Мне повезло – я не интересую Ивана Захаровича как женщина. Вот если бы я поправилась килограммов на пятьдесят… Я невысокого роста, худая, совсем не во вкусе известного мецената! Я не могу сказать, что он относится ко мне как к дочери, которой у него никогда не было. Мне вообще сложно определить его точное отношение ко мне. Но он объявил меня своим пресс-атташе, и я уже который год освещаю его инициативы. Народу они страшно нравятся, и передачи об Иване Захаровиче и его инициативах имеют бешеный рейтинг, тираж «Невских новостей» растет. Мне Иван Захарович обеспечивает немало фактуры для статей и репортажей. Где бы еще я взяла такой материал?!

Но… Я точно знаю, о чем говорить нельзя. И знаю, как нужно представить очередную инициативу. И вообще знаю, что нельзя выходить за определенные рамки, иначе…

Интересно, что известный меценат придумал на этот раз?

– Добрый день, Иван Захарович! – бодрым голосом сказала я в трубку. Пашка изобразил на лице немой вопрос. Я кивнула.

Но звонил не сам Иван Захарович, а мой бывший сожитель Виталя, правая рука Ивана Захаровича. В общем, у меня тесные связи с этим коллективом, или как там их следовало бы называть. Но остановимся на «коллективе», а то еще не понравится людям… Тем более у нас теперь «русской мафии» вроде бы больше нет. Девяностые годы закончились. Я сама, работая криминальным репортером, иногда затрудняюсь с определениями того, что теперь есть. Правда, со всей определенностью могу сказать: в девяностые годы были более понятные и более честные правила игры. Хотя и трупов было значительно больше. Но чиновников меньше.

– Ты где? – без сантиментов и комплиментов спросил Виталя.

Я назвала шоссе, по которому ехала.

– Из города или в город?

– Возвращаюсь в холдинг.

– Тебе туда обязательно или к нам заедешь?

Виталя постоянно проживал в огромном загородном особняке Ивана Захаровича, хотя оба имели городские квартиры. Возможно, не по одной на брата. Точно не знаю. Никогда не спрашивала. Не мое дело.

– А есть смысл?

– Ну, давно не виделись. Мы тебя вкусно накормим, как всегда. Ты же знаешь, какой хлебосольный хозяин Иван Захарович, а ты небось сегодня только какой-нибудь бутерброд съела, если вообще съела. Ты нам расскажешь, где побывала в последнее время…

– Что именно вас интересует из тех мест, которые я посетила в последнее время? – спросила я вкрадчиво.

Я на сто процентов была уверена, что Виталя звонит по делу. Мы с ним рассчитались. Мы оба поняли, что не можем жить вместе. Наверное, нам следовало с самого начала только просто встречаться… Но время не повернуть вспять.

Интересно, а хозяин гарема Вася еще ко мне в гости наведается?

– Нас интересуют твои связи с иностранцами, – брякнул бывший любовник.

– Что?! – откровенно удивилась я и даже руль чуть из рук не выпустила.

Пашка удивленно повернул голову. Вероятно, он тоже слышал, что сказал Виталя.

– Ты что, хочешь сказать, что не общалась с иностранцами в последнее время? – усмехнулся Виталя.

Я повернулась к Пашке.

– Паша, мы с какими-нибудь иностранцами в последнее время общались? – спросила я у оператора.

Пашка удивленно покачал головой.

– Иностранцы интересуются не Пашей, а тобой, Юля, – заявил бывший возлюбленный.

– Ну так а я-то тут при чем?! И вообще мало ли кто мной интересуется. Если ты уже забыл, то я – молодая, симпатичная и известная женщина, – заявила я бывшему любовнику без ложной скромности. Ему вообще все нужно в лоб говорить, намеки он всегда плохо понимал.

– Куда ты опять влезла?!

– Да никуда я не влезала! И вообще, что ты на меня орешь?

– Ты сама орешь! – завелся Виталя.

Вот так и протекал наш последний период совместный жизни, то есть не только последний. Никто никому не хотел уступать. Каждый отстаивал свою точку зрения. У каждого имелось свое мнение, к которому не удавалось склонить вторую половину.

А владелец гарема Вася, наверное, еще хуже… Ну почему на моем жизненном пути не встречаются покладистые мужики, которые со всем согласны?

Правда, я тут же бросила взгляд вправо – на любимого оператора. Вот Пашка со мной всегда во всем соглашается – было бы пиво.

– Так, быстро развернулась и поехала к нам! – рявкнул бывший возлюбленный так, что у меня ухо заложило. – Опять неизвестно какую кашу заварила, а нам расхлебывать!

Виталя отключил связь.

– Ты знаешь, наверное, лучше поехать, – спокойно сказал Пашка, отхлебывая пиво. – Просто интересно, что у них еще случилось.

Я хмыкнула и позвонила Виктории Семеновне. Они большие друзья с Иваном Захаровичем и всячески защищают непутевую дочь, то есть меня. И вообще они люди одного поколения, имеют много общих взглядов, им интересно общаться, что они и делают время от времени.

Я попросила Викторию Семеновну позвонить Ивану Захаровичу и выяснить, зачем я так срочно понадобилась этой компании. Мне следовало хоть как-то подготовиться к встрече. Я на самом деле не знала, что думать…

Виктория Семеновна расхохоталась, вскоре перезвонила и серьезным тоном сообщила, что моей персоной в последнее время на самом деле интересуются иностранцы. Несколько иностранцев, и все, насколько удалось выяснить людям Ивана Захаровича, – не законопослушные граждане. Интересуются они обо мне как раз в кругах, близких к Ивану Захаровичу. И представители этих кругов, естественно, больше симпатизирующие старому русскому вору в законе и его протеже (то есть мне), с которой они знакомы, по крайней мере по телевизору, а то и лично, решили донести до сведения помощников Сухорукова о проявленном ко мне интересе.

– Что за иностранцы? Что они хотели обо мне выяснить?

– Юля, тебе все расскажет сам Иван Захарович. Но один из этих иностранцев – американский миллиардер из Техаса.

– Это Роберт Нистелрой, что ли? – тут же вспомнила я про коллекционера, который вроде бы сейчас проживает в гранд-отеле «Европа».

– Юля, ты знакома с американским миллиардером? И молчала? – показно удивилась Виктория Семеновна.

– Пока незнакома, но собираюсь познакомиться.

– Зачем?! Хотя замужем за немецким бароном ты уже была, можно было бы для коллекции сходить за американского миллиардера.

Я знала, что Виктория Семеновна так шутит.

Я рассказала, что мне было уже известно про Роберта Нистелроя, на которого работает Алекс Циммерман.

– Они что, решили, что ты им можешь помочь найти у нас что-то из работ Леонардо да Винчи, если они им интересуются?

– А я откуда знаю, что они решили? Ко мне напрямую они не обращались!

– И Алекс Циммерман на тебя еще не выходил?

– Нет. Он дочерей Аллы Иванихиной окучивал. В результате одна мертва, вторая не желает его видеть, а у Аллы Иванихиной из закрытой и поставленной на сигнализацию квартиры пропали две картины. Но не Леонардо. У нее Леонардо отродясь не бывало.

Виктория Семеновна попросила позвонить ей, когда поеду от Ивана Захаровича. Ей тоже было интересно.

Встретили нас с Пашкой у Сухорукова как дорогих гостей. Иван Захарович лично вышел в холл и облобызал меня в русских традициях, без малейшего намека на интим. Пашке пожал руку и похлопал по плечу. Виталя поцеловал меня в щечку.

– Вначале – за стол! – объявил Иван Захарович и лично распахнул передо мной дверь зала, где обычно принимал гостей.

Я застыла на пороге. За огромным столом, за которым мне самой неоднократно доводилось пировать, сидел человек, которого я меньше всего ожидала здесь увидеть, – немец Вальтер Кюнцель, которому я сама пыталась дозвониться уже несколько дней.

Он-то тут откуда взялся?!

– Здравствуйте, Юлия! – расплылся в радостной улыбке немец. – Я очень рад вас видеть!

И, похоже, на самом деле был рад. В особенности если в этот дом его доставили по принуждению, не спрашивая о желании сходить в гости.

Иван Захарович тем временем легонько придал мне ускорение своей огромной лапищей – чтобы двигалась к столу.

– Как я вижу, вы знакомы? – спросил Сухоруков вкрадчиво. – Представления не требуются?