– Еще никто из Ларискиных знакомых не звонил? – уточнил Константин.
Я покачала головой.
– Можно считать, что ты дала объявление в Интернете и по телевизору о возвращении из небытия. Готовься.
– Что мне делать, Костя?!
– Постараться ни с кем не встречаться. Говори про лечение от наркомании. Что тебя Слава отправил в дорогую швейцарскую клинику. Ты вылечилась. Не хочешь возврата к старому. Поэтому никаких ночных клубов и тому подобного. У тебя телефон Ларисы, так что по крайней мере некоторые личности высветятся, когда будут звонить. У тебя есть несколько секунд, чтобы подготовиться. Мы же тебе про них рассказывали. Помнишь, что учила в период подготовки?
Я кивнула.
– А как Слава?
– Ты хочешь знать, как он воспринял Андрея?
– Андрея он явно воспринял как придурка, и правильно сделал! Странно, что он смог узнать в тебе Лидию. Ну да ладно. Эта тема закрыта. Андрей нам больше не помешает. И к тебе, наверное, больше не придет. Раз попал в телевизор и в застенки – надо делать политическую карьеру, к чему он и стремился. Меня интересует реакция Славы на Сюзанну.
– Сказал, что мы с ней очень похожи.
– Еще что? Точно вспоминай, что он говорил.
Я попыталась, только не совсем понимала, зачем это нужно. Потом спросила, видел ли Константин Сюзанну раньше. Он кивнул.
– Почему вы меня не предупредили?
– На эстраде я ее не видел, – спокойно сказал Константин. – Жаль, мы не отслеживали эстраду. Но нам это и в голову не могло прийти…
– Что не могло прийти? – не понимала я.
– Лида, ты понимаешь, что мы тебе не первой операцию делали?
Я моргнула.
– Ты о чем говоришь?
– О своей теще, – хмыкнул Костя.
И пояснил, что до меня пластическая операция за счет семьи Константина была сделана еще двум девушкам.
– Чтобы изображать Ларису?
Костя кивнул.
– Но они не подошли?
– Они исчезли. Сбежали из клиники.
– То есть как?
– А вот так. И теперь одна из них всплыла на эстраде.
– А вторая может работать ее двойником, – хмыкнула я и пояснила, что мне уже предлагали.
Костя неопределенно пожал плечами.
– Вы можете потребовать у них компенсацию? – спросила я. – Насколько я понимаю, вы оплатили им операции и…
– Лида, ты думаешь, что говоришь? Нам не нужно, чтобы кто-то знал про пластику!
– Но они же знали про Ларису…
– К счастью, нет. Мы не успели начать соответствующую подготовку, потому что не определились, на кого из двух делать ставку. Алена хотела готовить обеих сразу. Теща – только одну. То есть эти две девки знали, что им придется кого-то изображать, но без деталей. Я не исключаю, что на эту Сюзанну уже выходили знакомые Лариски. Надеюсь, что продюсер их отшил.
– Вы боитесь шантажа?
– С чьей стороны? Этих двух девок?
– Ну да.
– Нечем им нас шантажировать. Да и тупые они. Обе. А продюсеру не до нас. У него несколько проектов запущено. Он другими суммами ворочает.
– Вы никаких документов с ними не подписывали?
Костя только рассмеялся.
– Мы посулили им деньги. Но продюсер явно посулил больше. И эстрада их привлекла явно больше, чем роль жены одного мужа. Поэтому теща сменила критерии поиска. Мы отправились в провинцию. Нашли тебя. Ты бы побежала за продюсером, если бы он тебя поманил?
– Нет.
– Вот именно. Ты делаешь то, что делаешь, из-за дочери. А у этих девок таких стимулов не было.
– Они сестры?
– Нет. Даже не родственницы. Подружки.
– А как вы их нашли?
– Сами пришли в один из наших магазинов.
– И при виде их у твоей тещи или жены возникла мысль…
– У тещи. Она их увидела. Потом Алена посмотрела, затем я. Да, они и до пластики были похожи на Лариску – каждая по-своему. И друг на друга. Ну а дальше – дело техники. И вот теперь одна всплыла на эстраде.
– Что вы собираетесь делать?
– Ничего. А ты жди звонков от Ларискиных знакомых.
– Костя, а эта Сюзанна точно везде одна и та же? Ты не считаешь, что они выступают по очереди?
Костя покачал головой и сказал, что очень внимательно изучал записи, имеющиеся в Интернете – в смысле записи выступлений, а не аудиозаписи. Аудиозапись каждой песни вообще может быть одна, сделанная в какой-то высококлассной студии, и использоваться как фонограмма во время всех выступлений, на лицензионных дисках и гулять в виде пиратских записей по Интернету. И петь мог совсем другой человек. То есть насчет того, кто поет, Костя вообще ничего не мог сказать, да это его и не интересовало. Но на записях выступлений и интервью – одна и та же девушка. Однозначно.
А у меня, значит, появился двойник или даже два двойника. И все мы – тройняшки по принуждению… Только этой проблемы мне не хватало для полного счастья.
Глава 17
Первый звонок поступил в тот же день. Константин высадил меня у больницы, но я еще не успела увидеть Настеньку и маму. На экранчике мобильного телефона высветилось «Анжелка».
Насчет этой девицы меня предупреждали. Я видела ее фотографии. С ней покойная Лариса часто вместе пускалась в загул. Они ходили по ночным клубам, участвовали в оргиях и даже один раз подрались из-за какого-то стриптизера. То есть с Анжелкой мне ни в коем случае нельзя было встречаться лично. Она сразу же поймет, что я – не Лариса. Они слишком тесно общались. Только бы не спалиться по телефону!
– Лариска, мать твою за ногу! – заорала эта самая Анжелка так, что у меня чуть не лопнула барабанная перепонка. – Где ты пропадала, сукина дочь? Почему ты мне не позвонила?! Я чуть с ума не сошла. Я думала, что ты под той горой валяться осталась!
– Под какой еще горой? – опешила я.
– Да под той, куда твой Славка свалился! Он же у тебя куда-то там свалился. Или нет, он же в пропасть! С дороги в… Или в овраг? Куда там у этого твоего недоделанного мужа машина свалилась?
– Меня не было в той машине.
– А я решила, что была! И все решили. А твой придурок без сознания лежал, потом памяти лишился. Или она у него не восстанавливалась. Я к нему рвалась, меня не пускали, потом пустили – а он ничего сказать не может. Не помнит! И еще удивлялся, что ты к нему в больницу не приходишь, а я пришла. А я не его навещать пришла – нужен он мне больно, – я про тебя хотела узнать. Знаешь, как мне без тебя скучно было?
– Ты меня по телевизору видела?
– Нет, по телевизору я тебя не видела. Анькина мать какую-то программу смотрела. И Гамза.
«Господи, это еще кто такой?»
– А я в Интернете увидела и обалдела. Я-то вначале подумала, что ты на эстраде. Сюзанну эту все наши видели, но поняли – не ты. Но похожа… Откуда ж ее такую взяли? А тут ты по Исаакиевской площади со своим придурком гуляешь. Ты в митинге оппозиции участвовала? Или придурок твой в оппозицию подался? Хотя нет, не мог он в оппозицию. Он же у тебя весь такой правильный. Должен быть за Путина. Или он за коммунистов? Вполне может. Как вас на Исаакиевскую-то занесло?
Анжелка не ждала от меня ответа. Она болтала и болтала. Я слушала. Это меня устраивало. Интересно, как с ней общалась Лариса? Каждая говорила о своем?
– Слушай, ты сейчас где? Я увидеть тебя хочу, сукину дочь, – умираю просто, как хочу тебя увидеть! Ты представляешь, как мне тебя не хватало? Я тут с Катькой тусовалась, с Анькой. Все не то. Помнишь, как мы с тобой зажигали?
Про воспоминания (в Анжелкином варианте) я слушала очень внимательно, правда, мало что поняла. Ни имена, ни места мне ни о чем не говорили.
– Слушай, давай через часок подваливай в нашу кафешку, – сказала Анжелка. – Потрындим, потом по каким-нибудь магазинчикам пробежимся, а вечером в клубешник завалимся. У Семена новый товар. Совсем новый! Не знаю, откуда берет. Но все наши просто обалдели. Такой кайф… Такие ощущения…
– Я завязала, – произнесла я.
На другом конце на какое-то время воцарилось молчание.
– Что ты сказала? – наконец очень тихо и очень медленно переспросила Анжелка.
