Я выхожу из яркого света прожектора, назад в темноту,

— Извергнутые здесь ничего не знают. Будь внимателен с ними, — говорит Джад на обратном пути к машине.

Осторожно он укладывает Джаз на заднее сидение и снова садится за руль. Он делает крутой разворот на гальке, и они уезжают.

Я возвращаюсь назад на вокзал.

— Беа, — кричу я. Через несколько минут она снова стоит передо мной и дрожит. Мне становится легко на сердце. Я уже боялся, что она убежала, так как я не выдержал бы долго в одиночестве здесь.

— Ты думаешь, она выдержит? — спрашивает она.

— Может быть, — говорю я.

Верхние кнопки на ее пальто и рубашке расстегнуты, обнажив острые ключицы и белую кожу. Я подхожу к ней, и она протягивает руку.

— Спасибо, — говорит она. Я хватаю ее за руку и пожимаю ее, и, наконец, ее рот изгибается в тонкой улыбке.

— Я рада, что ты нас нашел, — говорит она.

— Я тоже.

По команде Вани все продолжили есть, охрана контролирует всю территорию.

— Но что, если это министерство? Они бомбили Рощу. Почему бы не здесь? — говорю я. Это возможно, что здесь внутри не слышен шум Цыпов и гусениц танков?

— Нет ничего, что Макс не мог бы контролировать, — говорит Терри.

Он черпает ложкой какой-то белый порошок из миски и посыпает им дымящийся десерт, чтобы затем передать миску дальше, но мой живот бастует от напряжения.

Нигде не безопасно? Я полностью разбита, я не хочу больше бежать, я хотела бы остаться в Секвойе и назвать ее своим домом. Я требую слишком много?

Я энергично тру лицо, чтобы вырвать себя из бессмысленных дневных грез, когда внезапно в зале все снова приходит в движение.

Ваня встает, а Терри взбирается на площадку впереди, чтобы посмотреть самому. Затем он извергает радостный крик и бросается в постоянно увеличивающуюся толпу людей.

Внезапно весь зал взрывается в ликующих криках.

— Здесь нельзя просто поесть в тишине? — жалуется Мод и равнодушно жует дальше.

— Отойдите все, — кричит Ваня. Масса, покачиваясь, идет вперед, и первым на подиуме появляется Макс. В руке он держит оружие, в другой - маска для штурма. Ваня прижимает руку к его груди.

Он тащит за собой девушку. Когда она поворачивается в сторону, становится очевидно, что она должно быть беременна, по меньшей мере на седьмом месяце, хотя ей нет и пятнадцати.

Ее волосы грязные, одежда оборвана. Она все еще носит маску для дыхания, которые срывает Ваня и бросает на землю.

— Джо! — ревет кто-то за нашим столом.

— Добро пожаловать назад, — говорит Ваня под общие аплодисменты. — И очередному новоприбывшему. Тебе тоже добро пожаловать, — вторая фигура поднимается на подиум. Но этого же не может быть. Я кошусь на Сайласа, который кивает, даже не посмотрев на меня.

— Кто ты? — спрашивает Ваня.

— Квинн, — говорит он громко. Перед моими глазами все начинает сверкать. Почему он здесь? А где Беа?

— И еще один, — говорит Ваня, и еще один гость поднимается на подиум. Это Беа? Я закрываю глаза. Я не могу на это смотреть.

— Открой эти проклятые глаза, — Сайлас трясет меня. — Он жив, — и когда я вижу, что видит он, у меня останавливается дыхание.

Там на подиуме стоит не Беа, а Абель. Абель жив. Его взгляд скользит по залу, и наши глаза пересекаются. Его рот открывается.

Я сдержано киваю ему, и он недоверчиво качает головой. Он был избит, об этом говорит покрытое желто-лиловыми пятнами лицо, но это он стоит там. Но министерство все же не убило его.

— Я не понимаю. Он все еще жив, черт возьми, — сквозь зубы говорит Сайлас.

— Да, — говорю я, вынуждено улыбаясь. Впервые, за долгое-долгое время я счастлива, все равно, что думают другие.

И тогда я понимаю, что Макс следит за взглядом Абеля. Он смотрит на Абеля, затем на меня. Абель и я. И, несмотря на то, что все зал празднует, Макс вытягивает лицо.

Он не особенно рад возвращению Абеля. Даже ни на чуточку.

Даже не сговариваясь, Сайлас и я решили держать при себе то, что знаем Абеля. Дориан снова забыл, что я рассказывала ему об Абеле в Роще.

— По крайней мере, он выжил, — шепчу я, когда мы снова в хижине. Сайлас умывает лицо холодной водой.

— Ты говоришь так, будто это хорошо, — отвечает он. Не напрасно: мы уже знаем, что Абель никогда не был мятежником с нами, обманул нас, но мотив остается загадкой. — И тебе не стоит радоваться слишком рано.

— Что ты хочешь этим сказать? — спрашиваю я.

—Только потому, что он вдруг появился из ни откуда, еще не значит, что это связано с тобой. Не потеряй снова голову, Алина.

Я согласно киваю, и Сайлас неуклюже хлопает меня по спине, растягивается на кровати и натягивает одеяло до самых плеч. Но Мод в панике.

— Если Квинн здесь, где тогда находится Беа? — хочет она знать.

— Завтра утром мы все выясним, — успокаиваю я ее, и нехотя она ложится в кровать.

В моей голове все перемешалось, о сне не было и речи. Не раньше, пока не узнаю, что запланировал Абель, как Квинн пришел сюда и что случилось с Беа.

Я лежу без сна и внимательно слушаю единодушное перешептывание Мод и Брюса. Дориан лежит в кровати рядом со мной, бормочет что-то сам себе под нос, кашляет и беспокойно ворочается. От Сайласа и Зонг я ничего не слышу.

Я скидываю ноги с кровати, надеваю носки и брюки и через несколько секунд выскальзываю из дверей.

Хижина, соседнее здание и главный дом погружены в темноту, но едва я выхожу на гравийную дорожку, включается яркий свет.

Вооруженная девушка подходит ко мне. Она не направляет на меня огнестрельное оружие, а только перекрывает дорогу.

— Куда собралась? — спрашивает она и приближается. — А, так ты из новеньких. Кто-то должен был тебе сказать, что вы должны оставаться ночью внутри.

— Я не знала этого, — отвечаю я, стараясь по возможности казаться глупой.

— Ну, теперь знаешь.

—Где Абель и Квинн? — спрашиваю я.

Она коротко смотрит на главный корпус.

— Абель, вероятно, в его старой комнате. А этого Квинна я не знаю, — стволом винтовки она указывает на мою хижину.

Я осторожно шаркаю ногами назад. Едва она отворачивается, я бегу со всех ног к главному зданию. Яркий свет тускнеет, и вокруг меня становится очень темно.

Я обхожу вокруг главного здания, чтобы нащупать вход, однако все двери заперты. За углом, на скамейке сидит юная стражница и читает с карманным фонариком старую бумажную книгу.

Она быстро осматривается, поводив световым конусом, и хладнокровно читает дальше. Из двери позади нее выходит еще один охранник.

— Уже так поздно? — спрашивает первая, прячет книгу в куртке и выпрямляется.

— Приглашаю тебя сердечно принять мою смену, — говорит вторая. Они смеются. — Что-нибудь произошло?

— Достаточно тихо. Кто-то из новеньких прибежал прямо ко мне в руки, сейчас снова в кровати.

— Который?

— Девушка, на которую Макс положил глаз. Я бы не хотела оказаться в ее шкуре.

— Правда нет? Я тоже, — они обе продолжают смеяться и идут, болтая за хозяйственными постройками. К тому же они зажгли прожектор, и тотчас всюду стало светло. Я смотрю им вслед и пробую не думать о том, что может значить, что у Макса проснулся ко мне интерес.

Дверь, из которой вышла страж, а стоит открытой, но оба стражника находятся на расстоянии менее 15 метров и уже собираются идти назад. Несмотря на это я торопливо бегу по двору, проскальзываю в дверь и чуть не ломаю себе шею на стертых лестничных ступенях.

Я поднимаюсь и, шатаясь, иду по бесконечному коридору до следующей двери. Она открывается с отчетливо слышимым скрипом, и я втягиваю голову, входя вовнутрь.

За дверью следует широкий коридор, с обеих сторон обрамленный дверями. Крадясь мимо дверей, я читаю таблички. Амбулаторная, научно-исследовательская лаборатория, 4 -научно-исследовательская лаборатория, 5- скрининг- библиотека.

Я бегу по ступеням наверх до тех пор, пока не обнаруживаю комнаты без табличек. Должно быть, это спальни.