– Не волнуйтесь, миледи, моя няня очень добродушная женщина и поможет вам освоиться на первых порах.

Принц удивился: герцог разговаривает с женщиной? Не заигрывает, не соблазняет, а утешает? Чего только на свете не случается, даже извержения вулканов!

Выбрав одну из двух стоящих в номере кроватей и умывшись, Калабриан прилег, накрылся одеялом и задумался. Впервые за последние несколько недель он остался один, и воспоминания, которые он загонял в угол, вновь выползли на свет: суровый голос отца, и его пронзительный тяжелый взгляд вызвал у Калабриана внутреннюю дрожь.

Страх и волнение на холодно-прекрасном лице матери – удивление, недоумение? Столько лет эта женщина была истинной супругой монарха – сильной, холодной, расчетливой. Принцу до сих пор помнились ее визиты в классную комнату и граничащее с восторгом благоговение сверстников, допущенных до учебы с наследником престола.

Тряхнув головой, принц отогнал непрошеные воспоминания, но они тут же сменились другими – заплаканные глаза герцогини, гнев герцога. Кажется, родители его бывшей невесты любят свою дочь, и сами будут счастливы, увезти ее из дворца. Кэл задумался, пытаясь вспомнить, какие слухи ходили по дворцу о семье невесты. Кроме сказок об опустошении герцогом своей казны и наведенных на принца чарах?

Он мысленно, перебирал визиты, встречи, выезды, и с удивлением понял, что болтали о семье его невесты только то, что было ему известно и так. Слухи о предполагаемом неравном браке наследника герцогства – Кэлу представляли бойкую хохотушку с каштановыми кудрями, кажется дочь графа? А намеки и весьма фривольные на любовное увлечение старшей дочери герцога разбились ее приездом на свадьбу сестры в хорошо заметном интересном положении. Причем супруг леди берег ее точно бесценную вазу мурранского стекла. А потом в его воспоминаниях мелькнуло бледное и невыразительное личико невесты в окружении цветника придворных дам. Как ни искали кумушки подвоха – найти его так и не смогли, и потому приплели «выкуп за наследника» якобы обещанный разоренному герцогу. Вздохнув, Калабриан потер лоб:

– Тирос!

Крикнул он, уверенный, что его услышат, если уж вечер не задался у него, пусть и герцог оставит свое воркование! Друг ворвался в комнату с обнаженным мечом через полминуты.

– Ваше Вы…

– Тс!

Принц кивнул на тонкую перегородку:

– Пора спать, завтра выезжаем до рассвета.

– Да… господин барон, время уже позднее.

Расслабившись и положив меч на стул возле кровати, Тирос быстро скинул камзол и бриджи и дунув на свечу скользнул под одеяло. Стало относительно тихо. Из зала внизу доносились голоса постояльцев, из соседней комнаты отделенной более толстой перегородкой уже слышался чей-то храп, лунный свет рисовал узоры на полу, пробиваясь сквозь приоткрытые ставни. Принц поймал себя на том, что невольно, как и герцог прислушивается к шуршанию юбки за перегородкой. Вот брякнул кувшин, полилась вода, и воображение нарисовала образ леди совершающей вечернее омовение. Потом еще шорох и потрескивание – леди распустила на ночь волосы и старательно причесывала их. Наконец скрипнули стойки кровати, леди Сепфора легла, и тут Кэл почувствовал себя неловко, и завозился, якобы устраиваясь удобнее, и вскоре действительно заснул.

Огонь взлетал, кажется, к самому небу, помимо большого костра горели еще четыре малых, отмечая площадку для танцев. Сатра, Гелла и Синуш присоединились к большой группе девушек с косами накрывающих длинный стол, собранный из кусков кошмы.

– Это большая честь, шепнула герцогине Синуш, здесь будут пировать воины, многие союзы заключались после праздников.

Собирающиеся неподалеку высокие статные молодые орки охотно поглядывали на девушек и даже перешучивались с ними. Из палатки, в которой лежали раненые, выбралась лекарка и подозвав пару помощниц отвернула края полотнищ в стороны, закрепив полосками кожи.

Гелла не удержалась и подошла ближе. Мужчины лежали удобно устроенные среди подушек, и внимательно смотрели на подготовку к празднику, с особенной тоской почему-то поглядывая на освещенную площадку. Перекинувшись несколькими вежливыми фразами с лекаркой, Гелла и Синуш отошли к костру, на котором кипел огромный котел с чем – то ароматным:

– Это медовый взвар. Мать сама подбирает для него пряности и травы, и его варят только на праздники.

Шепнула, облизываясь Синуш.

– А вино в него добавляют?

– Вино? Нет, вино дорогое, у нас мужчины пьют молочную брагу, когда приходят стада.

Гелла расслабилась, и с любопытством продолжила посматривать на собирающихся возле костров мужчин и женщин. Чем старше и выше по статусу были орк или орчанка, тем затейливей была у них прическа и многослойнее одежда.

Дети бегали в рубахах без различия пола, подростки уже различались – мальчики носили штаны, а девочки юбки, кроме того самые рослые парни приходили к костру в кожаных жилетах и вышитых поясах. Интересно было рассматривать стариков – их одежда была на диво разнообразной – и халаты и меховые жилеты и просторные отороченные мехом рубахи. И все расшитое костяными и деревянными бусинами, крашеным конским волосом и кусочками ярких лент. А прически! Мимо герцогини прошествовала статная орчанка на голове которой высился традиционный шатер из тонких косичек и бус. Рядом шла девушка помоложе, с двумя косами увешанными монетками и фигурками коней.

– Она невеста богатого табунщика, и своими амулетами приманивает богатство в новую семью.

Вновь прошептала Синуш, она успевала болтать с ровесницами и не выпускать из виду Геллу. Сатра присела на корточки у палатки с ранеными, Гелла почувствовала к ней жалость – девушке не было место у стола для воинов, а ее сверстницы давно замужем и качая грудничков собрались плотной кучкой у плетенного загончика с детьми постарше.

Вот, наконец, загудели барабаны, мужчины громко выкрикнули: «Хэй» и принялись показывать свою удаль – на площадке между костров сразились два воина – один в красном «война» другой в зеленом «мир». Лица их были закрыты, но Синуш пошептала Гелле, что это лучшие бойцы, а потом воины будут показывать свою удаль в схватках на победителя. «Мир» одолел «войну» и на утоптанную площадку вышел обнаженный по пояс воин и прокричал что-то в толпу:

– Это вызов, сейчас любой воин может принять его.

Девушки, блестя глазами, стали поглядывать на молодых воинов, и вскоре к высокому черноволосому красавцу шагнул низкий и крепкий по меркам орков парень в расшитой жилетке. Его волосы были убраны в косу, но одна прядь лежала на плече.

– Синуш, а почему пряди выпущены из кос?

Поинтересовалась Гелла, заметив такие же пряди у остальных носящих косы.

– Это значит, что битва не до смерти, это ведь не враги, а просто соперники.

Между тем воины обменялись несколькими словами, выбрали из лежащих на войлоке вещей две длинные крепкие палки, и начали сражение. Поначалу крепыш ловко уворачивался от выпадов высокого орка. Используя меньший рост, как преимущество он буквально катался по земле, а потом подбил сопернику ноги, и уселся на побежденного верхом придавив его смуглое горло палкой.

Стоящие вокруг орки закричали «Хэй» потрясая оружием, и красивая девушка в традиционном наряде с косами без амулетов, поднесла победителю красивую чашу с напитком из большого котла. Прочие девушки разнесли напиток всем присутствующим, в первую очередь, уважив стариков и воинов.

Гелла получила горячую чашу одной из первых, как гостья племени, и осторожно принюхалась к сладко-пряному аромату, потом сделала небольшой глоток, увидев, что остальные девушки спокойно отпивают из глиняных чаш и с удовольствием смотрят на следующий поединок. Горячая вода с медом и пряностями легко скользнула в горло, согревая сердце, огонь разгорелся ярче, смех зазвучал веселее. Через некоторое время девушка охотно ухватила вторую пиалу с подноса, который разносила Синуш.

Через три поединка среди бойцов выделился молодой длинноволосый орк с золотой серьгой в ухе. Блистая белозубой улыбкой, он раз за разом побеждал в поединках различным оружием, превращая поединки в забаву. Гелла допивая третью пиалу взвара, и не заметила, как вместе с остальными девушками стала радостно кричать «Хэй» и хлопать в ладоши. А белозубый орк, вдруг посмотрел ей в глаза и подмигнул, и почему-то герцогиню бросило в жар от этого простого жеста.