Здесь дорога была знакомой. Течение стало быстрым, но без подвохов. Появилось несколько слуг Смерти, которых вынесло волной из пространства перед Третьими Воротами. Но Сабриэль шла быстро, заставляя себя не чувствовать ни холода, ни страха. Она уже ощущала дух отца, он был близко, казалось, будто он в одной комнате большого дома, а она — в другой. Похоже, он был или перед Четвертыми, или перед Пятыми Воротами.

Она снова прибавила скорость, торопясь найти его, говорить с ним, освободить его. Она знала, что все будет хорошо, когда отец окажется на свободе.

Но перед Четвертыми Воротами отца не было. Ворота представляли собой еще один водопад, там не клубился туман, просто из небольшой запруды на два-три фута вниз капала вода. Но Сабриэль знала, что, если подойти к краю запруды, возникнет давление очень большой силы.

Она шагнула назад и уже собралась произнести заклинание, которое должно было проложить ей дорогу, как что-то заставило ее остановиться и оглядеться.

Здесь, в Смерти, присутствовали некие образования Свободной магии, странные и непостижимые. Тот призыв, который почувствовала Сабриэль, возможно, исходил от них.

Сабриэль поколебалась, пытаясь убедиться в правоте своих чувств, и кинулась в воду, двигаясь параллельно водопаду. Это мог быть вызов Свободной магии или послание от духа отца.

— С западных и восточных лестниц спускается еще больше Рук, — сказал Моггет.

— А что на юге, откуда мы пришли? — спросил Тачстоун, нервно оглядываясь по сторонам.

— Пока еще нет, — ответил Моггет. — Та лестница на выходе освещена солнцем, помнишь? А они все идут через тенистый парк.

— Как ты думаешь, когда он появится? — спросил Тачстоун.

Моггету не нужно было спрашивать, кого тот имеет в виду.

— Скоро, — уверенно ответил кот. — Я всегда говорил, что это ловушка.

— Как же мы выберемся отсюда? — спросил Тачстоун, стараясь, чтобы голос его не дрожал. В нем шла борьба с безумным желанием вырваться из алмаза защиты и кинуться к южной лестнице. Но здесь же оставалась Сабриэль, замерзшая, неподвижная!

— Понятия не имею, — ответил Моггет и посмотрел на две оледеневшие фигуры. — Все зависит от Сабриэль и ее отца.

— Ну а мы что можем сделать?

— Защищаться, если на нас нападут, полагаю так, — протянул кот. — Надеяться. Молиться Хартии, чтобы Керригор не пришел раньше возвращения Сабриэль.

— А если придет? — спросил Тачстоун, уставившись белыми от страха глазами во тьму. — А если придет?

Но Моггет молчал. Тачстоун слышал только всплески воды, раздающиеся от движений неумолимо приближающихся Рук.

Сабриэль не знала, как далеко она зашла, прежде чем нашла отца. Она снова услышала непонятный зов, остановилась, посмотрела в водопад и увидела своего отца, Аборсена. Из-под воды была заметна только его голова.

— Отец, — закричала Сабриэль, но кинулась к нему не сразу. Ведь для него появление дочери было неожиданностью… Однако легкое дрожание век показало ей, что он ждет ее. Он моргнул и посмотрел вправо.

Сабриэль проследила за его взглядом и увидела высокую тень, которая, пробившись сквозь струю водопада, вытянула руки, чтобы, ухватившись за что-нибудь, выйти из ворот. Сабриэль шагнула вперед, держа наготове меч и колокольчики, но увидела, что это человекоподобное существо из Смерти очень похоже на посланца отца, приносившего колокольчики и меч в Уиверли Колледж. Она снова посмотрела на отца, и он снова моргнул, а уголки его рта поднялись вверх почти до улыбки.

Сабриэль стояла в нерешительности. Оставалась вероятность того, что она видит в воде имитацию отца, или самого отца, который побежден какой-то неодолимой силой.

Наконец тень выбралась из воды, стала на краю водопада, а затем двинулась к Сабриэль знакомой вихляющей походкой. Она остановилась в нескольких шагах от Сабриэль и указала на свой рот. Рот открывался и закрывался, но из красной пасти не раздавалось ни звука.

Сабриэль подумала и вынула из перевязи Дайрим. Она осторожно подняла руку, чтобы зазвонить, опасаясь, что звук колокольчика встревожит все вокруг. Дайрим прозвенел, чисто и звонко, несколько его нот сложились в приятную мелодию, как разные разговоры складываются в шум толпы.

Прежде чем замерло эхо, Сабриэль позвонила еще раз. Звон колокольчика, казалось, окружает тень, поднимаясь к ее голове и к немому рту.

Эхо затихло. Сабриэль быстро спрятала Дайрим, чтобы он не зазвонил свою собственную мелодию, и вынула Ранну. Усыпляющий должен был сразу утихомирить оживившихся монстров Смерти, которые уже наверняка двинулись на звон колокольчика. Они могли быть очень опасными.

Рот человекоподобного создания задвигался и показался язык, шевелившийся, как улитка. Раздалось невнятное рычание. И вдруг существо заговорило голосом Аборсена:

— Сабриэль! Я надеялся, я ждал, что ты придешь!

— Отец!.. — начала Сабриэль, глядя все-таки на дух отца, а не на говорящего. — Отец…

Она упала на колени и заплакала. Пройти весь этот путь, преодолеть столько препятствий и найти отца в ловушке, из которой его нельзя освободить! Она не знала, что можно заточить пленника внутри Ворот!

— Сабриэль! Дочка, замолчи! У нас нет времени на слезы. Где твое физическое тело?

— В резервуаре, — всхлипывая, ответила Сабриэль. — Рядом с твоим. Внутри алмаза защиты.

— А Смерть? Керригор?

— Там никого из них не было, но Керригор где-то в Жизни. Только не знаю, где именно.

— Да, я знаю, он появится, — пробормотал Аборсен чужим ртом. — Боюсь, он будет рядом с резервуаром. Нам нужно двигаться очень быстро. Сабриэль, ты помнишь, как звонить двумя колокольчиками одновременно? Мозраэлем и Кибетом?

— Двумя колокольчиками? — растерянно спросила Сабриэль. — Возбуждающим и Гуляющим одновременно? — Она не знала, что такое возможно.

— Подумай, — сказал Аборсен. — Вспомни. «Книга Мертвых».

В памяти стали медленно перелистываться страницы книги, будто листья падали с дерева от порыва ветра. Колокольчики могут звонить в паре или даже сразу несколько в том случае, если звонит не один волшебник. Но это очень рискованно…

— Да, — медленно сказала Сабриэль. — Я вспомнила. Мозраэль и Кибет. Они тебя освободят?

Долго не было ответа.

— Да. На время. Надо сделать то, что должно быть сделано. Поторопись.

Сабриэль кивнула, не пытаясь понять, что только что сказал отец. Подсознательно она всегда боялась того, что дух Аборсена слишком долго был разлучен с его телом и слишком давно погружен в царство Смерти. Он никогда не будет снова истинно живым. Но при этом она сознательно не давала волю этим мыслям.

Сабриэль вложила меч в ножны, спрятала Ранну и вытащила Мозраэля и Кибет. Это были два очень опасных колокольчика, тем более в таком соединении. Она освободила свое сознание от всех мыслей и чувств, сконцентрировавшись на колокольчиках. Затем привела их в действие.

Мозраэль описал над головой Сабриэль три четверти окружности, а Кибет — восьмерку. Танец колоколов сопровождала тревожная, полная диссонансов, энергичная мелодия. Какая-то сила повела Сабриэль к водопаду, хотя ей хотелось остаться на месте.

И вот Аборсен стал освобождаться из западни в Четвертых Воротах. Сначала высвободилась его голова, и он согнул шею. Затем обозначились плечи, и он поднял над головой руки. Но Сабриэль все шла вперед, пока не остановилась в двух шагах от края, пока не глянула вниз на бурлящую воду. При этом звон колоколов все звучал в ее ушах, заставляя двигаться вперед.

Наконец Аборсен был свободен! И в тот же миг он кинулся к Сабриэль, прижал ладони к отверстиям в колокольчиках и заставил их замолчать. Наступила тишина, и отец с дочерью обнялись на краю обрыва у Четвертых Ворот.

— Получилось, — сказал Аборсен. Его глубокий родной голос окутал теплом, как в детстве. — А теперь нам надо быстро возвращаться в Жизнь. Прежде чем Керригору удастся осуществить свои замыслы. Дай-ка мне Саранет… Нет, держи наготове меч и Ранну. Пошли!