Первыми к площади подошли пехотинцы. В этот род войск отбирали отчаянных храбрецов. За ними следовали гренадеры. Все — не ниже шести футов ростом (из-за своих шапок, напоминающих формой окна собора, они казались еще выше). Все как один силачи. Перед выходом на площадь майор Питкерн приказал своим подчиненным зарядить мушкеты и прикрепить штыки. Солдаты выстроились в цепи попарно. Питкерн, сидя верхом, командовал легкой пехотой.

— Не стрелять! Держать строй! Взять их в кольцо и разоружить!

Издав боевой клич, солдаты устремились вперед.

Капитан Джон Паркер, опасаясь за свой небольшой отряд, приказал ополченцам пропустить англичан и рассредоточиться. Был еще раз повторен приказ — не стрелять. Кое-кто из ополченцев покинул площадь. Вместе с тем многие — к примеру, Джонас Паркер, ему перевалило за шестьдесят — остались стоять на месте.

Итак, пехотинцы с криками ринулись на площадь.

— Негодяи и бунтовщики, разойдись! Разойдись! Бросьте оружие! Разойдись!

Цепь распалась, и преисполненные рвения, распаленные гневом англичане хлынули на площадь перемешанной толпой. Дисциплина рухнула в мгновение ока. Слишком долго солдаты дожидались начала похода, слишком долго брели болотами, проваливаясь в воду по пояс; они были голодные, мокрые, грязные.

Неожиданно прогремел выстрел. И тогда беспорядочная толпа «красных мундиров» дала залп. Майор Питкерн пришпорил коня и, размахивая шпагой, отчаянно требовал прекратить огонь. Никто не обращал на него внимания. Солдаты больше не повиновались своему командиру.

Джонас Паркер, сраженный пулей, рухнул как подкошенный. К ужасу Джейкоба английский пехотинец добил старика ударом штыка.

Колонисты открыли ответный огонь. По площади, скрывая всё и вся, пополз дым. «Красные мундиры» по-прежнему стреляли; тем временем к площади подошел английский арьергард. Увидев бой, подполковник Смит приказал барабанщикам бить сбор. К ружейному грохоту присоединилось стаккато барабанов; англичане покинули место сражения.

Когда дым рассеялся, Джейкоб попытался подсчитать убитых и раненых. Восемь колонистов были мертвы, еще девять — ранены, большинство в спину. Сердце молодого человека бешено заколотилось, к вискам прилила кровь. Он страстно желал воздать неприятелям по заслугам и разрядить им в спины мушкет. Но вместо этого он схватил оружие в руки и поспешил к Адамсу.

Утро девятого апреля 1775 года только разгоралось. Англичане находились в Лексингтоне с полчаса. Но за это время характер борьбы колонистов против метрополии претерпел кардинальные изменения. Во всяком случае, для Джейкоба Моргана болтовня и тайные ночные посиделки закончились. Противостояние стало открытым. Началась война.

Джейкоб следовал за Адамсом. За его спиной англичане, празднуя победу, салютовали из мушкетов и торжествующе кричали.

Выслушав доклад молодого человека, Адамс воскликнул:

— Какое замечательное утро! — И, увидев изумленное лицо Джейкоба, поспешно пояснил: — Я хочу сказать для Америки.

Новость о кровопролитии в Лексингтоне быстро облетала города. В то время как возбужденные недавней схваткой, согретые солнцем, подбадриваемые трубами и барабанами англичане маршировали к Конкорду, Джейкоб неспешно ехал за Адамсом и Хэнкоком в противоположном направлении. Навстречу им к Конкорду группками шли фермеры.

Адамс что-то радостно говорил скачущему за ним Хэнкоку, однако тот был погружен в свои мысли. За Хэнкоком следовал Джейкоб. Он размышлял над тем, что его ждет в Филадельфии. Когда Адамс предложил Джейкобу стать его охранником, молодой человек подумал, что для революции нет ничего более важного. А вот сейчас он уже не был в этом уверен. Адамс, без сомнения, постарается избегать тех населенных пунктов, где бесчинствуют англичане. Стало быть, им придется уклоняться от столкновений и постоянно переезжать с места на место — иными словами, Джейкоб всегда будет показывать врагу спину.

Он смотрел на фермеров, идущих сражаться с англичанами. Молодые и старые, высокие и низкорослые, в добротной одежде и в рванье, все с мушкетами и пороховыми рожками. Их объединяло одно: непреклонность в глазах. Эти люди знали, что им придется схватиться с отборными королевскими войсками, что они могут не вернуться домой к любимым, — знали, и все-таки шли навстречу опасности. Шли сражаться за свою землю. За свою страну.

— Джейкоб? Джейкоб!

Размышления молодого человека были прерваны резким окриком Адамса. Джейкоб успел осадить лошадь прежде, чем она налетела на лошадь его патрона. Однако Адамс не спешил говорить, он ждал, пока мимо них пройдут двое фермеров. Один из мужчин был моложе, а другой старше Джейкоба. Судя по внешнему сходству и одинаковой походке, это были отец и сын. Латаная одежда указывала на их бедность, у молодого не было даже обуви. Адамс вежливо поприветствовал их, приподняв шляпу. Но пока они не отошли, рта не разомкнул.

— Вы ведь хотите пойти с ними? — спросил он.

Джейкоб оглянулся на старого фермера. Его фигура по мере удаления становилась все меньше.

— Я обязался охранять вас, — ответил он.

— Вы обязались служить своей стране, — уточнил Адамс.

Джейкоб взглянул на него. Он не знал, что сказать. Может, его проверяют?

Подмигнув, Адамс похлопал Джейкоба по плечу.

— Убейте за меня красномундирника.

— А как же…

— Идите! — настаивал Адамс. — К несчастью, я недостаточно молод для того, чтобы составить вам компанию. Хотел бы я поквитаться с англичанами. — И Адамс вскинул воображаемый мушкет, направив его в сторону Конкорда.

У Джейкоба кровь прилила к голове. Он слез с коня и передал поводья Адамсу.

— Жаль, не могу отдать вам лошадь: увы, она не моя. Поспешите, а не то пропустите самое интересное! — Адамс протянул молодому человеку руку.

Джейкоб дважды ее пожал и зашагал к Конкорду.

К тому времени, когда Джейкоб Морган добрался до города, он узнал о себе кое-что новое. Выяснилось, что его душа моложе тела. Тридцатилетнее тело Джейкоба, хоть и было привычно к физической нагрузке, начало сдавать, едва он вошел в Конкорд. Ноги сводило судорогой, грудь горела.

Джейкоб присоединился к группе ополченцев, шедших к Северному мосту; от них он узнал, что «красные мундиры» заняли центр Конкорда в восемь утра. Дорогой один из попутчиков поведал молодому человеку о том, что здесь произошло.

Блестя штыками в лучах утреннего солнца, отряд колонистов вышел навстречу королевским войскам, однако затем развернулся и двинулся к городу — конкордцы опережали англичан всего-то на двести ярдов. Некоторое время треск барабанов и сигналы рожков противостоящих сторон сливались. Как уверял рассказчик, сначала колонисты остановились у Дома собраний, но при приближении английской пехоты вновь отступили. И расположились у холма, за кладбищем. Затем после короткого совещания перешли речку Конкорд по Северному мосту. Около него они и стоят, ожидая прихода подкрепления из соседних городов. Попутчик Джейкоба был послан в город для того, чтобы направлять добровольцев к Северному мосту.

В нескольких сотнях ярдов от моста высился небольшой холм; около него молодой человек наткнулся на отряд из четырехсот ополченцев под командованием майора Баттрика. По другую сторону моста расположились англичане, их было меньше сотни. Неприятелей разделяло восемьсот ярдов.

Джейкоб с облегчением опустился на землю. Он попал в часть к Дэвиду Брауну. Возле Джейкоба сидел бородатый фермер из Линкольна, отрекомендовавшийся Илайсом Тоддом. Судя по его лицу, он был ровесником Джейкоба. Пока англичане и колонисты с любопытством разглядывали друг друга, Тодд ввел нового товарища в курс дела. Молодой человек узнал, что дом их командира находится в двух шагах отсюда. Когда они двинутся к мосту — как раз пройдут мимо. Если верить словам Тодда, слабоумный дядюшка Брауна все утро вел из окна словесную перепалку с красномундирниками. Сейчас дом пустовал.

— Какие новости из города? — спросил Джейкоб.