Голдинг презирал мелких воришек, ненавидел сексуальных преступников, но питал слабость к тем, кого считал элитой криминального мира, — к грабителям банков и прочим матерым бандитам. Он являлся первым кандидатом в спецотряд по раскрытию серьезных преступлений. Люди из отряда славились своей способностью симпатизировать тем, кого должны были ловить.

Кейт перестала думать о Голдинге. Обычно к этому времени она получала весточку от Пэта. У него явно не все ладилось в последние дни, но она не могла сейчас думать о его делах. У нее и так слишком много хлопот. Опять убийство… Накопившиеся загадки не давали ей покоя. Для начала: почему две женщины вдруг одновременно решили убить своих детей, да еще таким странным образом? Порой люди, выведенные детьми из терпения, избивали их и даже доходили до членовредительства. Но никто еще не пытался посадить живых детей на крышу разрушаемого дома или в дробилку для мусора.

События последних дней приводили Кейт в ужас. Она думала, что никакое преступление уже не может ее шокировать, но, как выяснилось, напрасно. Она вспомнила улыбающегося Кристиана. Неужели его брата тоже бросили в мусорку? Был ли он тогда еще жив? Если да, то маленький Айвор, наверное, испытал дикий ужас. Кейт бросило в жар при одной мысли об этом. Что чувствовал несчастный ребенок перед смертью? Выпроводив Голдинга из комнаты, Кейт осталась одна и закурила. Ей следовало побыстрее прийти в себя — предстояла серьезная работа.

Она выходила из офиса, когда зазвонил ее телефон, но она проигнорировала звонок. Наверное, это главный инспектор Ретчет за последними новостями, но она собиралась отчитываться не раньше, чем разберется со своими мыслями.

Неожиданно перед ее глазами встала дочь, Лиззи, — почему-то в трехлетнем возрасте, в белом платьице. Кейт постаралась прогнать эту картину из головы. Она могла настроить ее против подозреваемых, а те и так уже были достаточно несчастны.

Как она уже сказала Голдингу: невиновен, пока не доказана вина.

Патрик услышал, как хлопнула дверь, и облегченно вздохнул. Кейт ворвалась в комнату словно ветер и крепко поцеловала его в губы.

— Мне очень тебя не хватало, — растроганно сказал Патрик. — Какой-то жуткий день.

Кейт выглядела уставшей. Когда она села на диван, он подошел к ней, разул ее и растер ей ноги так, что она застонала от удовольствия.

— Как хорошо. У меня в распоряжении всего два часа, чтобы принять душ, переодеться и снова бежать назад. На свалке нашли труп маленького мальчика — ты, наверное, слышал по радио?

Патрик печально кивнул и спросил:

— Выяснили уже, кто это сделал?

— Нет, хотя есть подозрения, что к гибели мальчика причастна мать. Она утверждает, что оставила ребят одних в запертой комнате, а сама ночью на улице занималась проституцией. Но тот, на кого она работает, должен быть довольно жутким типом, потому что она боится сказать, как выходит на контакт с ним. Когда она вернулась домой к полудню, дети уже исчезли. Один ребенок сейчас у нас. Его бросила в мусороуборочную машину женщина, по описанию похожая на его мать. Похоже, с погибшим ребенком поступили так же. Пока мы нашли только его ноги и туловище.

Патрик посмотрел в ее карие глаза.

— Пойдем в постель, — сказал он нежно.

Кейт потянулась на диване и ответила ему призывным взглядом. Через десять минут они оказались в душе, и ее ноги обвились вокруг его талии. В этот момент Кейт была на верху блаженства. Когда он вошел в нее, она стала царапать его спину, зная, что это сводит его с ума. Когда же он сел на край ванны, она засмеялась, и он рассмеялся тоже.

— Опусти меня, пока не уронил.

Он посмотрел ей в лицо и прошептал:

— Я люблю тебя, Кейт. Помни это, что бы ни случилось.

— Я тоже тебя люблю, Пэт. С тобой все в порядке?

Он осторожно поставил ее на ноги. Ее вопрос и внимательный взгляд напомнили ему ту ночь, когда они впервые встретились. Ночь, когда его дочь изнасиловал и задушил Джордж Маркхэм, убийца, на счету которого было много жертв.

Кейт любила Патрика, но ей не нравился его образ жизни. Патрик не сомневался: если она узнает о его делах больше, то отвернется от него. Он панически этого боялся. Ему самому следовало рассказать ей все, но он не мог. Он боялся увидеть разочарование на ее лице.

Лейла Кэдмен была очень хорошенькой и всегда нравилась Кейт за добрый нрав. С тех пор как она приехала в Грантли в качестве нового судебного патологоанатома, обе женщины стали близкими друзьями. Придя к Лейле за информацией, Кейт заметила признаки усталости на ее лице. Лейла записывала свои наблюдения.

— Это мальчик, лет двух. Возможно, пролежал на свалке около недели. Более точно смогу сказать после нескольких тестов. Он белый, хорошо упитан…

— Постой, постой. Ты говоришь, он белый?

Лейла кивнула.

— Не смешанной расы?

— Никоим образом.

— И ты думаешь, что тело пролежало там около недели? — спросила Кейт в замешательстве.

— Я не могу сказать точно, сколько времени части тела пролежали на свалке, но обнаруженные повреждения конечностей, по-моему, нанесены по меньшей мере неделю назад. Как я уже сказала, более точно я буду знать после нескольких тестов.

— Боже мой, мы ищем мальчика смешанной расы. А этот ребенок — белый. Тогда, кто же он и почему никто не сообщил, что он пропал?

Лейла пожала плечами:

— Знак времени.

Кейт огорченно кивнула:

— Да, похоже на то.

Главный инспектор Ретчет весь кипел от гнева. Он окинул взглядом офис, стараясь заметить все атрибуты своих прежних успехов. Хватит ли их, чтобы вытащить его из ямы, в которую он, похоже, сам себя столкнул? Слабая надежда. Даже висевшая на стене медаль за храбрость, казалось, насмехалась над ним.

Ретчет вздохнул, потягивая кофе. Кофе успел остыть, уже и пенка образовалась на поверхности. Пенка приставала к губам, что было довольно противно, и он состроил гримасу.

Кейт вошла, когда он вытирал лицо. Она улыбнулась ему, и Ретчет пригласил ее садиться. Он решил, что она интересная женщина. Выглядела она прекрасно: густые волосы блестят, глаза ясные, сияющие, хотя в них видна озабоченность. Темно-красная помада на ее губах смотрится очень сексуально. В целом Кейт представляла собой прекрасную рекламу гармоничной сексуальной жизни. Ретчет не сомневался в том, что именно сексуальная гармония придает такую грациозность походке Кейт.

Ретчет хорошо знал Патрика Келли и очень удивился, когда тот почти перестал ходить по девкам после начала связи с Кейт. Патрик был известным ходоком, славился своим умением соблазнять и удерживать женщин. Но, сблизившись с Кейт, он, похоже, перевернул новую страницу в книге своей жизни. Было очевидно, что эта женщина произвела на Патрика глубокое впечатление. Она держала Келли в руках, и довольно крепко, во всяком случае в сексуальном отношении. Она взяла его в руки и в деловом плане, указывая, каким бизнесом можно заниматься, а каким нет. А случайные связи — ерунда, со всеми бывает.

— Как идут дела, Кейт?

— Откровенно говоря, сэр, все очень запутано. Найден мертвый ребенок, но он не опознан. Одна наша бригада связывается с другими полицейскими участками, чтобы выяснить, не привезли ли это тело сюда на свалку из другой части страны. Еще один мальчик числится пропавшим, хотя его брата нашли. Есть подозреваемые — обе мамаши, их обеих видели на месте преступления, но они отрицают свою вину. Одна из них даже пыталась покончить с собой. Словом, мы так же далеки от разгадки, как и в начале расследования. Психологи стараются разговорить детей, но в основном это пустая трата времени. Ребята слишком малы, и любой адвокат скажет, что все их показания продиктованы нами.

Ретчет утвердительно кивнул, но Кейт вдруг с удивлением заметила, что он не слушает ее.

— Вот что… Мне надо с вами поговорить по личному вопросу, — неловко объявил он.

Она подняла брови: