Мирон заворочался в своем мешке. Он уже не верил в возвращение.

— У нас космический корабль, а не ускоритель, — сказал Дроздов, — но зато у нас мощные магнитные ловушки. Мы можем поймать частицы от Антиноя и отразить их, как зеркалом.

— А куда ты собираешься направить поток частиц? — неожиданно тусклым голосом спросил Мирон.

— Как куда? — Дроздов осекся. Действительно, куда? Ведь стрелы из лука Одиссея убивают! Поток частиц, узкий, как спица, и прямой, как луч света, проникнет в земную атмосферу и вызовет в ней взрыв сродни ядерному. Испепелит все на сотни километров.

«Слишком много энергии, — подумал Дроздов. — Нельзя сигналить. Обычное дело — придумаешь что-нибудь такое, что никому раньше и в голову не приходило, новый закон природы откроешь, создашь нечто, чтобы и себя спасти, и людей не обидеть. Дашь источник энергии. Совсем даровой. Сколько их носится в космосе, этих Антиноев и Эвримахов, этих неудачливых женихов Пенелопы? Уж, наверно, не сто шестнадцать, как у старика Гомера. Придумаешь нечто доброе и обязательно споткнешься — не бывает добра без злой сердцевины. Черные дыры, такие, как Антиной, — прекрасный источник энергии, но они и убийцы. Черные дыры, такие, как Антиной, — космические лазеры-передатчики, но в них слишком много энергии. Слишком много… Нельзя нам сигналить».

— Давай спать, — сказал Мирон. — Будем гордиться, что почти нашли выход.

— Слишком много энергии, — пробормотал Дроздов. — Слишком много…

«Пенелопа» с полными баками рабочего тела пришла именно тогда, когда ее ждали. Дроздов развернул антенны и передал на Землю огромное спасибо. А потом они полетели домой, увозя впечатления и знания, не имевшие отношения к кометной астрономии. Новая «Пенелопа», брошенная жена, осталась коротать время с женихом своим Антиноем.

Остальное известно всем. В космосе за пределами Системы носятся разведчики-автоматы и, подобно саперам на минном поле, ищут черные дыры, осколки Большого взрыва. Найдя, подводят магнитное зеркало, и в сторону пояса астероидов летит узкий, тоньше любой иглы, поток частиц. Здесь, на сотнях астероидов, нацелившись рупорами антенн-приемников в невидимые точки пространства, стоят теперь ЧД-энергостанции. Сотни Антиноев снабжают Землю энергией, проблемы энергии больше не существует для человечества. А началось все с небольшого сообщения, переданного по мировому стерео:

«Сегодня все станции в системе Юпитера зарегистрировали серию очень ярких вспышек в атмосфере планеты. Вспышки следовали в определенной последовательности, серия продолжалась около двух часов. Расшифровка показала, что вспышки представляют собой переданное кодом (азбука Морзе) сообщение исследовательского корабля «Одиссей-6» об аварии в конечном пункте полета. Появление вспышек пока совершенно необъяснимо. Каждая вспышка была энергетически эквивалентна взрыву ядерной бомбы в сотни мегатонн. Явление отмечено также обсерваториями Марса, Луны и Цереры. Автоматический танкер-ретранслятор «Пенелопа-7» стартует с Лунного космодрома завтра».

Осталось сказать немного. Ромашов теперь знаменит, но кометную астрономию не забросил. Всем и каждому он повторяет, что, если бы не командир «Одиссея», если бы не его выдумка, он никогда бы не додумался до открытия. Даже под страхом смерти. Ему, конечно, не верят, считают единоличным автором ЧД-энергетики, а Дроздов от комментариев воздерживается. У него нет желания быть связанным с Мировом на всю жизнь, хотя, вероятно, он и согласился бы полететь с ним еще раз в глубокий космос. Парадокс…

А Рита к Мирону не вернулась. Сильная женщина.

Георгий Гуревич

ТАЛАНТЫ ПО ТРЕБОВАНИЮ

Тема

Человеческая жадность подсказала мне эту тему, но не презренное вещелюбие, а иного рода жадность.

Так все интересно на этом свете! Все хочется осмотреть и рассмотреть, понять и взвесить, испробовать и прочувствовать. Чтобы осмотреть, можно сделать героя географом или даже космонавтом, поскольку сверху виднее. Чтобы рассмотреть, лучше, наверное, быть художником: это самый зоркий и внимательный к деталям народ. Чтобы понять — физиком, чтобы взвесить — математиком. А чтобы прочувствовать — композитором, и еще садовником, и еще механиком, акробатом, шахтером, изобретателем, моряком…

К сожалению, жизнь коротка, на все не хватит. Даже не рекомендуется гоняться за десятью зайцами, время упустишь, ни одного не поймаешь. Надо учиться, потом опыт набирать, как следует поработать, оправдывая ученье. А там уже и за сорок, не всякий захочет за парту рядом с юнцами, не всякий сумеет учиться наравне с ними. Да и есть ли талант к любой профессии: и к математике, и к медицине, и к музыке? Ничего не поделаешь, приходится одной держаться, предопределенной генами, подтвержденной дипломом.

И отказался бы я от этой непедагогичной темы, если бы жизнь сама не пошла на сближение к ней.

Умирать никому не охота, наука силится удлинить срок человеческой жизни. И удлинит — до ста лет и далеко за сто. Тогда сорокалетние будут как бы юношами, никто не осудит их за непостоянство, за желание новому делу себя посвятить. А темпы развития все убыстряются, уже и сейчас переучиваться надо беспрерывно, новейшей техникой овладевать. Целые профессии уходят на пенсию. Много ли в наше время кучеров? Уже и слово такое вышло из обихода… Четверть века назад утвердилась кибернетика, всюду стали нужны программисты. А завтра изобретут самопрограммирующуюся ЭВМ, и программисты пойдут переучиваться в наладчики. Волей-неволей многим придется переквалифицироваться. Но может ли, скажем, талантливый механик стать талантливым агрономом?

Вот и сформулирована тема, таланты меняются по требованию.

Обоснование

Фантастика бывает разная: предлагающая и отрицающая.

Опровергателям можно только позавидовать. Берет такой деятель чужую идею, заманчивую на первый взгляд, и показывает, как она в действительности смешна, нелепа, непрактична, вредна, даже опасна. «Ох уж эти фантазеры, напридумали на нашу голову!»

Почему я никогда не писал отрицающей фантастики? Да как-то не волнует меня чистое разрушение, слишком легким кажется. Но читатель у меня придирчивый, «Сменные таланты? — спросит он. — Хорошо бы, конечно… Только что такое талант? Где он в мозгу? В каком месте?»

Ладно, придирчивые, давайте разбираться в мозгу.

Впоследствии, когда я сяду за полнометражный текст, придется включить сюда целую главу о строении мозга и приложить к ней цветную таблицу с нумерованными кружочками, стрелками и непонятными латинскими названиями. Но для замысла латынь и таблица не нужны. Ведь и на самой подробной карте мозга не отмечены «ячейки таланта». И для нас важнее другое Что такое мозг вообще?