— Так зачем вы пришли ко мне? — спросила Джулия. — Ведь не просто чтобы закрыть дело, так? У вас такой вид, будто вы действительно верите мне.

Кейт сделала еще глоток крепкого сладкого чая. Она пыталась подобрать нужные слова. Ей так хотелось рассказать этой женщине всю правду, но вряд ли сейчас это будет разумно. А если ей снова перекроют дорогу? Если ее выкинут с работы? И все же, глядя на горестное лицо женщины, она решила сказать правду. Джулия Кармайкл заслужила это.

— Я верю каждому вашему слову. Скажу вам кое-что — исключительно неофициально.

Джулия кивнула, но в глазах ее сквозило недоверие:

— Я слушаю.

— Так вот, меня очень интересует фигура Баркера. Я детектив, как вы знаете, и в настоящее время работаю над другим делом, однако его имя постоянно всплывает и там. Я узнала о том, что случилось с вашей дочерью, потому и пришла к вам. Клянусь вам, миссис Кармайкл: я из кожи вон вылезу, но достану этого ублюдка. Предупреждаю: я в такой же ситуации, как и вы, я выступила против весьма могущественных людей, и, если я поведу расследование в ущерб им, меня могут вышвырнуть с работы. Но тем не менее могу вас уверить: я сделаю все возможное, чтобы призвать Баркера к ответу.

Джулия обмякла от облегчения. В ее глазах блестели слезы.

— Просто рассказать о своей беде кому-то и чтобы тебе поверили — это уже немало, — сказала она дрожащим голосом. — Но вы собираетесь вновь заняться делом Лесли… Я себе такого даже представить не могла. Ведь все, с кем мне приходилось сталкиваться, смотрели на мою дочь как на шлюху, недостойную их внимания, считали, что она сама во всем виновата. Но какой бы она ни была, ее сделали такой. Баркер сделал. Я всегда с радостью встречала его в моем доме, с его женой Мэвис мы дружили. Он знал мою девочку чуть ли не с пеленок и еще тогда задумал добраться до нее.

Джулия уже не сдерживала слез. Кейт протянула ей чистый платок и попыталась утешить. Но как можно утешить женщину, которая потеряла двух самых близких людей из-за предательства полиции? Те, кто давал клятву защищать Джулию и ее семью, с самого начала работали на стороне их врага.

Как можно утешить того, кто знает, как все было на самом деле, и при этом понимает, что никто никогда ему не поверит?

Но Кейт все же пыталась.

Она посмотрела на фотографии Лесли и ее родителей, развешанные повсюду. На зажженную свечу, стоявшую в знак памяти перед фотографией маленькой девочки с щербинками между зубами и невинной улыбкой. И Кейт самой захотелось заплакать и плакать до тех пор, пока не иссякнут слезы.

Вилли помаленьку поправлялся. Морин ухаживала за ним с поистине материнской заботой: готовила ему еду, лечила его и вообще проявляла такую предупредительность, которую неизбалованному Вилли трудно было выносить. Поэтому он старался вести себя потише, удобно устроившись на ее большой мягкой кровати под розовым нейлоновым одеялом. Дуэйн скрутил ему небольшую сигарету с марихуаной в медицинских целях, но Вилли потихоньку ее выбросил. Вилли знал — парень хотел добра, и не стал обижать его в лучших чувствах.

Следовало подумать о том, что предпринять дальше. Необходимо узнать, как идут дела у Патрика, какая обстановка в клубе. Кроме того, нужно увидеться с Кейт, проявляя при этом крайнюю осторожность, поскольку Вилли не знал точно, что Патрик ей уже рассказывал о своих делах. Вилли ценил и уважал Кейт и не хотел ей врать, однако и разоблачать перед ней Патрика ему не хотелось.

Морин принесла поднос с едой и напитками. Она только что вымыла и уложила волосы и заново накрасила ногти. Все ее полное тело мерно колыхалось в такт шагам.

Вилли улыбнулся от удовольствия, глядя на нее. Она такая славная, старушка Морин, и столько делает для него. Морин не задавала лишних вопросов — только старалась поскорее поставить его на ноги. Другая расспросами вымотала бы всю душу, но Морин вполне хватало того, что Вилли сам ей рассказал. Вилли понимал: второй такой женщины днем с огнем не сыщешь, и от этой мысли ему становилось легко и спокойно.

Поглощая вкусную домашнюю еду, Вилли вдруг подумал: ведь впереди у него трудное время. Сможет ли он решить свои проблемы, не навлекая опасность на Морин и ее сына? Он надеялся, что сможет. Однако все складывалось так, что скоро ему, возможно, опять придется рисковать жизнью ради старого друга.

Морин улыбнулась ему. Вилли заметил блеск в ее глазах, когда она прошептала:

— Ты становишься все больше похож на своего отца, Вилли.

Проглотив сочный кусочек бифштекса, Вилли ответил:

— Ничего не имею против, девочка.

Морин села на краешек его постели и стала с таким вниманием наблюдать за тем, как он расправляется с остатками бифштекса, словно от этого зависела ее жизнь.

Кейт снова просматривала документы, предоставленные Робертом Бейтманом. Имя Баркера нигде не фигурировало, но Кейт пришлось испытать шок, обнаружив многочисленные упоминания имени Керри Элстон в связи с убийством Лесли Кармайкл. Кейт не хотела, чтобы Джулия узнала о причастности к убийству Керри и Джеки, но их имена встречались в деле слишком часто. Похоже, Керри оказалась замешана в убийстве, будучи еще совсем юной. А что, если убийств было несколько? Придется навестить ее, сообщить о том, что уже удалось узнать, и посмотреть на реакцию подследственной. Хотя, говоря по правде, Кейт не ждала многого от этой встречи.

Зазвонил телефон. Кейт ответила:

— Берроуз слушает.

— Как ты, моя дорогая?

Этот певучий ирландский акцент мог принадлежать только Кенни Кейтлину. Кейт сразу воспряла духом:

— Я так рада тебя слышать! Может, удастся пообедать вместе?

Кенни услышал нотки неуверенности в голосе Кейт и усмехнулся:

— Слушай, давай я позвоню тебе позже, и мы обо всем договоримся? Тебя интересует один из моих коллег, правильно?

Она промолчала, и он усмехнулся снова.

— Я позвоню сегодня вечером в восемь. Будь, пожалуйста, дома.

На линии пошли гудки, и Кейт медленно положила трубку. Похоже, Кенни собирается навестить ее сегодня. Надо предупредить маму.

Кейт доверяла Кенни. На него всегда можно было положиться — независимо от обстоятельств. Она вспомнила, как работала с ним вместе в первый раз, вспомнила свое недоверие к нему и улыбнулась. Он проявил себя блестяще! И всегда оставался хорошим другом. Именно поэтому она и обратилась к нему сейчас.

Если кому и суждено разоблачить Баркера, так это Кенни. Кейт почувствовала облегчение уже от одного разговора с ним. Собрав документы, Кейт ушла из офиса. Она сможет снова поработать над ними в больнице. Встретив Голдинга, Кейт попросила организовать ей встречу с Керри и покинула здание.

По пути в больницу Кейт думала о Лесли Кармайкл и о ее матери, о пропавших детях и о поиске общего знаменателя, который объединяет все эти преступления. Тем самым она отвлекала себя от мыслей о Патрике. Нужно дождаться момента, когда его жизни уже ничего не будет угрожать, — лишь тогда можно строить планы на будущее. А до тех пор не стоит заглядывать далеко вперед. Ей и так есть о чем подумать.

Эвелин как раз уходила, когда Кейт приехала в больницу. Кейт сообщила ей, что вечером придет Кенни. Эвелин обрадовалась:

— Кенни?! Как здорово! У меня есть замечательный кусок свинины, я смогу приготовить прекрасное жаркое!

Эвелин ушла, поглощенная мыслями о меню на вечер. Кейт не переставала удивляться, как ей удается поглощать такое количество пищи благодаря стараниям матери и все-таки не полнеть. Дженни, например, в последнее время прибавила в весе, — правда, нисколько не страдала по этому поводу. Кстати, Кейт подозревала, что Дженни с удовольствием осталась бы навсегда в ее доме. Удивительно, как взрослые женщины нуждаются порой в материнской опеке.

Кейт опустилась на стул рядом с кроватью Патрика, сжала его руку и ссутулилась от навалившейся усталости. Сильный запах «Эсте Лаудер» возвестил о приходе Грейс и Виолетты. Кейт обернулась, чтобы поприветствовать их.