Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Пленник, увидев чудовище, снова вскрикнул и забился в крепких руках разбойников. А те продолжали тащить его навстречу ужасным челюстям.

Медлить было нельзя. Оиси вогнал меч в сугроб и, наложив на тетиву длинную черную стрелу, прицелился в обтянутую красным спину.

Тетива зазвенела, и стрела с глухим стуком впилась в левую лопатку разбойника. Тот выпустил жертву и ничком рухнул на истоптанный снег. Второй оглянулся, склонился над упавшим, но тот что-то прохрипел на незнакомом Оиси языке и макнул рукой в сторону зарослей. Второй разбойник медленно, словно нехотя, побрел к зарослям, все оборачиваясь. Но, увидев, что на тетиву легла вторая стрела, ускорил шаги и растворился в кустах.

Стрела ударила чудовище в глаз, но не воткнулась, а лишь скользнула по его гладкой поверхности и расщепила ствол чахлой криптомерии. «Раз уж даже глаза неуязвимы — стрелять бесполезно!» — решил Крисито и, выдернув из сугроба меч, начал наступать на монстра, но тот, как ни странно, не двинулся навстречу, а, роя наст тысячами коротких ножек, начал задом втискиваться в заросли.

Когда за чудовищем сомкнулись тростники, Оиси обернулся к пожилому самураю. Тот стоял на подгибающихся ногах и вполголоса молился. Алый разбойник, со стрелой в спине, лежал в нескольких шагах поодаль.

Крисито дождался конца молитвы и, подойдя к самураю, спросил:

— Как ваше имя, сенсей? Из какого вы рода?

— Кэндаобуро Харикава! — хрипло ответил тот, опускаясь на снег. Оиси стоял над ним и глядел ему в глаза, читая в них бесконечную усталость. Ему хотелось понять, почему этот человек в почтенном уже возрасте решился на преступление. Вот он сидит, враг… Оиси скользнул взглядом по изможденному серому лицу, покрытому редкой седой щетиной, по драной одежде, прислушался, с каким хрипом он дышит, как он кашляет, пытаясь охладить лицо мокрым колючим снегом. А в глазах — только бесконечная мука. «Почему он добровольно выбрал долю изгнанника?» В молодом человеке шевельнулась жалость, чувство, которое никогда не ассоциировалось раньше с именем Харикавы. Но Крисито сумел преодолеть ее.

— Сенсей, когда вы отдохнете, я буду вынужден вызвать вас на поединок. Меня зовут Оиси Крисито из клана Теею.

Харикава молча кивнул и прилег на снег, чтобы скопить силы.

Крисито отошел в сторону. Он знал, что не будет торопить старика. Никто не сможет упрекнуть Оиси, будто он убил обессилевшего человека. Он подошел к поверженному разбойнику, отломил у самой раны древко стрелы и перевернул его на спину. Тот тихо застонал.

Оиси сходил к своим вещам, вынул из дорожного бэнто кувшинчик с черной китайской водкой и влил обжигающую жидкость в рот раненого. Тот мучительно заперхал и открыл глаза.

— Открой сумку у меня на поясе и дай мне порошок… — пробормотал он костенеющим языком. — Скорее!.

Самурай открыл маленькую сумочку, вынул оттуда прозрачный, величиной с лесной орех, шарик, внутри которого пересыпался розовый порошок. Алый сунул шарик за щеку и затих.

«Отходит!» — подумал Крисито, помолился за душу грешника и сел точить меч для поединка.

Когда он закончил, Алый уже не лежал, а сидел, привалившись здоровой лопаткой к трухлявому пню. Оиси удивился. Как он с такой раной мог еще ползти? А тот жестом подозвал Крисито и сказал прерывистым хриплым шепотом:

— Не убивай старика!.. Прошу тебя… Пусть живет!

Оиси оглянулся ка Харикаву.

Я мог бы просто зарубить его. Он этого заслужил. Но я вызвал его на честный поединок. Если небу будет угодно, старик победит меня.

— Но ты же видишь: он на ногах не стоит!

— Он отдохнет и примет бой, — спокойно ответил молодой самурай. — Я не могу отпустить его без от мщения. Он…

— Убил твоего князя. Я знаю. За дело убил… А ты… Так ли уж ты любил своего господина!

Крисито на мгновение задумался.

— Любил или не любил, но я был его вассалом. И долг мой…

— Убить? Как у вас просто все получается!.. Убить… Пойми: Харикава — великий человек!

— Харикава? Это князь был великий человек! — убежденно сказал Крисито.

— Скотина был твой князь! Он силой взял в наложницы дочь Харикавы. Девочка утопилась. Старик мстил за нее.

— А я мщу за князя!

— Странные времена! Пойми, имя твоего князя через десять лет будет забыто, а Кэндзобуро Харикаву будут помнить века. Его надо спасти!

Оиси улыбнулся неумелой лжи этого человека.

А не ты ли хотел отдать старика чудовищу? А ведь это пострашнее удара мечом.

— Нет! Я хотел его спасти! — прохрипел Алый. — Это была моя машина (этого слова Оиси не понял). Вам ее просто не с чем сравнивать, парень, попробуй перешагнуть через гнусности своего века! Старик нужен людям, он должен жить!..

— Он твой родич? — изумленно спросил Оиси.

Алый отрицательно помотал головой.

— Объяснять бесполезно… Но попробую… Слушай!.. Я (он ткнул себя пальцем в грудь) буду рожден через пять столетий… В двадцать третьем веке… А в конце двадцатого будут найдены незавершенные рукописи Харикавы. Старик опередил свою эпоху. Он сумел угадать истинную природу временн, создать теорию… Но в XVII веке Харикаву убили. Ты убил. Он не закончил своей работы, и воспользоваться ею смогли только внуки нашедших рукопись. Но если ты не поднимешь на него сегодня меч, Харикава проживет еще несколько лет, допишет книгу и уже в первом десятилетии XXI века можно будет построить машину времени…

Оиси слушал Алого с соответствующей улыбкой, не понимал сказанного, думал, что умирающий бредит. Но трогательная забота о старике поразила самурая.

Алый, лихорадочно блестя глазами, продолжал:

— Ты, наверное, не понимаешь, как можно спасти человека, которого убили пять столетий назад? Да, для моей истории Харикава уже потерян безвозвратно. Но если ты послушаешься меня, возникнет новая ветвь реальности, параллельная нашей. В ней Харикава останется жив…

Алый застонал и на минуту забылся. Но потом снова разлепил веки.

Мы сами пишем историю человечества… И верим, что настанет день, когда люди параллельных времен сольются в единый союз…. И тогда во Вселенной не будет ничего сильнее Человека! Я верю. Нас с Иваном послали выручать Харикаву, помешать ему встретиться с тобою… Но мы опоздали…

— Ты умираешь, — прервал его Оиси, — прекрати лишние разговоры и помолись лучше, чтобы предстать перед Творцом со спокойной совестью!

— Думаешь, я брежу? — Алый рывком поднялся на локте и заскрежетал зубами от боли. — Думаешь, это бред? Смотри!

Он вперил взгляд в бамбуковую чащу. Лицо его окаменело, только синяя жилка трепетала на потном виске

И Оиси увидел… Один за другим на границе зарослей надламывались и ложились на снег стволы бамбука. Скоро на этом месте образовалась глубокая просека.

Алый снова застонал и откинулся затылком на комель пня. Лицо его было бело, как кусок мрамора.

— Я бы и с тобой мог так же… Не хочу! Противно… Отпусти старика!

Крисито нахмурился.

— Ты демон? — спросил он с угрозой в голосе.

— Нет! — Алый страдальчески сморщился. — Человек!.. И ты человек! Неужели мы, люди, не смажем понять друг друга?.. Я не могу приказать тебе делать добро. Его делают не по принуждению… Но на какой бы поступок ты сейчас ни решился, прежде подумай. Ты на то и человек, чтобы думать! Не забывай этого! А сейчас отойди подальше. Я вызову Ивана…

Оиси послушно отошел. Он уже не испугался, когда из просеки на поляну полезла машина. Волнообразно двигая кривыми ножками, она подковыляла к Алому, зависла над ним и вдруг легла на него плоским брюхом. Крисито представил себе, что стало с незнакомцем под такой тушей, и ему сделалось нехорошо Но когда чудовище поднялось и растаяло в воздухе, на том месте, где только что сидел человек, остался лишь раздавленный трухлявый пень.

Крисито молча смотрел на вдавленные в мерзлую землю щепки. В голове его было пусто и гулко, словно она и не голова вовсе. Потом в ней появилась первая мысль: «Ты на то и человек, чтобы думать».

Кто-то положил руку ему на плечо. Рядом стоял Харикава.

23
{"b":"209456","o":1}