Прикрепив к поясу коротенькую саблю, генерал Монтгомери повел солдат сквозь буран к скале. Они двигались вдоль скалы более двух миль, и все это время снег сыпал людям прямо в лицо, вынуждая их то и дело спотыкаться и падать.

Когда они добрались до частокола, тянущегося от подножия скалы до речного берега, Монтгомери отошел в сторону и приказал плотникам выпилить проход. Каждый подпиленный кол генерал валил лично. После того как плотники выполнили свою работу, Монтгомери шагнул в проход, за ним следовали офицеры. Футов через сто их поджидало еще одно препятствие. По правую руку от американцев высился двухэтажный дом. Он был погружен во тьму и казался заброшенным. Монтгомери и его товарищи побежали прямо к нему.

Три мощных взрыва прозвучали почти одновременно. Из окон второго этажа вырвалось пламя, и постройку обволок дым. Градом посыпались пули; они прошили бедра, грудь и челюсть Монтгомери. Генерал умер мгновенно. Вместе с ним погибли четырнадцать офицеров. Оставшиеся в живых американцы в страхе, беспорядочной толпой бросились назад.

Таким образом, атака с запада была подавлена за какие-то доли секунд. На подступах к городу отряд полковника Арнольда будет тщетно ждать подкрепления.

Пуля, ударившаяся о бревно над самой головой Исава, заставила его метнуться за угол склада. Сердце молодого человека лихорадочно бухало. Глаза расширились от ужаса, однако спустя мгновение он с облегчением перевел дыхание.

— Эта была близко, Морган! — засмеялся полковник Арнольд. — Хорошо, что вы пригнулись.

В отличие от полковника Исава опасность не возбуждала; воевать ему не понравилось. Короткие перебежки от здания к зданию, от укрытия к укрытию, предрассветная полутьма, залепленные снегом глаза, ураганный огонь — все это не укладывалось в его представление о приятном времяпрепровождении.

Они направлялись к крепостным воротам. Сначала они двигались вдоль подошвы скалы, затем устремились по склону к крепостной стене, перебегая от одной складской постройки к другой — сараи эти отстояли друг от друга на значительном расстоянии. На открытых пространствах с крепостного вала на них градом сыпались пули. Отстреливаться не имело смысла. Им оставалось только бежать и молиться.

Следом за Арнольдом, в бешеном беге Исав влетел на улицу Святого Павла. Она была узка. А снег глубок. Увязая в снегу, медленно, они продвигались вперед, рискуя быть убитыми в любую минуту. Полковник Арнольд бежал впереди — он направлялся к преграждающей улицу баррикаде. По плану ее следовало снести орудийным выстрелом. Но пушка увязла в сугробе. Добежав до баррикады, Исав по примеру своего командира сунул мушкет в щель заграждения и, не прицеливаясь, выстрелил. Звук этого выстрела эхом отозвался на другой стороне улицы. Молодой человек услышал крики и стоны защитников баррикады.

— На баррикаду! — зычно закричал Арнольд. — На баррикаду!

Резко взмахивая руками, он звал солдат за собой.

Неожиданно изо всех домов, справа и слева, грянули залпы англичан. Исав слышал, как пули глухо ударяются о дерево, как они вспарывают снег и отскакивают рикошетом от камней.

— На баррикаду, Морган, — крикнул полковник, а потом, сделав несколько шагов назад, вновь начал яростно рубить руками воздух, требуя, чтобы солдаты, несмотря на свинцовый дождь, лезли на заграждение.

Исав рванулся к гребню баррикады. Перед тем как скатиться на другую сторону, он обернулся. Полковник Арнольд, сделал несколько решительных шагов к баррикаде — он хотел сходу преодолеть половину заграждения. Но этому не суждено было случиться. Внезапно его нога подвернулась, и он упал на землю; возле его правой штанины на снегу начала шириться красная лужица.

Увидев своего командира, лежащим на земле, Исав спрыгнул с баррикады и бросился к нему. Тем временем полковник успел подняться. Он решительно отклонял все попытки отвести его в безопасное место, а когда мимо него в очередной раз просвистел рой пуль, скомандовал:

— Вперед, ребята!

Наконец Исав убедил Арнольда отойти в сторону. Полковник облокотился о стену дома и продолжил, неистово размахивая саблей, подбадривать людей. А увидев Елизара Освальда, приказал ему взять командование на себя. Между тем кровь уже стекала по башмаку Арнольда и окрашивала в красный цвет его белые гетры. Однако он все еще не позволял себе принять помощь и не желал отправляться в лазарет — ждал, пока большая часть его отряда преодолеет баррикаду.

Исав и капеллан Спринг помогли Арнольду пройти зону огня и добраться до безопасного места, где полковнику наконец-то смогли оказать помощь.

Атака с востока оказалась чуть более успешной, чем атака с запада. Тем не менее каждый третий офицер был либо убит, либо ранен, либо пленен. Четыреста двадцать шесть американцев — практически весь кеннебекский отряд — попали в руки врага. Когда Арнольд узнал, что армия Монтгомери отступила, а сам генерал убит, он не мог сдержать слез.

Хотя существовала очень большая вероятность того, что англичане начнут контратаку, Арнольд отказался отступать вместе с лазаретом. На случай прихода врага он приказал раздать раненым револьверы и сабли. Все четыре дня, пока Бенедикт Арнольд лежал в забытьи, Исав Морган с оружием в руках просидел у его изголовья.

— Пойдите поешьте.

Исав вздрогнул и с трудом разлепил веки. Усталость взяла свое, он задремал.

— Я не голоден, — протирая глаза, ответил молодой человек; затем вскочил, едва успев поймать соскользнувший с колен револьвер.

— Помогите мне сесть, — попросил полковник.

Исав положил оружие на стул, зашел к раненому со спины, обхватил его рукой и аккуратно посадил.

— Пуля даже не была целой, — проворчал Арнольд.

От доктора Сентера Исав знал, что в ранении полковника повинна рикошетная пуля.

— Прежде чем попасть в меня, она обо что-то ударилась и раскололась. Потеряла треть, сплющилась, а потом пробила ногу. Прямо над башмаком.

Полковник стянул простыню и глянул на повязку, словно хотел убедиться, что бинты все еще на месте. Затем снова укрылся.

— Доктор не сказал, долго мне здесь валяться?

— От четырех до шести недель.

Арнольд выругался.

— Долго. Дайте мне неделю, и мы снова пойдем в наступление.

— Вам еще повезло, что нога цела, — сказал Исав. — А ведь речь шла об ампутации. Так считало большинство врачей. Но доктор Сентер им не позволил.

Арнольд воспринял эту информацию крайне серьезно. По-видимому, с ним об ампутации никто не говорил.

— Молодец, Сентер, — похвалил он. Затем улыбнулся: — Полагаю, доктор сейчас наслаждается.

— Не понял.

— Наконец-то он занят серьезным делом. Раны. Операции. И всякое такое. Не идет ни в какое сравнение с Великим Волоком, где все, что у него было, это сотня стонущих от дизентерии мужчин.

Арнольд и Исав рассмеялись.

Несколько минут полковник оценивающе изучал молодого человека: взъерошенные волосы, заросший щетиной подбородок, покрытые грязью башмаки. И наконец изрек:

— Вы оказались совсем другим человеком.

— Простите за прямоту, сэр, но вам давно пора было с этим разобраться.

Арнольд кивнул головой и вновь засмеялся.

— Предубеждение, — пояснил он. — Чистой воды предубеждение. Раньше я преследовал всех лоялистов. Они, кстати, даже внешне были похожи на вас. Это сходство становится разительным, если сравнить вас с вашим братом-близнецом. Он грубоватый, со складным, сильным телом, тогда как вы более рыхлый, полный. Ваши руки никогда не знали мозолей. — Арнольд сел ровнее. — Поразительно, что может сделать с мужчиной небольшая прогулка по лесам Мэна.

Исав вытянул руки и взглянул на свои ладони. Удивительно, они и впрямь выглядели так, будто принадлежали Джейкобу — жесткие и мозолистые. Ну и конечно, суровая, голодная жизнь, которую он вел в последнее время, не могла не сказаться на его весе.

Арнольд запрокинул голову и уставился в потолок. Ему хотелось поговорить.