— На пути путешественников в область, примыкающую к земле, — продолжает читать Ибн Сина трактат „Хайй Ибн Якзан“ старику тюремщику, — обитают ангелы земного происхождения. Они входят в связь с человеком и способствуют очищению его. Эти ангелы — духовные способности человека: благородные писатели, философы, поэты. Там же обитают ангелы, которые могут посредством учения, разрабатывать теории общества или просто участвовать в практике Справедливости. Они могут спускаться к людям или подниматься в самые высокие сферы. Считается, что самые благородные — первые ангелы (философы, ученые, писатели), но ограниченность их в том, что они стоят в стороне от практики Справедливости. Вторые же — правители и мудрецы, наоборот, только в практике и могут развернуть свою деятельность. Они входят в контакт с человеком, способствуют его очищению и совершенствованию.
Далее Хайй Ибн Якзан рассказывает о конечной цели Путешествия — встрече человека с богом[209] (Истиной).
— Красота его, — читает Ибн Сина старику тюремщику, — затмевает проявление всякой другой Красоты, а великодушие его делает жалкой ценность любого великодушия.
Когда кто-нибудь из тех, кто обступает его ковер, вознамерится лицезреть его, опустит изумленный взор долу, и взор тот вернется с унижением, уведенный назад прежде, чем достигнет его.
Красота его — как бы завеса красоты его: обнаруживая себя, он как бы прячется, проявляя себя, как бы скрывается. Так я с солнцем: задернется дымкой, видно отчетливо, а засияет — недоступно для взора. Ибо свет бога — завеса света его.
Если же некоторым не удается разглядеть его хорошенько, то лишь из-за недостатка их же собственных сил… Среди людей отдельные переселяются к нему навсегда… Беседуя с тобой я пробуждая тебя, я не приближался к нему. Быть бы мне занятым с ним, не до тебя бы уж было. Хочешь, следуй за мной к нему».
Данте завершая Путешествие, говорит:
Увидел точку, лившую такой
Острейший свет, что вынести нет мочи
Глазам, ожженным этой остротой.
Итак, первый из трех классических трактатов Ибн Сины — «Хайй ибн Якзан» — это приглашение к путешествию. Цель трактата — разбудить человека к Путешествию. Перенесет в Страну счастья Хайй ибн Якзан, (Семург).
Если учесть, что Ибн Сина не надеялся выйти из тюрьмы живым, можно считать, что этот его трактат — завещание людям. Он как бы указывает им путь к самосовершенствованию, достижению самого высшего счастья — слияния с Истиной, В таком случае, второй его трактат — «Птицы» — тоже завещание… Но кому?
В трактате излагается уже само Путешествие, но перед Путешествием неожиданно звучит… гимн дружбе:
«Находишься ли ты среди братьев моих, — говорит Ибн Сина, — ты, который хочешь сейчас связаться со мной, чтобы узнать мои тайные мысли? Или ты можешь облегчить мою тяжесть, взяв на себя некую ее часть? Преданная душа не в состоянии вытащить своего друга, если не содержит в себе некое благородное состояние или дружбу, совершенно невредимую для его друга. Как тебе помочь иметь преданного друга, если ты рассматриваешь его лишь как некий приют, куда можно прибегнуть в случае несчастья, и отказываешься соблюдать долг свой по отношению к нему, когда не нуждаешься в нем? Не приходишь ли ты к нему, когда у тебя что-нибудь случится? Не вспоминаешь ли ты о друге, только когда есть у тебя в нем нужда? да хранит вас бог, братья, вас, которых соединяет… некое божественное родство, вас, которые ИНТУИТИВНО СОЗЕРЦАЮТ ИСТИНУ, вас, которые очищают свои сердце от шлака сомнений, вас, которых соединяет голос Правды.
Итак, мои и товарищи по Истине, посмотрите сами, и вы найдете доброе учение. В лоне его каждый из вас обнаружит секрет своего сердца в сердце своего брата, и через это каждый из вас усовершенствуется другим.
Вперед, мои братья! Закройтесь панцирем, как дикобразы. Откройте ваше внутреннее и закройте внешнее. Линяйте, как змеи, ползите, как черви, будьте, как скорпионы, оружие которых в хвосте, и помните: сатана нападает на человека сзади!
Утолив жажду ядом, вы будете спасены. Направьте свой полет вверх И не ищите убежища в гнездах, так как там селятся лишь птицы. Если нет у вас крыльев, возьмите их у кого-нибудь, и вы достигните цели! Лучшие те, чей полет будет наиболее сильным. Будьте, как страусы, глотающие горячий песок. Как змеи, глотающие кости. Как саламандры, кидающиеся в огонь. Как летучие мыши, которые никогда не показываются днем. Истинно — самые лучшие, птицы — это летучие мыши. Итак, мои братья, самый богатый человек тот, кто осмеливается увидеть завтра, и самый низкий, кто будет обманут сегодня своим временем»[210].
Вот как стал писать Ибн Сина!
Французская исследовательница творчества Авиценны А. Гуашон предлагает такую расшифровку вышеприведенных символов:
КОЖА ЗМЕИ — тело человека, которое он должен сбросить с себя в надежде найти Истину.
САТАНА — образ дурных желаний, происходящих из чувственной природы человека.
ЯД — сила сопротивления человека желаниям плоти, СТРАУСЫ, ГЛОТАЮЩИЕ ПЕСОК, и ЗМЕИ, ГЛОТАЮЩИЕ КОСТИ, — люди, укрощающие свои плотские желания. Горячий песок — пылкость, кости — сладострастие.
САЛАМАНДРЫ, КИДАЮЩИЕСЯ В ОГОНЬ, — люди, излишне пользующиеся силой воображения, что приводит их то к истине, то к ошибке. Надо с осторожностью использовать свои способности. Огонь, хотя и необходим человеку, может принести ему и вред.
ЛЕТУЧИЕ МЫШИ — истинные ученые, убежденные, что идеи прячутся под оболочкой видимых объектов, они ищут истину в сверхчувственном. Свет — видимое, ночь — скрытое, сверхчувственное.
А вот и сам трактат, сохраненный для нас тем астрономом Насреддином Туси, который жил в Аламуте и при нашествии монгола спас книги Ибн Сины, тайно переправив их через непроходимые горы в Азербайджан, Я и где-то в хурджин, на спине лошади, осторожно ступающей по сплетенной на прутьев тропе, лежал и этот трак-тат. Вот краткий его пересказ:
Птицы живут в клетке. Мимо летят СВОБОДНЫЕ птицы. Одна из пленных птиц (Ибн Сина), увидев летящих собратьев, потрясённо осознает свой плен и кричит свободным крылатым сквозь прутья решетки, чтобы они взяли ее с собой, ЗАКЛИНАЕТ ИХ ДРУЖБОЙ, ТОВАРИЩЕСТВОМ, должными сохранять верность при любых условиях жизни. Свободные птицы, сжалившись над плененной, спустились и освободили от силков ее шею и крылья.
— А теперь сама ищи свое спасение! — сказали они ей в поднялись в небо. — А ноги?! — закричала «птица клетки». — Что же вы не освободили от силков мои ноги?!
— Если б это было возможно, — горько ответили ей свободные птицы, — мы освободили бы и свои. Видишь, на них обрывки силков?
И вот птицы летят искать того, кто освободил бы их совершенно от силков. Пролетают, поднимаясь все выше и выше, семь долин (вспомните семь долин у суфиев). Это очень трудное Путешествие. Все время вверх и вверх, несмотря на усталость крыльев и одиночество в небе. Наконец, на вершине седьмой горы они попадают в прекрасный сад, И так хочется остаться в нем! Здесь все равны душой, общение дает неизъяснимое блаженство, все с полуслова понимают друг друга, но всем царят знание и благородство… Но надо лететь. Надо заставить себя подняться и лететь, потому что и у этих прекрасных птиц… и силки на ногах.
На восьмой вершине птиц встречает Великий царь. Это — предел полета. Выше крылья не поднимают.
Красота Великого царя потрясает птиц, лишает их дара речи. Но он успокаивает их приветливостью и добротой, и они рассказывают ему о своей беде.
— Никто не сможет снять с вас ваши силки, — грустно говорит Царь. — Только тот, кто их надел (Ангел Смерти)[211].
Вспомните мысли Сократа о теле, которое мешает душе подняться до полного слияния с Истиной. Тело — это и есть плен души (плен птиц). До какого бы совершенства ни поднялась душа, тело — даже в минимальном присутствии — это силки на ногах, и не исчезнет оно, пока не придет Смерть.
