первого дня на нашем острове вы держались безукоризненно как видно, вас хорошо учили правилам этикета. — Вставая, она обнажила в улыбке ровные белые зубы. — Однако я заметила, что со мною вы позволяете себе держаться отстраненно, как с низшей.

Джиллиана давно подозревала, что рано или поздно мать Райена захочет выяснить с нею отношения. Досадно, что это произошло именно сегодня, когда она пришла к ней с просьбой отпустить Кассандру в Талшамар.

— Если я показалась вам чересчур сдержанной, то это только оттого, что я чувствую себя здесь чужой. Вы же знаете, наш с Райеном союз был вынужденным. Теперь необходимость в нем отпала, и значит, я должна ехать.

Мелесант нагнулась за котом, но кот злобно зашипел, явно не желая идти к хозяйке на колени. Тогда она поймала его за шею и сжала изо всех сил.

Глаза Джиллианы расширились от ужаса. Когда она уже устремилась вперед, чтобы остановить эту чудовищную жестокость, Мелесант выпрямилась и спокойно пошевелила носком туфли безвольное тело своего любимца, выразительно поглядывая на Джиллиану.

— Вот так, — удовлетворенно сказала она. — Теперь он всегда будет помнить, что свою хозяйку надо слушаться.

Кот так долго лежал без движения у ее ног, что Джиллиана начала сомневаться, встанет ли он вообще. Наконец он с трудом поднялся на трясущиеся лапы и медленно побрел прочь.

— Надо уметь властвовать, — заметила Мелесант. — Только силой можно подчинить себе других.

Джиллиана была вне себя от гнева.

— Но это сущее изуверство! Вы же могли его убить.

Мелесант довольно усмехнулась.

— Я знаю, когда следует остановиться, но, впрочем, невелика и потеря. Впервые в жизни обретя силу и власть, я не собираюсь их терять, и здесь годятся любые способы.

От жестокости, только что совершившейся на ее глазах, Джиллиане едва не сделалось дурно. Она должна спасти Кассандру от этой женщины! Ради Кассандры она сглотнула подкативший к горлу ком и подавила гнев.

— Я хочу попросить вас вот о чем: отпустите со мною в Талшамар вашу дочь. Даю слово, что в моей стране к ней будут относиться с должным уважением. Я прослежу за тем, чтобы она завершила свое образование, и сама подберу для нее гардероб. А когда ей подойдет пора выходить замуж, я обещаю дать за нею хорошее приданое.

Не говоря ни слова, Мелесант отошла к окну и сердито топнула ногой.

— Вы или глупы, или не желаете меня понимать! Я не могу отпустить с вами мою дочь, потому что вы сами никуда не едете.

— Нет. — Джиллиана покачала головой. — Вы не сможете удержать меня здесь.

— Вы полагаете? — насмешливо осведомилась Мелесант.

Джиллиана отступила на несколько шагов, развернулась и кинулась к двери с намерением немедленно разыскать Хэмфри, однако стражник короле — вы молча преградил ей дорогу.

— Дай мне пройти! — приказала она.

— Сейчас пройдете! — Мелесант схватила Джиллиану за запястье и развернула к себе лицом. — Пройдете, прямиком в свою комнату. Там вы отныне и будете пребывать безвыходно. Придется вам посидеть взаперти, пока не образумитесь.

Эта женщина — воплощение порока — внушала Джиллиане непреодолимое отвращение, однако она понимала, что этого ни в коем случае нельзя показывать.

— Где Райен? Почему он позволяет вам так со мною обращаться?

— А вы ждали, что он так просто отпустит вас вместе с наследником Фалькон-Бруина и Талшамара? — самодовольно замурлыкала она. — Какая потрясающая наивность! Кто, как не мы, проследим, чтобы дитя благополучно появилось на свет? Тот, в чьих руках окажется этот младенец, будет управлять двумя странами. Вы хоть это понимаете?

— Вы, верно, повредились в уме!

— Нет, милочка, я совершенно здорова. Я говорю вполне разумные вещи.

— Вы не посмеете этого сделать. — Страх сковал сердце Джиллианы. — Я желаю сейчас же увидеться с Райеном. У нас с ним был договор. Я сдержала свое слово, и он должен сдержать свое.

— Мой сын поручил это весьма неприятное дело мне, сам же предпочел заняться другим. Есть у него время возиться с вами!

— Тогда я желаю поговорить с сэром Хэмфри.

— К моему великому прискорбию, лорд Болдридж и прочие ваши рыцари повели себя слишком заносчиво, узнав о том, что вы решили остаться на Фалькон-Бруине. Произошло столкновение, и те из них, которые остались в живых, сидят теперь в моей темнице, закованные в кандалы. Так что умерьте свои желания! Это пойдет вам только на пользу.

Джиллиана смертельно побледнела.

— Вы не смеете так обращаться с моими подданными! Я этого не потерплю. — Она обернулась к стражнику. — Прочь с дороги!

Стражник нерешительно покосился на королеву Мелесант, но остался стоять на месте, и Джиллиана поняла, что он не посмеет нарушить приказ своей повелительницы.

Мелесант усмехнулась и отдала новое распоряжение:

— Сведи ее вниз, пусть полюбуется на своих талшамарцев, раз ей так хочется. Только смотри, не позволяй им разговаривать! Это лишнее. Ну, а потом отведи ее в комнату и запри дверь на засов. Джиллиана пронзила Мелесант гневным взглядом.

— Наш разговор не окончен, миледи. Вы, верно, рассчитываете, что никто не придет мне на помощь? Вы ошибаетесь. Сам Генрих будет весьма недоволен, когда узнает о черных делах, которые вы творите здесь. Как бы то ни было, он все же человек слова — он обещал мне, что я смогу вернуться в Талшамар.

— Здесь властвует не Генрих, а я, и мне решать, кому уезжать отсюда, а кому оставаться. Так вот, вам пока придется задержаться на острове и ждать когда я сменю гнев на милость.

Джиллиана поняла, что ей не о чем больше разговаривать с королевой Мелесант. Сейчас важнее было выяснить, что с талшамарцами. Вдруг Хэмфри ранен или даже убит? Мысль об этом показалась ей столь невыносимой, что она тут же отбросила ее.

В сопровождении стражника она шла по длинному полутемному коридору, потом долго спускалась по каменным ступеням вниз.

Наконец лестница вывела их в длинное сырое подземелье, где вдоль стен тянулись ряды винных бочек. Отсюда они перешли в следующее помещение, и в глубине его в тусклом свете факелов Джиллиана увидела прикованных к стене людей.

Стараясь не замечать отвратительной плесени на каменных стенах, она ускорила шаг и громко крикнула «Хэмфри!» — но стражник тут же преградил ей путь.

— Стойте! Вы слышали приказ Ее Величества с узниками не разговаривать.

Он, видимо, хотел схватить ее за руку, но не посмел: все-таки перед ним стояла королева.

— Прочь с дороги! — решительно оттолкнув его, она устремилась вперед. — Сэр Хэмфри, ответьте мне! Вы живы?