— Эта тропа позволяет обогнуть форт?

Гутцман ухмыльнулся.

— Эта и другие. Бандиты… ходят, где хотят. Но не стоит… защиты. Никакая армия… не пройдет.

Райнер с трудом сохранил равновесие при очередном порыве ветра. Сердце ёкнуло.

— Полагаю, да.

Они спешили, но идти было трудно, особенно Павлу и Халсу, которые несли Гутцмана. Бывало и так, что тропа круто взбиралась вверх по уступу скалы, и генерала приходилось передавать из рук в руки. А то она сужалась до невозможности и пролегала прямо над обрывом, так что под тяжестью ноши было легко сорваться вниз. В какой-то момент тропа проходила под нависающей скалой, и всем пришлось пробираться по ней ползком. Павел и Халс толкали и тянули Гутцмана, передвигаясь на четвереньках.

Они то и дело роняли его, волокли по неровному камню, неловко перехватывали, но генерал ни разу не пожаловался, только умолял их торопиться.

— Если эта мразь доберется до моих людей… — повторял он, — перебью их всех… над землей и под землей.

Отряд добирался до форта в два раза дольше, чем если бы они двигались по перевалу, но наконец, миновав поросший соснами гребень холма, они увидели внизу укрепления.

Битва еще не началась. Крысы толпились на темном перевале, вне пределов видимости из палаточного лагеря. Впрочем, они могли и не волноваться — на северной стене никого не было, лагерь тоже пустовал. Все силы были сосредоточены на южной стене, луки натянуты, пистолеты заряжены, пушки наготове, все ждали, что армия из Аульшвайга пройдет по южному перевалу. План Шедера удался как нельзя лучше.

Райнеру хотелось бесконечно длинной рукой постучать защитников по плечу, заставить их обернуться и заметить угрозу сзади. Но предупредить их не представлялось возможным. Даже если бы он заорал во все горло, его никто бы не услышал.

— Застрельщики! — закричала Франка, показывая пальцем.

Райнер глянул. По пустому лагерю кто-то пробирался. Первый был уже у северной стены и выглядывал из незащищенных ворот.

Райнер обернулся к носилкам Гутцмана.

— Начинается, генерал. Надо спешить. Скажите, как пройти к дальней стене.

Генерал не отвечал.

Райнер подошел ближе.

— Сударь!

Гутцман смотрел на звезды.

Райнер опустился на колени.

— Генерал?

Райнер потряс Гутцмана. Тот уже закоченел. Халс и Павел со стоном опустили носилки на землю. Остальные собрались вокруг.

Райнер поник головой.

— Что за ублюдок этот Зигмар, — сказал он вполголоса.

— Что? — переспросил Халс. — Богохульствуешь?

— Зигмар говорит, что хочет, чтобы его бойцы умирали на поле брани, и вот один из лучших, и что? — Райнер сглотнул. — Он угас как раз перед началом битвы всей своей жизни. — Райнер поднял глаза в небо. — Поцелуй меня в задницу, волосатая ты обезьяна.

Павел, Халс и Карел отшатнулись от него, словно боясь, что с неба ударит молния и испепелит Райнера. Остальные неловко переминались с ноги на ногу.

— Мы все же должны их предупредить, — сказал наконец Карел.

— Зачем? — Райнер встал. — Они сейчас и так всё узнают. Смотри.

Отряд проследил за его взглядом. Крысы маршировали по перевалу, накрыв его, словно живым ковром. Тут и там виднелись артиллерийские орудия, правда, ни одной осадной машины видно не было — те просто не удалось вытащить. Спустившись с перевала, крысиная армия разлилась, словно патока из кувшина, и потекла мимо ровных рядов палаток. Тревога так и не прозвучала. Если стену кто-то и охранял, застрельщики заставили их замолчать.

— Но мы могли бы предупредить людей, которых Шедер послал на юг, — сказала Франка. — Если мы быстро доберемся до них, это может еще что-то изменить.

— Ага, — ответил Райнер. — Оно, конечно, хорошо, но их ведет в бой Нюмарк, который, несомненно, действует по указке Шедера. Он убьет нас, не выслушав.

Карел нахмурился.

— Думаю, все же надо попытаться.

Райнер с несчастным видом кивнул.

— Ну да, парень. Боюсь, мы просто должны.

— Там внизу есть и кавалерия, — сказала Франка. — Я слышала, как Нюмарк собирал капитанов. Не могут же и они участвовать в заговоре?

— Видимо, нет. — Райнер нахмурился в раздумьях. — Там будет Матиас с Хальмером. Может, нам удастся убедить их взбунтоваться.

Халс выругался, глядя на Гутцмана.

— И что ж ты помер-то, дурная голова, ежли б ты к ним пришел, да они потащились бы за тобой в самые Пустоши Хаоса.

Павел кивнул.

— Уж непременно. И я бы с ними.

— Значит, возьмем его с собой, — сказал Райнер. — Он и эта крысиная башка — лучшие доказательства измены Шедера, какие у нас есть.

Павел и Халс снова подняли Гутцмана на носилках, и отряд двинулся на юг.

Черные сердца пробирались по скалам, пытаясь найти тропу среди мрачных теней соснового леса. В полулиге от форта они обнаружили нужную развилку и двинулись по ней вниз к перевалу. Халс и Павел несли Гутцмана, но более уже не осторожничали.

Едва Райнер и его спутники вышли на дорогу, позади разнеслось слабое эхо тысячи голосов. Отряд остановился, глядя на форт. Рев продолжался, то и дело сопровождаемый ударами и взрывами.

Герт выругался.

— Началось.

Райнер кивнул. По позвоночнику у него пробежала дрожь.

Халс сотворил знак Молота.

— Защити вас Зигмар, ребятки.

Они развернулись и потрусили на север, но замедлили шаг, не пробежав и лиги. Впереди были факелы. Отряд обнажил оружие. Райнер закрыл лицо Гутцмана одеялами.

Перед ними стояли четверо. Один поднял руку. Райнер разобрал, что это сержант пикинеров.

— Стой! Кто идет? Ни с места!

Райнер отсалютовал и вышел на свет.

— Сержант, мы из форта с ужасными вестями. Нашествие из Аульшвайга — обман. Нас атаковали с севера. Подразделение должно немедленно вернуться.

Но человек явно не слушал. Он смотрел куда-то за спину Райнера.

— Кто там с тобой? Сколько вас?

— Нас восемь, — сказал он, продолжая идти вперед. — А теперь пропусти нас. Мы должны доставить донесение.

— Гм. — Сержант отступил назад, косясь на деревья. — Не положено. Нам приказали… останавливать всех… кто может оказаться… — он снова глянул на деревья. — Ну, шпионом из Аульшвайга.

Райнер без предупреждения прыгнул и приложил меч к горлу сержанта.

— Отзови их, — велел Райнер. — Отзови их, не то убью.

Сержант сглотнул, при этом движении острие Райнерова меча плотнее вжалось в его кадык.

— Я… не понимаю, о чем вы.

Райнер еще немного надавил, проколов сержанту кожу.

— Разве? Мне что, самому тебе напомнить?

Сержант был так напуган, что не смог ответить.

— Ты здесь для того, чтобы остановить любого, кто придет из форта предупредить людей Нюмарка, — сказал Райнер. — А, нет. Одного человека ты должен пропустить. Гонца от Шедера, который позаботится, чтобы Нюмарк поспел как раз вовремя и ни секундой раньше. — Он заставил сержанта поднять подбородок. — Ну, я прав?

Тот вздохнул и с видом побежденного махнул в сторону деревьев.

— Выходите. Гринт. Ланних. Он нас нашел.

Почти сразу же захрустели ветки по обе стороны дороги, и из кустов вышли два мрачных стрелка.

— Надо бы убить вас за это, — не удержался Райнер. — Но сегодня и так прольется довольно имперской крови.

— Мы лишь следовали приказам Шедера, — сказал сержант.

— Предать своего генерала. Очень мило.

— Предать изменника!

Райнер недобро засмеялся.

— Ладно, угомонись. Гутцмана предали, Шедер командует. Но ему нужна ваша помощь в защите форта. Оставьте оружие здесь и возвращайтесь. Если повезет, люди на стенах не примут вас за жителей Аульшвайга.

— Но как мы будем участвовать в обороне, если вы отнимете у нас оружие?

Райнер ухмыльнулся.

— Вы найдете сколько угодно оружия в руках павших из-за вашего предательства.

Сержант неохотно принялся снимать пояс с ножнами. Его люди сделали то же.

Пополнив снаряжение пистолетами, мечами и копьями подчиненных сержанта и отправив последних в форт, Райнер со своим отрядом двинулся дальше на юг по перевалу. Четверть часа спустя горы сдвинулись ближе, они явно стали еще круче.