Тим Лелайвельдт: К тому времени, как я вышел на парковку, худшее было позади. Норман, английский повар, все еще размахивал мясницким ножом, но тот, который представлялся как Грег Фуллер, уже вмешался и относительно успокоил его. Он отвел Нормана в сторонку, и вроде бы я видел, как между ними проскочили деньги. Когда они вернулись, Норман согласился выделить Роланду местечко, где тот мог бы готовить.

Он указал на крохотный закуток в своей теснющей кухоньке и предупредил нас:

— А мои принадлежности пусть и не пытается хватать. Некоторые ножи в неумелых ручонках смертельно опасны.

Судя по тому, как Роланд пробежался пальцами по столешнице, прежде чем осмотреть ее, я понял, что он постарается вообще ни за что здесь не хвататься.

Повар Норман: У большинства звездей есть персональные повара. Большинство из них — просто пятизвездочные пидоры, но меня это никаким боком не касается. Если звезде не нравится мое жаркое — ну и ладно, мне же меньше готовить. Но этот китаец меня, блин, достал. Начнем с того, что он ведь не назвал себя поваром.

— Какая может быть метаболическая терапия, если ты тут, а он там? — спросил я его.

В ответ он начал передо мной распинаться о том, что надо исследовать биоволны клиента в комбинации с меридианами чего-то там такого, затем взять какие-то космические таблицы и по ним уже надо составлять какую-то муйню, чтобы на основе этого прийти к индивидуальному плану питания, который будет гармонизировать приемы пищи с ментальными и физическими потребностями организма. В общем, это значило, что занимается он тем же, чем и я, — берет хавчик, возюкается с ним какое-то время, и все дела.

По крайней мере в теории. Когда он приготовил обед для Шайрера и выложил его на блюдо, я посмотрел на это и сказал:

— Да это разве что для муравья с анорексией. Это вообще что?

— Пенка соевого молока, семена тыквы и рыбий жир морского окуня. Мистеру Шайреру нужно синхронизировать свои биоритмы после травматического воздействия смены часовых поясов.

— Будем надеяться, что оно поможет, — сказал я. — Хотя вообще-то когда мы с Уэнди вернулись из Орландо, я обнаружил, что хороший окорок с жареной картошкой и мини-рулетик «Кэдбери» справились с этим не хуже.

Перед тем как уйти, он подарил мне футболку с надписью «ПУТЬ РОЛАНДА ШЕНА К ПИЩЕВОЙ НИРВАНЕ».

Размер XXL.

Наглая сволочь.

Боб Булл: Мне всегда было интересно вникнуть в съемочный процесс, и я все утро наблюдал за работой группы. После долгих изнурительных месяцев подготовки было любопытно оказаться наконец на съемочной площадке — запах горячих софитов, грима, и все такое.

Думаю, у меня врожденная способность легко проникаться творческим процессом, что делает работу со мной очень приятной для людей левополушарного типа, таких, как Грег.

Мы как раз прервались на обед, когда зазвонил мой мобильный. Я точно знал, что мой — увертюра из «Вильгельма Телля». Контроль проекта — звонил мой генеральный директор, Роджер Кнопф, недавно прибывший из Акрона. Он феноменальный человек, я питаю к нему огромное уважение. Но он еще не вник до конца в особенности маркетинга в Европе, и сценарий вогнал его в дрожь. Я смирился с тем, что придется шаг за шагом провести его по всем ступеням процесса.

— Роджер, чем могу помочь? — спросил я.

Кэрри Фуллер: В обед я вытащила из холодильника остатки торта с заварным кремом и устроилась в кухне. Я вспоминала прошлую ночь. Я наговорила Грегу гадостей и, пожалуй, не все из них были заслуженными. На него действительно давили со всех сторон, и мне все-таки надо было это учитывать. Может, та история с гримершей действительно была единичной, и не стоило препарировать под микроскопом каждое его действие до мельчайших подробностей. (Достаточно было ему сказать: «Схожу купить „Санди таймс“, Кэрри», чтобы я сразу завелась: «Я так и знала. Миссис Наваз из газетного киоска. Вот сука. Ничего удивительного, что она все время гоняет мужа по магазинам „кэш-энд-кэрри“. Куда я только смотрела?!») Может быть, чудо беременности привело к выбросу гормонов, под действием которого я превратилась в невротичку-параноичку, подчиненную пагубному влиянию нерожденного еще сквернослова.

Раньше мы с Грегом были счастливы. Помню, я считала, что его блестящий ум делает его самым веселым человеком на свете — а не хитрожопым наглецом, вызывающим одно раздражение. И помню, как его обаяние казалось мне искренним — а не приемчиком, чтобы морочить мне голову или затаскивать в койку каждую проходящую мимо гримершу.

Он не всегда отстранял меня от своей жизни. Он часто брал меня на вечеринки с клиентами или на торжественные обеды, причем вел себя так, будто гордился мной, даже несмотря на то, что я не была из круга масс-медиа. Кстати, проект «Блэкстока» был не единственным, в котором я помогла ему в работе. Не хочу зря хвастаться, но я приложила руку к нескольким рекламам из тех, что сейчас были уже на кассетах. Когда бы он ни заходил в тупик, мы обсуждали это и вместе находили выход. Я не зарабатывала этим, но он всегда был благодарен мне за помощь. Не раз он советовал мне заняться чем-нибудь более творческим.

Я последовала его совету и написала сценарий. Он долго не мог найти времени, чтобы прочесть его, а когда все-таки прочел, не выглядел сильно воодушевленным. Но он был очень занят в то время — два проекта одновременно или что-то в этом роде.

И тут проснулся Нерожденный.

— Ты мне не говорила, что написала сценарий. Что ты имеешь в виду, говоря, что этот козел не сильно воодушевился?

— Заткнись и спи дальше, — огрызнулась я. — Я хочу дать Грегу передышку. Мы хотим сохранить нашу семью, а ты не суйся ко мне с такими разговорами.

Тишина.

Руководства по воспитанию правы. Покажи маленькому мерзавцу, кто тут главный — и никаких проблем.

Грег Фуллер: Тодди долдонила о дурдоме, на который у нее ушло все утро, но я не слушал. В нескольких футах от нас устроилась статистка со своим обедом. Она роняла горошины, те катились по ложбинке между ее грудей прямо в лифчик, а я, глядя на это, подумал: как же много потеряло британское телевидение со смертью Бенни Хилла. Меня прервал Боб Булл, который на своей тарелке принес цыпленка карри, жареную картошку и мясную запеканку.

— Грег, я вижу, вы с Тодди по уши заняты делом, а я терпеть не могу мешать, но нам срочно нужно провести небольшое совещание. Мне кажется, в сценарий надо внести малюсенькую поправку.

Ну началось, подумал я. И попросил Тодди уделить нам минутку внимания. Она терпеть не может пропускать совещания, но сейчас прислушалась не сразу.

— Не поймите меня неправильно, — начал Боб. — Я на двести процентов за рекламу. Это феноменальная методика для продвижения продукта. Просто мне кажется, что мы упускаем кое-что важное.

Это мы уже проходили. Приблизительный перевод: «Мне позвонил Кнопф и сказал, что понять не может, как это меня развели на покупку такого дерьма».

— Думаю, надо вставить в рекламу кадры с шинами. Вот в сценарии упоминаются шины «ГоуФлэт». Почему же мы их не показываем? А как насчет «Акватрак 6000»? Феноменальный продукт! Все наши исследования показывают, что потребители необычайно позитивно реагируют на визуальный образ шин.

Перевод: «Ну хорошо, я в курсе, что эти лохи не могут отличить одного типа шин от другого, но Кнопф говорит, что если в рекламе не будет ближнего плана ребра жесткости с дальнейшим наездом камеры на рисунок протектора, меня всю дорогу до Огайо будут иметь во все дырки без вазелина».

— Предоставь это мне, Боб, — успокаивающе сказал я. — Я попрошу Кевина загнать в декорации машину. И мы поставим на нее шины «Блэксток».

— Ужасно, — ответил Боб. — Я понимаю, что это всего лишь деталь, но она вносит огромную разницу.