– Пока не надоест, – ответил Шамбамбукли.

– Мазукта! – сказал демиург Шамбамбукли демиургу Мазукте. – Ты меня уважаешь?

– Пожалуй, – ответил Мазукта после некоторого размышления.

– Вот видишь. А ведь ты сам демиург. Почему же тогда люди меня не уважают? Своего создателя?

– А что ты сделал для того, чтобы тебя уважали?

– Ну-у… Вообще-то, все возможное. Землю я для них создал – заглядение, климат мягкий, дожди вовремя, солнца в меру, природа изобильна. Научил их строить дома и возделывать землю, благословил здоровьем и потомством. Дал практически полную свободу воли, ни во что не вмешиваюсь, за добрые дела воздаю сторицей, к прегрешениям отношусь снисходительно… А они об меня разве что ноги не вытирают!

– Ну и правильно. А ты чего хотел? Откуда у них появится уважение, при таком-то отношении?

– Как откуда? Да я же для них все…

– Ты для них – ничто! – перебил Мазукта. – Ну посуди сам. Вот приходит человек, например, к чиновнику. Какому-нибудь мелкому, управдому, например. Как он с ним разговаривает? Уважительно! Может, шляпу снимать и не станет, но уж за интонациями проследит. А если чиновник чуть повыше – то тут и шляпу снимут, и голову склонят. Совсем крупному чиновнику в пояс кланяются. А уж перед совсем-совсем крупным и на колени встанут, и сапоги оближут, и глаз поднять не посмеют. А всё почему?

– Почему? – как завороженный повторил Шамбамбукли.

– Власть потому что. А власть есть что?

– Что?

– Неприятности, вот что! – торжествующе провозгласил Мазукта. – Единственное, что может сделать чиновник, – это либо доставить какую-то неприятность, либо избавить от нее. И все-то у них надо вымаливать, выпрашивать, выклянчивать, и еще не факт, что удастся. А не понравишься – еще дополнительных несчастий огребешь. Вот такое обращение люди понимают!

– Но я же не чиновник…

– Ты выше! Значит, и вреда от тебя должно быть больше, чем от любого начальника! Если, конечно, ты хочешь, чтобы тебя уважали хотя бы как управдома. Устраивай наводнения, мор, глад, хлад – все, что в твою деспотичную голову взбредет. И изредка, в ответ на неистовые молитвы, можешь милосердно кого-то пощадить. Сам удивишься, как резко возрастет твой рейтинг.

– Шамбамбукли, ты когда-нибудь бывал в суде? – спросил демиург Мазукта демиурга Шамбамбукли.

– Нет.

– А в Страшном Суде?

– Ну-у… пару раз.

– Отлично. Тогда пойдем, поможешь мне.

– Куда? – на всякий случай испугался демиург Шамбамбукли.

– Судить будем. Демократично. А то как-то некрасиво получается, если обвинитель есть, а защитника нету. Вот ты и будешь защищать.

– Погоди, погоди, – Шамбамбукли поднял ладонь, останавливая Мазукту. – Для начала объясни мне, кого и за что надо судить?

– Людей, конечно! – фыркнул Мазукта. – Мне тут моя агентурная сеть сообщила, что люди творят себе кумиров почем зря. А я им, между прочим, запрещал!

– Агентурная сеть?..

– Ну да! Очень, знаешь ли, помогает, для пущего всеведения. Так вот, по словам моего агента, идолопоклонство достигло совершенно неприличного расцвета, и пора мне вмешаться.

– Да кто он такой, этот твой агент?!

– Шамбамбукли, – укоризненно произнес Мазукта, – неужели ты думаешь, что я могу вот так запросто кому-то по стороннему, пусть даже тебе, раскрыть чужую, тщательно проработанную легенду?

– Ммм… нет.

– Вот и не задавай тогда таких вопросов.

– Ладно, не буду. А что от меня требуется?

– Защищать, – повторил Мазукта. – Я буду ругаться и метать в людей молнии, а ты – вставай грудью на их защиту и выдвигай разумные доводы, чтобы меня разжалобить.

– Хорошо, я готов. Откуда начнем?

– Да вон оттуда хотя бы, – Мазукта ткнул пальцем в сторону самого большого скопления народа. – Они как-раз собираются славить кумира – видишь, даже маечками над головой размахивают?

Через два часа демиурги вернулись домой. Мазукта был мрачен как туча, Шамбамбукли пребывал в прострации.

– Ничего не говори! – предупредительно вскинул руку Мазукта. – Подожди. Я сам.

Он заложил руки за спину и принялся нервно расхаживать из угла в угол.

– Нет, – наконец произнес Мазукта. – Это, конечно, ужасно, и пошло, и вообще… Но по большому счету, наказывать людей не за что. Если бы они разработали какое-нибудь заковыристое философское учение, или исказили мой светлый облик, или хотя бы нашли себе какого-нибудь приличного вольнонаемного бога – так ведь нет! Все эти «тумц-тумц, трым-пырырым», ну какая это для меня конкуренция? Несерьезно даже… Верно? Что скажешь?

– Ёнц, тонц! – невнятно ответил Шамбамбукли, покачиваясь из стороны в сторону и совершая странные пассы руками.

– Что?! – опешил Мазукта.

– Тыц, пыц, бака-бака… А? Ты что-то спросил? – Шамбамбукли вытащил из уха наушник и изобразил внимание.

– Да нет… ничего, – ответил Мазукта и вздохнул.

– Шамбамбукли, ты где?

Демиург Мазукта уже битый час бродил по зарослям, разыскивая своего друга.

– Пригласил, называется… Новый мир посмотреть! Дикая природа, видите ли! Что я, природы не видел?

Мазукта боком продрался сквозь колючий кустарник и отпихнул ногой подкравшегося тигра.

– А где сам-то? Почему не встретил? Шамбамбукли! Ты где-е-е?

Издалека донесся приветственный окрик, и Мазукта поспешил на звук. Когда он, весь в репьях и колючках, выломился наконец на полянку, демиург Шамбамбукли встретил его счастливой улыбкой.

– А, Мазукта, здравствуй! Смотри, что у меня тут.

Мазукта подошел поближе, на ходу отцепляя репьи.

– И что же у тебя тут?

– Человек! – с гордостью заявил Шамбамбукли и продемонстрировал Мазукте человека. – Сам делал!

– Ну и что? – не понял Мазукта. – Человек, и что дальше?

– Да ты только полюбуйся! Какой смышленый!

Шамбамбукли жестом фокусника достал из кармана живого сенбернара и поставил на травку перед человеком.

– Это кто?

– Аф-аф! – сказал человек.

– Правильно! – умилился Шамбамбукли. – А это?

– Хрю-хрю, гули-гули, кря-кря! – опознал человек свинью, голубя и утку.

– Удивительные способности! – сообщил Шамбамбукли. – Всех животных называет. И прямо в точку!

– Грр! – человек указал пальчиком на увязавшегося за Мазуктой тигра. Мазукта снова дал тигру пинка и склонился над человеком.

– Ну, давай знакомиться, вундеркинд, – он приветливо улыбнулся и протянул человеку руку. Человек распустил губы и приготовился зареветь.

– Эй, ты чего? – опешил Мазукта. – Испугался?

– Не бойся, малыш, – Шамбамбукли усадил человека себе на колени, где тот сразу почувствовал себя увереннее. – Ну, улыбнись дяде. Скажи, «дя-дя»! Дядя хороший.

– Бяка! – твердо заявил человек, показал Мазукте язык и отвернулся.

Мазукта молча выпрямился во весь рост и ушел не оборачиваясь.

– Она не достанет до неба, – сказал демиург Мазукта.

– Не достанет, – согласился демиург Шамбамбукли.

Внизу под ними люди деловито таскали камни и складывали из них башню.

– Будешь вмешиваться? – спросил Мазукта.

– Пока нет, – ответил Шамбамбукли. – Я думаю.

– Ну, думай, думай.

Мазукта подкинул на ладони увесистый метеорит, но бросать вниз не стал, а отложил в сторонку.

– Вызов – это, конечно, хорошо, – произнес он после недолгого молчания. – Вызов – это благородно. Но, с другой стороны, кто есть ты, и кто они? Несерьезно даже. Совершенно разные весовые категории.

– Но это все-таки вызов, – сказал Шамбамбукли.

– Да, – согласился Мазукта. – Будешь отвечать?

– Не знаю, – пробормотал Шамбамбукли. – Надо бы, конечно…

– А можно и проигнорировать, – предложил Мазукта. – Все равно ведь до неба не достанут. Сколько бы там ни пыжились, слабо им.