С мостика Блейн следил по экранам, как клинообразный корабль подошел к ним и был втянут на борт «Мак-Артура» между огромными прямоугольными крыльями дверей шлюза. Рука его при этом нависала над переключателем интеркома – подобные операции были сложным делом.

Пассажиров встретил гардемарин Уайтбрид. Первым был Бари, сопровождаемый маленьким темнокожим человеком, которого торговец не потрудился представить. Оба были одеты для путешествия в космос: широкие брюки с плотными застежками на лодыжках, подпоясанные туники, все карманы на молниях или пуговицах. Бари, казалось, был не в духе. Он ругал своего слугу, и Уайтбрид постарался запомнить его слова, чтобы потом пропустить их через корабельный мозг. Гардемарин отправил торговца вперед с младшим офицером, а сам стал ждать мисс Фаулер.

Бари они поместили в жилище священника, а Сэлли – в каюте первого лейтенанта. Предлогом выделить ей большее помещение послужило присутствие Энни, ее прислуги, которая должна была жить вместе с ней. Мужчину-лакея можно было отправить вниз к команде, но женщина, даже такая старая, как Энни, не могла жить среди мужчин. Жители окраинных планет достаточно долго развивали новые представления о красоте. Они никогда не стали бы приставать к племяннице сенатора, но ее экономка была совсем другим делом. Все это имело смысл и, хотя каюта первого лейтенанта соседствовала с жилищем капитана Блейна, тогда как каюта священника была уровнем ниже и тремя отсеками ближе к корме, никто и не подумал протестовать.

– Пассажиры на борту, сэр, – доложил гардемарин Уайтбрид.

– Хорошо. Их устроили с удобствами?

– Мисс Фаулер – да, сэр. Старшина Эллиот показал торговцу его каюту.

– Разумно. – Блейн занял свое место командира. Леди Сандра… нет, она предпочитала, чтобы ее звали Сэлли, выглядела не слишком хорошо в те короткие минуты, когда он видел ее в лагере. По словам Уайтбрида, сейчас она немножко пришла в себя. Когда Род впервые увидел ее, выходящей из палатки в лагере, ему захотелось спрятаться, ведь он был вымазан кровью и грязью… А потом она подошла ближе. Она шла, как придворная леди, но была худой, полуголодной, с большими темными кругами под глазами. Да и взгляд этих глаз был бессмысленным… Что ж, за эти две недели она вернулась к жизни и теперь покидает Нью-Чикаго навсегда.

– Надеюсь, вы показали мисс Фаулер противоперегрузочное кресло? – спросил Род.

– Да, сэр, – ответил Уайтбрид и подумал: «И нуль-грав тоже».

Блейн с улыбкой взглянул на гардемарина. Что ж, пусть надеется, но звание тоже имеет свой вес. Кроме того, он знал девушку – встречал ее, когда ей было десять лет.

– Вызов из Дома Правительства, сэр, – доложил дежурный, и тут же раздался бодрый, беззаботный голос Кзиллера:

– Привет, Блейн! Готовы к отлету? – начальник снабжения ссутулился на стуле, попыхивая огромной трубкой.

– Да, сэр, – Блейн хотел сказать что-то еще, но закашлялся.

– Пассажиров разместили нормально?

Род готов был поклясться, что бывший капитан смеется над ним.

– Да, сэр.

– А ваш экипаж? Недовольных нет?

– Вы чертовски хорошо знаете… Мы справимся с этим, сэр, – Блейн подавил свой гнев. Не следовало сердиться на Кзиллера после того, как он дал ему свой корабль, но все-таки… – Мы еще не сидим друг у друга на головах.

– Послушайте, Блейн, я ограбил вас не шутки ради. У нас здесь не хватает людей для управления, и вы отправите сюда команду, прежде чем улетите. Я послал вам двадцать рекрутов, молодых местных парней, которые считают, что им понравится в космосе. Что ж, может, так и будет.

Зеленые парни, которые ничего не знают, и которым придется показывать, как делать любую работу. Впрочем, это уже забота старшин. Двадцать мужчин могут помочь. Род почувствовал себя немного лучше…

Кзиллер порылся в бумагах.

– Кроме того, я верну вам пару отделений вашей звездной пехоты, хотя сомневаюсь, что вам будет с кем сражаться на Новой Шотландии.

– Слушаюсь, сэр. Спасибо, что оставили мне Уайтбрида и Стели. – За исключением этих двоих Кзиллер и Плеханов забрали всех гардемаринов и многих из старшин. Но они оставили достаточно, чтобы продолжать работы. Корабль по-прежнему был жив, хотя некоторые койки пустовали, как после сражения.

– Удачи вам. Это хороший корабль, Блейн. Разногласия в Адмиралтействе не позволили мне сохранить его, но, возможно, вам повезет больше. Мне же придется руководить планетой буквально голыми руками. Здесь нет даже денег! Только оккупационные бумажки республики! Мятежники забрали всю имперскую валюту и извели всю бумагу. Каким образом мы можем пустить в обращение реальные деньги?

– Да, сэр, – капитан Блейн теоретически имел то же звание, что и Кзиллер. Его новое назначение было простой формальностью, чтобы офицеры старше Кзиллера могли получать от него приказания, как от начальника снабжения, не испытывая смущения. Но правила продвижения по должности на борту корабля требовали подтверждения назначения Блейна, а он был достаточно молод, чтобы с тревогой ждать этого будущего серьезного испытания. Возможно, через шесть недель он снова станет командором.

– И еще одно, – продолжал Кзиллер. – Я только что сказал, что на планете нет денег, но это не вся правда. У нас есть несколько очень богатых людей, и один из них – это Джонас Стоун, человек, впустивший ваших людей в город. Он говорит, что сумел спрятать свои деньги от мятежников. Что ж, почему бы и нет, ведь он был одним из них. Однако, мы нашли мертвецки пьяного шахтера с состоянием в имперских кронах. Он не сказал, где взял эти деньги, но мы считаем, что они от Бари.

– Да, сэр.

– Поэтому следите за его превосходительством. Ну, ладно, ваш груз и новые члены экипажа будут на борту в течение часа, – Кзиллер взглянул на свой компьютер. – Точнее, через сорок три минуты. Как только они прибудут, можете отправляться, – Кзиллер убрал компьютер в карман и принялся набивать свою трубку. – Передайте от меня поклон Макферсону с Верфей и запомните одну вещь: если работы на корабле едва движутся – а так будет – не посылайте сообщений адмиралу. Это только расстроит Макферсона. Вместо этого пригласите Джимми на борт и выпейте с ним виски. Вам не удастся выпить столько, сколько выпьет он, но все-таки попытайтесь, и это поможет вам больше, чем десяток донесений.

– Да, сэр, – неуверенно сказал Род. Он вдруг понял, насколько он не готов командовать «Мак-Артуром». Техническую сторону он знал, возможно, лучше Кзиллера, но существовали дюжины маленьких хитростей, постичь которые мог помочь только опыт…

Кзиллер как будто прочел его мысли – эту способность подозревал каждый офицер, служивший под его руководством.

– Успокойтесь, капитан. Вас не заменят, пока вы не доберетесь до столицы, и, значит, у вас будет время на борту старины «Мака». Не проводите это время, проверяя все и всех: это не сделает вас лучше, – Кзиллер пыхнул огромной трубкой и выпустил изо рта толстую струю дыма.

– У вас есть, что делать, и я не держу вас. Но когда пойдете к Новой Шотландии, обратите внимание на Угольный мешок. Во всей Галактике есть лишь несколько мест, похожих на это. Некоторые называют его Лицом Господа.

Изображение Кзиллера исчезло, но улыбка его, казалось, осталась на экране, подобно улыбке Чеширского Кота.

«Мак-Артур» удалялся от Нью-Чикаго с ускорением стандартной силы тяжести. По всему кораблю работали члены команды, заменяя орбитальную ориентацию, когда силу тяжести обеспечивало вращение корабля, на ориентацию ускорения полета. В отличие от торговых судов, которые часто отходили на большие расстояния от внутренних планет, чтобы оказаться в точке «Прыжка Олдерсона», военные корабли ускорялись непрерывно.

Через два дня после отлета из Нью-Чикаго Блейн устроил званый обед.

Команда достала чистые скатерти и подсвечники, тяжелые серебряные тарелки и гравированный хрусталь, сделанные опытными мастерами полудюжины миров – сокровище, принадлежащее не Блейну, а самому «Мак-Артуру». Вся мебель была на месте, снятая с внешних переборок и установленная на внутренние, за исключением большого вращающегося стола, который был превращен сейчас в цилиндрическую стену офицерской кают-кампании.