Закончив, я перечитала сценарий еще раз. Очень трудно было представить, как этот набор слов сможет превратиться в рекламный ролик. Мне казалось, я не дождусь, когда же он выйдет на экраны, и заранее предвкушала, как стану рассказывать друзьям, что имею кое-какое отношение к его съемкам. Я еще не знала, какое именно, и хотя вряд ли мой вклад окажется очень большим (если вообще его кто-нибудь заметит), это все равно было лучше, чем работа в «Хоумбэйз».

Повар Норман: Коннери, Кубрик, Круз, Кидман, Кейн, Чикконе — и это далеко не весь список. Количество шишек из мира кино, которые ели бекон моего приготовления, исчисляется сотнями.

«Проверь тарелку» — вот названье; снабжение едой — игра. Шоу я веду вместе с Уэнди, она же миссис Норм. Вот она готовить не способна даже под страхом смерти. У нее и с полуфабрикатами от «Марк и Спенсер» не было бы ни единого шанса, если б на упаковках не писали подробных инструкций. Может, в постели она и не хуже Эвы Гарднер, но она ведь и у плиты та же самая Эва Гарднер, блин. Она совершенно терялась, если нужно было приготовить что-то сложнее бутерброда с попкорном, вот и пришлось мне взяться за это дело.

Занялся я кормежкой семьи и обнаружил, что у меня к этому делу чутье. Начал-то я с простого — нормальный завтрак или там спагетти болоньез. Потом стал пускаться в авантюры. Странное все-таки дело — кулинария, если хотите знать. Берешь кусок мяса, мудохаешься с ним какое-то время, и прежде чем сам понял, что делаешь, уже готово гратине или по-провансальски.

Вообще-то я работал на Ли Лайтинга. Развозил товар по всем этим магазинчикам, в которых продают разное барахло для съемок. Потом поговорил несколько раз с чудиком, который снабжал продуктами группу «Возвращения в Брайтсхед», ну и решил, что мне это дело по плечу.

Взял я заем в банке, купил старенький «бедфорд» и приставил Уэнди к баранке — у меня-то колени больные. Назад мы не оглядывались. Как говорится, мы для них были хлебом насущным. Бондиана, шоу, реклама и клипы. Мы работали в «Близких друзьях», и вот там у меня открылись глаза. Я обеими руками за то, чтобы жить и давать жить другим, но я не любитель смотреть, как десять дублей подряд два парня обнимаются, а я все это время помешиваю их кок-о-вин.

Нет, не так уж много я пропускаю за своим окошком раздачи.

Оно размером где-то шесть на четыре — окно раздачи в боку моего фургона. Я смотрю изнутри, и весь мир — будто широкоэкранный фильм. Лично я считаю, что у меня один из самых лучших видов в кинобизнесе.

Готовить для съемочной толпы — дело тонкое, требующее деликатности. С одной стороны, на меня находит обычное вдохновение. Пусть у него (или у нее) на завтрак будут яйца, бекон и булочка с сосиской; а на обед — картофельная запеканка с мясом и горошком и пудинг с изюмом «пятнистый член». Но тут является эта звездень и начинает играть на публику. Он (или она) считает, что правильная пища состоит совсем из другого, и почти обязательно должна включать баклажаны в том или ином виде. Так что на одной конфорке у меня готовится отличная шейка барашка с овощами, а на другой — эта черноватая креольская… не помню, как оно называется, рататуй и какая-то еще ерунда с тайскими специями.

Вот я и говорю — дело тонкое и деликатное. Причем, заметьте, всегда найдется какой-нибудь прожорливый Херберт с поясом для инструментов, который навалит на свою тарелку изысканного тунца в соке лайма вместе с жареной картошкой и пирогом с почками и мясом.

От чего все мои рассуждения о социологии на съемочной площадке напрочь теряют всякий смысл.

Приятели частенько расспрашивают меня о впечатлениях от съемок. Ребят, говорю я им, знаете, где был самый писк? Не в одном из фильмов про Бонда, не на видео Робби Уильямса, и даже не в фильме «С широко закрытыми глазами» у Кубрика. Нет, самое чудесное время, какое у меня когда-либо было — на съемках телерекламы. Честно говоря, нас там не должно было быть. Съемки шли в павильоне, а на всех крупных киностудиях есть собственные столовые. Но какой-то кретин в Хаунслоу небрежно отнесся к процессу жарки. Случился пожар, и они вынуждены были пригласить «Проверь тарелку». Это были съемки рекламы шин для «Блэкстока».

Боб Булл, исполнительный директор по маркетингу, рекламе и промоушену в регионах Европы, Ближнего Востока и Северной Африки (за исключением Ливии), компания «Блэксток Тайрс»: Вот это да! Ребекка Ричардс и Джо Шайрер из сериала «Вся жизнь впереди» — в моей рекламе. Феноменальная удача, совершенно феноменальная.

Сценарий тоже был что надо, такой, который действительно мог продвинуть дело вперед. Понадобились стальные канаты вместо нервов, чтобы протолкнуть эту идею на совете директоров в Акроне, штат Огайо. Но я все разложил им по полочкам: «Вы держите меня, чтобы я поднял показатель сексуальности в отношении рекламы „Блэкстока“. Тщательное следование прежним образцам не сможет спасти наши филейные части, джентльмены. А Ребекка Ричардс и Джо Шайрер сделают это».

Старые маразматики пыхтели и сопели. Но отнесемся к ним со всем уважением — они дали мне поймать мяч и пробежать с ним до зачетного поля.

Повар Норман: Вот я сейчас вспоминаю — вроде бы на моем первом «бедфорде» стояли как раз шины «Блэксток». Мы пробили колесо, когда возвращались со съемок в Мендипсе. Уэнди ухитрилась удержать машину на дороге, но кутерьма получилась та еще. Кузов фургона стал как в фильме Сэма Пекинпа — все было в соусе «Провансаль». После этого я перешел на «Данлоп». Все-таки самое лучшее — это свое, британское. Ну и что с того, что у «Блэкстока» есть завод в Ливерпуле? Вон этот чертов «Макдоналдс» чуть ли не на каждом углу, но это ведь не дает им права на британский паспорт, правда же?

Боб Булл: Скажу честно — до сих пор не верю, что среди множества руководителей по рекламе кто-то еще смог бы с этим справиться. К тому же порой бывает очень полезно и самому пообщаться с творческими людьми. Грег Фуллер и я поладили с первой же секунды знакомства. У нас было много общего, феноменально много. К примеру, мы оба обожали группу «Статус-Кво».

Нэнси Старк: Звонок Грега из Хаунслоу, со студии, раздался, едва я до офиса добралась.

— Есть успехи, Лола?

— Это о Поле и Шоне? Я всю субботу этим занималась. Извини, Грег. Даже отец Шона не знает, куда они делись.

— Слушай, Лола, сейчас я тебе объясню, как делается дело. Тебе платят за то, чтобы ты сообщала мне то, что я хочу услышать, точно так же, как я получаю деньги за то, что говорю всяким придуркам вроде Боба Булла именно то, что хотят слышать они. Господи, видела бы ты, во что он сегодня был одет! Ну не важно, я битых десять, минут его умасливал разными «Не волнуйся, Боб, все уже позабыли про арест Ребекки. Сегодняшний заголовок в „Сан“: „ЭДВАРД УСТАНАВЛИВАЕТ СКРЫТУЮ КАМЕРУ В УБОРНОЙ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА“ — видел?» и «Говоришь, „Статус-Кво“, Боб? Да это чуть ли не единственная группа, владеющая величайшим секретом настоящей музыки — хорошего много не бывает». Так вот, Лола, «извини, Грег, не могу их найти» — это не то, что мне нужно от тебя услышать. Когда я позвоню в следующий раз, блин, приготовь для меня новости получше, ради, бога.

— По-моему, то же самое можно было изложить намного короче, — сказала я, но он уже повесил трубку. Что ж, может, так дела и делаются.

Боб Булл: Наши отношения с Грегом вышли за рамки делового знакомства. Когда наконец он и Кэрри с детьми проведут выходные вместе с нами, семьей Буллов, — было вопросом исключительно времени. Так и представляется: мы с ним потягиваем «фраскати» на веранде в тосканском стиле, а Кэрри и Джейн возятся с детишками.

Тот факт, что мы готовы были «запускаться» с таким блестящим режиссером, как Кевин Френч — что я безусловно считаю феноменальным, великолепным событием в мире рекламы нового тысячелетия, — всего лишь подтвердил наши узы.