Марта вспыхнула, сразу же юркнула за стол и начала что-то набирать на клавиатуре компьютера. Чувство собственного достоинства не позволило мне дергаться и шарахаться при виде редакционного пугала, словно суслик при виде хищника, и я спокойно объяснила:

– Трехминутная психологическая разгрузка, Валерий Борисович. Японцы рекомендуют – способствует повышению производительности труда работников умственной деятельности.

– А японцы не рекомендуют работникам умственной деятельности немедленно явиться к руководству, когда их нетерпеливо ожидают с результатами командировки?!

– Я слышала, что являются только привидения, – задумчиво произнесла я.

– Через минуту жду в моем кабинете! Время пошло! – Он демонстративно посмотрел на часы, перед тем как покинуть комнату.

Я сделала выразительный жест «fuck you» в сторону закрывшейся двери. Валерия Борисовича я недолюбливаю по одной очень важной причине – за его непрофессионализм. Три месяца прошло с тех пор, как у газеты сменились хозяева, а новые посчитали, что лучше распрощаться со старым опытным редактором, Владимиром Владимировичем, и поставили на его место Валерия Борисовича, ничего не смыслящего в журналистике. Газета вскоре потеряла свое лицо, стала терять и читателей. Когда к нему приходили с новыми идеями и предложениями, он в одних случаях брал тайм-аут для консультаций с хозяевами газеты, в других делал загадочное лицо и говорил:

– Это не наш формат, наша главная цель – сберечь силы для выборов. Вот тогда… – и он многозначительно замолкал.

Как Валерий Борисович собирался «сберечь силы», растеряв читателей, никто не мог понять, но уточнять не решались. По натуре он был самодуром, не терпящим, чтобы ему перечили, или, не дай Бог, выставляли на посмешище, задавая вопросы, на которые он не знал ответа. С моей легкой руки «главред» расшифровывали как «главный вредитель». Основную редакторскую работу делал его заместитель – тишайший Василий Иванович, имевший прозвище «дядя Василина», а за собой Валерий Борисович оставлял решение вопросов «политического» характера.

Услышав от Мари, что главный редактор вдруг проявил интерес к моей работе, я почувствовала недоброе и посчитала, что лучше вначале отправиться к «дяде Василине», однако теперь, получив конкретный приказ, не могла ему не подчиниться.

– Ни пуха ни пера! – пожелала мне Марта.

– К черту, Марик! – Взяв папку с материалами командировки, я направилась к двери.

– Я буду держать за тебя кулаки! – Марта продемонстрировала свои кулачки, которыми даже комара не испугаешь.

– Вот кулаков мне как раз не хватает! – согласилась я и поделилась сомнениями: – Меня гложут плохие предчувствия, но я буду бороться до конца!

У меня решительности хватит на троих, особенно когда я знаю, что права. Лакмус при моем появлении величественно скосила глаза, ожидая, что я поинтересуюсь, свободен ли Валерий Борисович, чтобы выдать заранее приготовленную фразу. Игнорируя секретаршу, я быстро прошла к двери кабинета и, не стучась, открыла ее. Сзади раздался то ли вскрик, то ли стон – может, Лакмусу стало плохо? Но я не из «Армии спасения» и не собиралась реагировать на ее вопли.

– Разрешите, Валерий Борисович? – удосужилась я спросить, уже подходя к столу.

Лицо у главреда было напряженным от волнения, он сидел, втупившись в экран монитора. «Вот Бог послал начальничка – в игры играет!»

– Проходи, Иванна. Кофе будешь? – Он с сожалением оторвался от экрана.

– Спасибо, нет. – Присев на стул, я скрестила ноги.

Короткая юбка при этом задралась, и, поправляя ее, я уловила его взгляд. «Да, ноги у меня в порядке – как говорят мужчины, от шеи растут. Хорош товар, но не про вас, Валерий Борисович».

– Два кофе, Мари! – скомандовал Валерий Борисович по селектору и неожиданно доброжелательно произнес: – Тебе – надо! Ты же только из командировки. Хочешь с коньячком? Хорошо бодрит. Будешь?

«Это так подействовали на него мои ноги? Он что, раньше их не видел? Или это преддверие грядущих неприятностей – от штиля к урагану?»

– Буду и хочу, – не раздумывая, согласилась я. – А можно коньяк отдельно, к кофе? – Когда я общалась с Валерием Борисовичем, то в меня будто вселялся черт и поведение мое становилось вызывающим. Коньяк я не люблю, а тут попросила, только чтобы подразнить шефа.

– Конечно! – обрадовался Валерий Борисович и по селектору: – Мари, захвати два бокала.

«Вот класс – Лакмус просто умрет от злости, прислуживая мне! – У меня улучшилось настроение. – Может, я зря к главреду так отношусь?» Я начала докладывать:

– Поездка оказалась необыкновенно плодотворной. Рядовое дорожно-транспортное происшествие в несколько строк, как мы думали вначале, вылилось в приличную статью. Итак, по порядку: гражданин Бескадин совершил на автомобиле наезд на гражданина Соленого – тот сейчас в больнице с травмами средней тяжести – и, не оказав ему помощи, попытался скрыться. Когда его начала преследовать патрульная машина ГАИ, открыл стрельбу из травматического пистолета, оставив на их автомобиле следы от резиновых пуль. Гаишники в свою очередь открыли стрельбу и, пробив колесо, заставили его остановиться. Нарушитель продолжал отстреливаться, как говорится, до последнего патрона, и лишь потом его смогли захватить.

Бескадин был в невменяемом состоянии, но не от алкоголя, а от наркотиков. В его машине обнаружили пакетик с пятью граммами кокаина и портфель с крупной суммой в валюте. Он начал угрожать гаишникам, предъявил удостоверение помощника депутата и потребовал, чтобы ему дали возможность связаться с его шефом – депутатом Коловоротовым. Гаишники решились вместе с ним поехать по адресу, названному гражданином Бескадиным, и оказались в подпольном борделе-сауне, где депутат Коловоротов, в не лучшем состоянии, чем его помощник, развлекался с голыми, явно несовершеннолетними девицами. Один из гаишников, получив крупный нагоняй от начальства за излишнее усердие и оказавшись на грани увольнения, позвонил в редакцию, и я срочно отправилась в командировку. В подтверждение своих слов он передал мне тайно сделанные мобильным телефоном снимки – они у меня на флешке. Кроме этого, у меня есть диктофонная запись беседы с ним и с пострадавшим Соленым. Сами же Бескадин и Коловоротов в крепких выражениях высказали пожелания в мою сторону и от общения отказались – я это также записала на диктофон. Думаю, моя статья заслуживает того, чтобы попасть на первую полосу. Материал горячий, свежий, как говорится, с пылу, с жару.

– Подумаем, рассмотрим материалы, – как всегда, ушел от конкретики Валерий Борисович. – А где флешка, записи?

– Дала Марте, чтобы она отнесла в фотолабораторию – надо распечатать снимки, а потом она должна расшифровать записи с диктофона. – Мне виляние главреда не понравилось, и настроение стало ухудшаться.

В кабинет с непроницаемым лицом зашла Мари, неся на подносе чашки с кофе и бокалы. Поставив все это на стол, она молча вышла. Валерий Борисович достал из шкафа бутылку коньяка и налил в бокалы. В бутылке явно был не яд, но желание выпендриваться у меня исчезло, и я прикрыла рукой стоящий передо мной бокал.

– Пожалуй, я не буду. Статья сейчас лишь в черновых набросках, над ней еще надо поработать, отшлифовать. А от коньяка у меня голова обычно болит.

– Ничего от такого количества не будет, Иванна, – возразил Валерий Борисович и поднял бокал, хитро поблескивая глазками, отчего стал похож на кота, подбирающегося к сметане. – За успех твоей статьи – на первой полосе!

– Спасибо, – искренне откликнулась я. «За такое не грех и выпить». Я пригубила коньяк и сразу торопливо поднялась. – Я пойду готовить статью – мне часа два потребуется, чтобы довести ее до соответствующего уровня.

– Хорошо. Подготовишь статью – сразу ко мне.

– Предварительно не показывая Василию Ивановичу? – удивилась я.

Это было что-то новое в практике главного редактора, но мне очень понравившееся. «Дядя Василина» был придирчив, въедлив, и не со всеми его правками я была согласна, часто вступала в спор, обычно заканчивающийся его словами: «Когда будете на моем месте, вот тогда делайте что хотите». Правда, по его тону можно было понять, что он не верит в такой поворот событий.