В полдень, после четырехчасового пребывания в Конкорде, королевские войска отступили из города той же дорогой, по которой пришли. Вот только на этот раз не пели трубы, не трещали барабаны. Англичане шагали молча. Гренадеры шли вдоль дороги, прикрывая ходячих раненых. Тяжелораненые тряслись в повозках. Легкая пехота, двигаясь полями по обе стороны колонны, прикрывала фланги.

Пока Джейкоб смотрел, как отступает враг, ряды ополченцев пришли в движение. По цепочке передавали какой-то приказ. Получив его, колонисты вылезали из укрытия и бежали к полям, тянущимся вдоль дороги.

И вот приказ достиг ушей Илайса Тодда, а от него поступил к Джейкобу.

— Деревня Мериам! Пошли!

Джейкоб передал приказ по цепочке и вслед за фермером и его сыном перевалился через ограду. Они бежали полями, перелезали через изгороди, переходили вброд ручьи. Их целью была деревня Мериам — там колонисты намеревались устроить засаду.

Джейкоб сидел, прислонившись спиною к стволу большого дерева. Голова откинута назад, рот жадно ловит воздух, грудь тяжело вздымается. Молодой человек с трудом верил, что все это вместилось в один день: Ревир, бойня в Лексингтоне, прощание с Адамсом, битва за Северный мост. А ведь сейчас только полдень! Подле Джейкоба, опираясь обеими руками на низкую каменную ограду, стоял его новый товарищ Илайс Тодд. Он тоже пытался выровнять дыхание. Здесь же, на земле, лежал ничком Бо — руки безвольно закинуты за голову. Совсем обессилел. Это зрелище несколько приободрило Джейкоба. Если девятилетний мальчишка выдохся, значит, он сам не так уж и плох.

Колонистам пришлось пробежать (причем быстро — нужно было опередить англичан) не меньше мили. По дороге к ним присоединялись ополченцы из Рединга, Биллерики и Восточного Садбери. Теперь американцев было не меньше тысячи ста человек.

Все они двигались к деревушке Мериам; у этого населенного пункта холм, тянущийся вдоль дороги, мало-помалу сходил на нет. Здесь же, перед мостом, переброшенным через речку, суживалась дорога. Это было идеальное место для засады. Для того чтобы перейти через мост, английским пехотинцам — они прикрывали фланги — придется соединиться с основным отрядом. Колонисты засели за домами, амбарами, деревьями, бугорками. Джейкоб, Илайс и Бо затаились у самой дороги, за пригорком. Все стихло. На этот раз рассчитывать на то, что о приближении неприятеля возвестят трубы и барабаны, не приходилось.

— А вот и они, старина! — шепнул Джейкобу фермер, шутливо ткнув его под ребро.

Джейкоб потянулся за мушкетом. Он был заряжен и готов к стрельбе. Молодой человек привалился спиной к дереву и нацелил оружие в сторону моста. Илайс и Бо сидели спиной к ограде, низко склонив головы. Они не выказывали ни малейших признаков беспокойства — по-видимому, у них, в отличие от Джейкоба, под ложечкой не сосало. Перестрелка на Северном мосту и сумасшедшая пробежка не просто утишили возбуждение Джейкоба — молодой человек был опустошен. К тому же сказывались бессонная ночь и голод. Впрочем, к этому прибавилось кое-что еще. До сегодняшнего дня (и уже не один год) Джейкоб ненавидел англичан за то, что они попирали справедливость и нарушали моральные принципы. Но после расстрела в Лексингтоне и разграбления Конкорда для него все изменилось. Теперь мотивы, руководившие его поступками, были не столь возвышенными. Его вел вперед гнев — это было хорошо контролируемое пламя, которое не погаснет до тех пор, пока последний англичанин не будет изгнан с американской земли. Они не имели никакого права творить подобные вещи. Пора отвечать насилием на насилие, убивать или быть убитым.

Первый красномундирник ступил на мост. Джейкоб прищурил левый глаз и мысленно провел воображаемую линию. Он опускал оружие до тех пор, пока не навел его на пехотинца — тот как раз сошел с моста. Молодой человек выстрелил. Бах! Приклад больно ударил в плечо. Из ствола поднимался дымок. Англичанин схватился за горло и рухнул замертво.

Отовсюду, из-за каждого куста, дерева, стены, сарая и дома зазвучали выстрелы. Англичане падали десятками. И мост, и дорога были усеяны убитыми, залиты кровью.

— Одним меньше! — крикнул Илайс. По своему обыкновению он передал мушкет сыну, а сам, не отрывая взгляда от противника, продолжал стоять, упершись ногой в каменную ограду. Спустя мгновение Бо вернул отцу заряженный мушкет. Илайс старательно прицелился и снова выстрелил.

— Двумя меньше!

У моста что-то яростно кричали английские офицеры. А вокруг них падали и падали солдаты; но вот красномундирники начали строиться в линию.

— Пригнись! — крикнул фермеру Джейкоб.

Илайс протянул сыну мушкет.

— Бо, поторопись, — громко сказал он. — Успеем еще разок выстрелить.

Джейкоб сделал второй выстрел, а Бо уже передавал отцу мушкет для третьего. Тодд выбрал цель и вскинул мушкет. Тем временем Джейкоб за деревом заряжал свое оружие.

Ответный залп англичан и выстрел Тодда слились воедино. И в эту самую секунду Джейкоб — он как раз доставал патрон из ранца — услышал душераздирающий крик.

Илайс Тодд распластался на земле. В его щеке зияла кроваво-черная дыра. Бо горестно прижался головой к груди убитого. Мальчик громко, на своем невнятном языке звал отца. Но Илайс Тодд, единственный в мире человек, который понимал этого ребенка, больше ничего не слышал.

Крик, донесшийся с моста, вывел Джейкоба из оцепенения. По склону холма двигался отряд легкой пехоты. Колонисты спешно покидали свои позиции и бежали к лесу.

Джейкоб низко пригнулся и подскочил к Бо. Швырнув наземь мушкет, он схватил мальчика за руку и закричал:

— Солдаты! Солдаты!

Однако Бо не желал смотреть на него — он уткнулся лицом в грудь отца.

Молодой человек еще крепче вцепился в ребенка.

— Надо уходить! Солдаты! — громко повторил он, указывая на склон. Но мальчик его не слышал, тогда Джейкоб опустился на колени и схватил Бо за плечи.

Бо отбивался, он хотел одного — остаться с отцом.

Джейкоб взял его голову в руки и заставил посмотреть на себя.

— Красномундирники! — закричал он. — Сюда идут красномундирники! — И мотнул головой в сторону склона.

Кажется, мальчик его понял. Он перестал сопротивляться. Молодой человек тотчас отпустил его — пусть удостоверится в приближении врага. Затем вновь повернул Бо к себе.

— Хочешь пойти со мной?

Бо кивнул.

Однако как только Джейкоб разомкнул руки, мальчишка бросился к ограде. С противоположной стороны к ней приближался англичанин. Увидев выглядывающего из-за ограды Бо, он остановился и вскинул мушкет.

— Бо! Прячься! — рефлекторно закричал Джейкоб. Сработала привычка. Ведь он ни на минуту не забывал: мальчик глух. Молодой человек схватился за мушкет — тот был разряжен. Времени на зарядку не оставалось. Мушкет Илайса тоже не был готов к стрельбе. Джейкоб беспомощно смотрел на красномундирника. Возможно, солдата смутил возраст Бо или то, что мальчик был безоружен, но он колебался и не стрелял. Воспользовавшись этим, маленький колонист подобрал камень. И, изловчившись, с силой швырнул его в голову врага. Солдат отклонился в сторону, и камень пролетел мимо, но из-за резкого движения англичанин потерял равновесие. Некоторое время он, тщетно пытаясь устоять, размахивал руками. Затем, не выпуская мушкета, вытянул руки вперед, желая приземлиться на них. Коснувшись земли, мушкет самопроизвольно выстрелил. От ограды отлетели каменные брызги. Джейкоб метнулся к мальчику.

Бо и не думал уходить — он нагнулся за булыжником. Солдат заметил летящий в него камень и зарылся лицом в грязь. Камень со стуком врезался ему в затылок. Меж тем Джейкоб рывком оторвал мальчика от земли и потащил прочь. Но не успел он сделать и двух шагов, как Бо вырвался и помчался назад.

— Бо! Вернись! — закричал Джейкоб. Тот не слышал. И молодой человек припустил следом.

Бо присел на корточки около тела отца. Взял мушкет, пули, пороховницу и со всех ног понесся к Джейкобу.