— Если поверит нам.

Вдруг по дороге прогрохотали копыта. Райнер, Матиас и Хальмер обернулись. Всадник остановился у палатки Нюмарка.

Обер-капитан вышел, словно по сигналу.

— Что за новости? — громко спросил он. — Что-нибудь не так в форте?

Райнер закатил глаза. Какая фальшь!

Нюмарк озадаченно нахмурился. Всадник к тому моменту соскочил с седла и что-то шептал командиру на ухо, вместо того чтобы громко отрапортовать. Райнеру не нужно было уметь читать по губам, чтобы понять, о чем речь: даже в неверном свете факелов обер-капитан заметно побледнел. Он огляделся, потом дал знак капитанам пехоты и втащил гонца в палатку.

— Что он делает? — спросил Матиас. — Почему он не отдает приказ? Почему мы не трогаемся?

Они чуть подождали, думая, что обер-капитан снова появится и что-то скажет, но этого не случилось.

— Бежать надумал, — решил Райнер. — Бежать, и все тут.

— Бред, — сказал Хальмер. — Оставить форт в руках врага — это измена.

Райнер покачал головой:

— Видели, он боится? Готов поспорить, он там выдумывает какой-то предлог, чтобы не явиться в форт.

— Но нам надо возвращаться! — воскликнул Матиас, оборачиваясь к Хальмеру. — Нельзя же бросить форт на произвол судьбы!

— Увы, я не обер-капитан, — проворчал Хальмер. — Я не могу отдать приказ. — Он гневно уставился на мечников у палатки Нюмарка. — И не хочу драться с этими карробургцами, чтобы захватить его в плен.

Райнер медленно поднял голову и посмотрел на капитана широко раскрытыми глазами.

Хальмер неловко попятился.

— Что?

Райнер ухмыльнулся:

— Капитан, спасибо за идею. Позвольте?

Хальмер кивнул:

— Говорите.

Райнер нагнулся вперед:

— Нам нужны лошадь, доспехи, копье и веревка. Побольше веревки.

Вскорости из палатки появился обер-капитан пехоты Нюмарк, сопровождаемый четырьмя капитанами. Несмотря на ночной холод, он вспотел. Гонец странным образом куда-то исчез.

Нюмарк переговорил с капитанами кавалерии, вскочил на коня и ждал, пока те отошлют своих капралов выстраивать копейщиков и рыцарей рядом с пехотинцами. Пешие солдаты вставали и оборачивались к нему, услышав приказы своих сержантов.

Когда все собрались, Нюмарк отсалютовал войскам и прокашлялся.

— Друзья! — Он начал снова, на этот раз громче: — Друзья! Товарищи! Нас предал тот, кто был нам так дорог. Наш отход сюда был частью коварного замысла генерала Гутцмана. Нет никакой армии из Аульшвайга. Генерал пошел против нас в союзе с армией чудовищ. Форт захвачен.

Войска недоуменно зароптали, но скоро ропот перешел в гневные крики.

— Пошел ты в задницу, Нюмарк! — закричал какой-то стрелок.

Обер-капитан замахал руками, призывая всех к молчанию.

— Это правда! Я получил донесение из форта. Генерал Гутцман атаковал форт во главе армии крысолюдей. Лорд Шедер оборонялся до последнего, но с половиной войска противника не сумел совладать. Форт пал.

Крики перешли в вой, и солдаты всех родов войск рванулись вперед. Только ругань и затрещины сержантов удержали их на месте.

— Поверьте мне, — вскричал Нюмарк, и руки у него тряслись, — я разгневан и ошеломлен не меньше вашего. Но мы не сможем победить неприятеля. Надо отступить в Аульшвайг и помочь барону Каспару удерживать границу, пока не удастся сообщить о нападении в Альтдорф и вызвать подкрепление.

— Если генерал Гутцман взял форт, — крикнул один рыцарь, — тогда мы с ним, с кем бы он ни заключил союз!

— Глупцы! Вы не понимаете! Генерал Гутцман мертв! — взревел Нюмарк. — Убит своими бесчестными соотечественниками!

Вой стих до ропота: воины переваривали услышанное. Они были ошеломлены и спрашивали друг друга, как такое вообще возможно.

Ропот прервал новый голос:

— Генерал Гутцман жив! Форт еще не взят!

Войска обернулись. Нюмарк и его капитаны подняли головы.

По дороге, огибающей рощу, ехал верхом рыцарь с бело-голубыми вымпелами на копье. Его вели два человека и сопровождала компания оборванцев. Когда они оказались на свету, войска радостно взревели: это был генерал Гутцман.

Райнер, держа генеральского коня под уздцы, заговорил снова:

— Ваш генерал здесь, ребята! Он поведет вас на нечисть, которая осаждает форт. И на труса Шедера, который предал всех нас.

Радостные возгласы эхом прозвучали в горах. Райнер увидел капитана Хальмера, Матиаса и их подразделение впереди войска — они делали то, что он велел, и громко требовали расправы над Шедером. Ну вот и молодцы.

У Нюмарка отвисла челюсть, впрочем, как и у капитанов пехоты. Райнер сиял. Можно ли лучше рассчитать появление на сцене? Просто совершенство, шедевр, сторицей окупивший тяжкую, отвратную подготовительную работу. Это и правда было нелегко. Гутцман успел окоченеть, и пришлось ломать ему руки-ноги, чтобы запихнуть мертвеца в доспехи Матиаса. Пришлось умыть ему лицо и срезать веки, чтобы глаза были открыты. Матиас плакал. Карела вырвало.

Привязать генерала ко второй лошади Хальмера тоже оказалось совсем не просто. Он весил невесть сколько и все время съезжал набок. К счастью, у Матиаса был зимний плащ, длинный и тяжелый, которым они прикрыли сложную систему веревок и подпорок. Увы, голова у парня была поменьше, чем у Гутцмана, и шлем пришлось надевать с силой, особо не церемонясь. Что поделаешь, при полном освещении обман бы немедленно раскрылся — даже если это будет мерцающий свет факелов. Шлем был необходим, чтобы скрыть неподвижность генеральского лица.

— Принимайте командование, генерал! — крикнул один копейщик. — Ведите нас на форт!

Райнер сглотнул. Вот и начинается самое сложное. Он заговорил громче:

— Генерал был серьезно ранен при обороне форта и не сможет говорить и сражаться, но он еще в состоянии держаться в седле. Он поведет вас! Он примет командование! В седло, рыцари и копейщики. В седло, стрелки! Вооружайтесь, пикинеры и мечники! Нам необходимо выиграть этот бой!

Войска радостно заголосили.

— Стойте! — заорал Нюмарк, отчаянно пытаясь перекричать их. Похоже, ситуация окончательно выбила его из колеи. — Мы не смеем… мы… Это безумие! Форт взят, говорю же вам! Даже во главе с генералом мы не справимся! Надо отступать!

— Не слушайте его, — кричал Матиас. — Он — приспешник Шедера! Он тоже предаст нас.

— Ложь! — взвизгнул Нюмарк. — Я лишь взываю к осторожности!

— Смотрите, кому он нас сдает, — сказал Райнер. Он кивнул Франке, и та, стоя в тени генеральского коня, тайком потянула за веревку, спрятанную под плащом Гутцмана. Рука генерала поднялась, пусть и несколько механически, но поднялась, и Райнер вздохнул с облегчением. В руке генерала болталась окровавленная крысиная голова.

— Смотрите, какие мерзкие твари убивают наших братьев, пока мы тут лясы точим!

Войска с отвращением уставились на длинную морду с острыми зубами, покрытую бурой шерстью. Черные глаза злобно поблескивали в свете факелов — странным образом, они выглядели более живыми, чем у Гутцмана.

— Крысолюди! — закричал Райнер. — Они существуют! Они убивают наших товарищей!

Войска взревели от страха и ярости. Капитан Хальмер и Матиас вскочили в седло и поскакали к Гутцману. Райнер повернул генеральского коня, Франка опустила мертвую руку.

— Стройся! — орал Хальмер. — Стройся за генералом, ребята! Впереди — форт и победа! — Он подмигнул Райнеру. Войска с радостными криками выстраивались в колонну. — Молодца, стрелок. Артист, что и говорить. Теперь я его поведу.

Райнер поклонился, пряча улыбку. Капитан не собирался позволять ему быть голосом Гутцмана хоть секундой дольше, чем это было абсолютно необходимо. Райнер отвернулся. Хальмер орал одному из Матиасовых копейщиков:

— Скельдиц, скачи в Аульшвайг, напомни барону Каспару о клятве помогать в обороне границ Империи. Пусть приведет людей сколько сможет, и быстрее!

Блуждая вдоль колонны в поисках Черных сердец, Райнер заметил Нюмарка у палатки, как-то обмякшего в седле. Тот тупо пялился в землю, пока капитаны покидали его один за другим и принимали командование своими подразделениями.