По пути я сделала небольшой крюк, чтобы взглянуть на джипы, припаркованные в укромном месте. Автомобили стояли там, где мы их оставили, так как проезд дальше на машине был невозможен. Шины оказались целы, их никто не проколол.

Когда я вышла на полянку у берега, на которой стояли наши палатки, то вначале уставилась на открывшееся моим глаза зрелище широко распахнутыми глазами. Потом закрыла их, снова открыла, потрясла головой и все-таки пошла вперед.

Палатки не стояли, а лежали тремя кучами. Рядом с ними не было ни одного человека. Нигде поблизости я не слышала никаких голосов. Костер сегодня не разжигали, и пустой котелок так и висел над местом его разведения. Неужели эти три паразита… Или после Константина, Мити и Славы тут побывал кто-то еще, кто не стал церемониться с новыми пришельцами?

Первой на моем пути стояла палатка ребят из службы безопасности Ивана Захаровича. Я увидела темно-бурые следы перед входом и тут же бросила взгляд вправо, в сторону реки. Что-то (или кого-то) явно волоком тащили по земле к воде. Я пошла рядом с примятой «дорожкой». Кое-где в траве заметила такие же бурые пятна, как возле палатки. Следы обрывались у воды. Кстати, их было два. Я пришла к выводу, что в этом месте от палатки к воде протащили два тела. Но где же остальные наши?!

Чуть дальше стояла палатка, в которой разместились Татьяна, Пашка, Виталя и я. Там не нашлось ни следов крови, ни следов волочения тел. Следы различной обуви имелись.

Я сунула в палатку сначала нос, потом залезла целиком. Попробовать ее поставить? Одна справлюсь? Пожалуй, да. Только прежде нужно заснять поляну в том виде, в котором я тут все нашла.

Камера была на месте и никак не пострадала. В свое время Пашка приобрел для камеры потрясающий чехол, который защищает и от ударов, и от воды. У нас с Татьяной имеются поясные сумки той же фирмы, в которых не промокают документы и телефоны. Нам уже доводилось опробовать их на практике, когда мы прыгали с тонущего корабля в воду [2]. Я нашла и свою, и Татьянину сумку, свою пристегнула на пояс, предварительно проверив содержимое. Но обычный мобильный здесь не работал, поэтому я пошарила в своем спальном мешке, где у меня в ногах хранился спутниковый телефон. Один раз он меня уже спас, но тогда меня усыпили и выкрали прямо в спальном мешке [3].

Спутниковый работал, как, впрочем, и во всех других местах, где мне доводилось бывать. Я быстро запустила набор личного номера Ивана Захаровича. Трубку взял сам Сухоруков и тут же рявкнул:

– Почему на связь не выходите? Что еще случилось?

Я быстро отчиталась. Сухоруков буркнул что-то неопределенное себе под нос, потом сказал:

– Посидела бы ты где-нибудь в лесочке, Юля.

Я ответила, что еще не все тут осмотрела и пока ничего не засняла. Да и вообще, по-моему, все, что могло случиться, уже случилось. Надо только подумать, кто прихватил ребят.

– Выясните, в какой из двух алмазодобывающих компаний, в «Алмаз-сейл» или в «Росалмторге», есть упитанный Петрович, который произвел большое впечатление на коллег катанием на страусе. Там также должны трудиться некие Константин, Митя и Слава. – Я описала мужиков, как смогла. – Константин с Митей тоже катались на страусах и были в ЮАР, вероятно, недавно.

– А наших, значит, прихватили представители другой компании?

– Не знаю. Но раз информация об алмазах дошла до одних, то вполне могла дойти и до других. Мы же не в курсе, кто тут по берегам рек рыскает. Да и Василий, троюродный брат Ольги Ивановны, показался мне большим плутом. Он мог продать информацию всем заинтересованным лицам, а к тому времени собрать не один мешочек алмазов для себя лично. Может, даже выбрал все, что тут было, а когда перестал находить камешки, решил «продать» месторождение.

Сухоруков обещал со мной связаться в ближайшее время и отключился. Я же достала камеру из чехла и сделала «панорамку» поляны, крупным планом взяла бурые пятна и следы волочения тел. Затем отошла к лесу и увидела, что трава там сильно примята, но не смогла определить чем. Машина сюда не могла заехать! Если только была сброшена с воздуха. Вон оно, вертолет! Наверное, здесь садился вертолет. Я повнимательнее осмотрела следы. Похоже… Потом я решила все-таки попробовать поставить нашу палатку. С трудом, но справилась.

Потом отправилась в палатку Бухаровых и Василия. Все трое отсутствовали. И я не могла сказать, пропали ли у них какие-то вещи. Потом внезапно вспомнила про карабин Василия. Он же на охоту ходил с Виталей и еще с одним парнем! Значит, в лагере должно быть оружие.

Я начала обыскивать палатку Бухаровых. Но делать это, ползая под тентом, было неудобно, следовало ее вначале поставить. Но прежде я вернулась к нашей и осмотрела вещи Витали. Оружие отсутствовало. А ведь оно у него точно было! Не знаю, какое именно, но я помню, что отметила наличие оружия, когда Виталя отправлялся на охоту. Больше всего оружия должно было быть у ребят из службы безопасности Ивана Захаровича.

Я поставила их палатку – при второй установке справилась быстрее. Первым делом сняла то, что открылось внутри, потом принялась за поиски. Оружия не нашла. И оборудования связиста тоже. По-моему, вещи ребят кто-то обыскивал, но одежду и продукты питания оставил. У меня не сложилось впечатления, что обыскивали нашу палатку.

Следующей на повестке дня была палатка Бухаровых. Действовала я по той же схеме: установка, съемка, обыск. Там все оказалось перевернуто. Искали алмаз? Но разве в таком количестве вещей можно найти крошечный камушек? Я сама не знала, куда его убрала Ольга Ивановна. Или искали что-то еще? Я понятия не имела, что с собой притащили Бухаровы. У нас было какое-то оснащение, закупленное по списку людьми Ивана Захаровича. Но никаких приборов не осталось. Ни в одной палатке. Только Пашкину камеру не взяли, мой фотоаппарат и диктофоны. И все телефоны вроде бы остались на месте. На них побывавшие в лагере господа, которые совсем не товарищи, не позарились.

Я опять позвонила Ивану Захаровичу. На этот раз ответил его, так сказать, левая рука и лучший друг моего Витали, Дима, бритая голова которого всегда наводит меня на мысли о кактусах. Диме я сообщила о результатах обыска.

– Лучше бы ты отправилась в машину и отъехала куда-нибудь подальше от места, – посоветовал мне Виталин друг. – Ребята прибудут не раньше вечера. Юля, в лагере опасно оставаться!

Но я не считала, что те, кто забрал наших, оружие и технику, вернутся. Здесь им больше нечего делать. Диме я сказала, что подумаю над его словами. Он заявил, что я ненормальная, но мне и так давно известно его мнение о моей персоне. Одним из вариантов дальнейших действий было поездить по окрестностям и попробовать найти Константина с друзьями. Полчаса на машине – это, конечно, много, но привезли меня не с той стороны, откуда прибыла наша компания. То есть я знала направление, в котором начинать поиски. В пути я почувствовала два поворота, а так ехали по прямой. Дорога явно была грунтовой.

Я сомневалась, что трое мужиков обосновались в поселке, если только на окраине. Скорее всего, дом стоит отдельно от других. Он в хорошем состоянии, с решетками на окнах. Размер я тоже примерно представляла. Как раз посмотрю окрестности, может, с местными гражданами пообщаюсь, интервью сниму или на диктофон запишу. Только мне ведь не переправить съемку в Петербург… Ладно, сейчас это не главная проблема, потом покажем.

В дополнение к своим я взяла Татьянины, Пашкины и Виталины документы, положила их в походный рюкзачок, прихваченный мною специально для вылазок по окрестностям. Туда же я переложила из своей спортивной сумки смену белья, запасные кроссовки (обувь в тайге крайне важна), носки, свитер, футболку. Естественно, к ним добавились мой фотоаппарат и диктофоны, а также бутылка воды, армейские сухари и шоколад. Ключи от одного из джипов лежали среди Виталиных документов. Камеру я планировала нести до машины в руке.