Невероятно драматичный символизм заключается в том, что эта битва начинается у колыбели Марии Стюарт. Пока что еще этот младенец не умеет говорить, не умеет думать, не может чувствовать, едва способен шевелить крохотными ручками в детском конвертике – а политика уже вцепилась в ее неразвившееся тело, незамутненную душу. Ибо такова горькая судьба Марии Стюарт – вечно быть пешкой в этой расчетливой игре. Она так никогда и не сможет спокойно соткать свое Я, свою самость, ей вечно быть впутанной в политику, быть объектом дипломатии, игрушкой чужих желаний, всегда лишь королевой, претенденткой на корону, союзницей или врагом. Едва посланник доставил в Лондон оба послания – о смерти Иакова V и о том, что его новорожденная дочь стала наследницей и королевой Шотландии, – как Генрих VIII, король Англии, сразу же принял решение как можно скорее посватать своего несовершеннолетнего сына и наследника Эдварда к этой весьма ценной невесте; еще несформировавшимся телом, еще спящей душой сразу же стали торговать, как товаром. Ведь политика никогда не считается с чувствами, ей важны лишь короны, земли и права наследования. Отдельных людей для нее просто не существует, они не важны на фоне очевидных и материальных ценностей всемирной игры. Однако в этом особом случае идея Генриха VIII произвести помолвку наследницы Шотландии с наследником Англии была здравой и даже гуманной. Ибо эта беспрестанная война между братскими народами давно утратила свой смысл. Живущим на одном острове в Мировом океане, отделенным и омываемым одними и теми же морями, родичам по расе, имеющим сходные жизненные условия народам Англии и Шотландии, несомненно, выпала одна задача: объединиться, – и природа явно дала им почувствовать свою волю. Однако же ревность между двумя династиями – Тюдорами и Стюартами – пока еще стоит на пути у этой последней цели; если же сейчас благодаря свадьбе удастся превратить раздор между двумя правящими домами в союз, то общие потомки Стюартов и Тюдоров смогут быть одновременно королями Англии, Шотландии и Ирландии, и объединенная Великобритания сможет вступить в более важный бой: за главенство в мире.
Какой злой рок: всякий раз, когда в политике кому-то вдруг приходит ясная и логичная идея, все может испортить глупое исполнение. Поначалу все складывалось просто великолепно. Лорды, в карманы которых быстро посыпались деньги, радостно согласились на брачный договор. Вот только хитроумному Генриху VIII мало обыкновенного пергамента. Слишком уж часто сталкивался он с лицемерием и жадностью этих «людей чести», чтобы не знать, что этих ненадежных союзников никогда не связать договором и что, если им предложат больше, они с готовностью продадут королеву-дитя наследнику французского трона. Поэтому в качестве первого условия он потребовал от посредников со стороны Шотландии немедленной передачи несовершеннолетнего дитяти Англии. Но если Тюдоры не доверяют Стюартам, то у Стюартов есть не меньше причин вести себя так же по отношению к Тюдорам, и больше всех противится этому договору мать Марии Стюарт. Воспитанная в строгой католической вере, урожденная де Гиз, она не хочет отдавать свое дитя ересиархам, да и в остальном без труда нашла в договоре опасные капканы. Ибо в тайном параграфе подкупленные посредники со стороны Шотландии подписали обязательство о том, что в случае, если дитя умрет до срока, посодействовать тому, чтобы, несмотря на это, «вся власть и владения королевства» перешли к Генриху VIII: и вот этот-то пункт и заставил ее задуматься. Ибо от человека, уже отправившего на эшафот двух своих жен, вполне можно ожидать, что он, дабы поскорее заполучить важное наследие, может несколько ускорить смерть этого ребенка неестественным путем; поэтому королева, будучи заботливой матерью, от передачи своей дочери в Лондон отказалась. Так и получилось, что сватанье едва не превратилось в войну. Генрих VIII отправил войска, чтобы силой завладеть драгоценным залогом, и в духе неприкрытой грубости того времени его приказ собственной армии представляется примером величайшей жестокости: «Такова воля Его Величества, дабы предано было все огню и мечу. Сожгите Эдинбург дотла, сровняйте его с землей, когда вынесете оттуда все, что сможете, и разграбите его полностью… Опустошите Холируд и столько городов и деревень, сколько сможете, разграбьте, сожгите и подчините себе Лит и все остальные города, нещадно вырезайте мужчин, женщин и детей, которые будут оказывать сопротивление». Вооруженные банды Генриха VIII прорываются через границы подобно орде гуннов, однако в последний миг мать и дитя успели перевезти в укрепленный замок Стерлинг, и Генриху VIII пришлось довольствоваться договором, в котором Шотландия обязуется передать Марию Стюарт (вечно ею торгуют и продают, словно предмет) в день, когда ей исполнится десять лет.
В который раз стало казаться, что дело устроилось наилучшим образом. Но политика во все времена была наукой противоречий. Ей противны простые, естественные и разумные решения; нет для нее большего удовольствия, чем сложности, и раздор – ее стихия. Вскоре католики принялись втайне судачить о том, не лучше ли продать дитя – которое пока что может лишь гулить да улыбаться, – сыну короля Франции, а не Англии, и после смерти Генриха VIII ни у кого нет особого желания выполнять договор. Вот только теперь вместо несовершеннолетнего короля Эдварда передачи дитяти-невесты в Лондон требует регент Англии Сомерсет, а когда Шотландия воспротивилась, он спустил с цепи армию, дабы лорды услышали единственный язык, который способны чтить: силу. Десятого сентября 1547 года в битве – или, скорее, резне – при Пинки шотландские войска были разбиты, на поле боя остались более десяти тысяч погибших. Марии Стюарт еще не исполнилось пяти лет, а за нее уже льются реки крови.
Беспомощная, лежала Шотландия перед Англией. Но в разграбленной стране и воровать уже особенно нечего; для Тюдоров у нее есть одна-единственная драгоценность: это дитя, сочетающее в себе корону и право на нее. Однако, к отчаянию английских шпионов, Мария Стюарт внезапно исчезла из замка Стерлинг; никто даже среди ближайших доверенных лиц не знал, куда спрятала ее королева-мать. Ибо защищенное гнездышко для нее выбрано просто прекрасно: под покровом ночи и в строжайшей тайне надежные слуги вывезли дитя в монастырь Инчмэхом, скрытый в непроходимой глуши на маленьком островке на озере Ментит, или же, как выразился посол Франции, «dans le pays des sauvages»[4]. В это романтическое местечко не ведет ни один мостик: доставить драгоценный груз на берег острова можно только в лодке, а там уже набожные леди присмотрят за тем, чтобы она никогда не покинула пределов монастыря. Там, в полном уединении, отрезанное от бурного и беспокойного мира, и жило в тени событий невинное дитя, а дипломатия тем временем деловито ткала его судьбу между странами и морями. Ибо теперь на сцену угрожающе выступила Франция, намереваясь покончить с полным подчинением Шотландии Англией. Генрих II, сын Франциска I, отправил сильный флот, и от его имени генерал-лейтенант французского вспомогательного корпуса просил руки Марии Стюарт для его сына и наследника престола, Франциска. Благодаря политическим ветрам, резко и воинственно ринувшихся через пролив, судьба этого дитяти переменилась в мгновение ока: вместо того чтобы стать королевой Англии, маленькая дочь Стюартов вдруг оказалась избранной на роль королевы Франции. И не успели высохнуть чернила на пергаменте этой новой выгодной сделки, как седьмого августа этот драгоценный объект спекуляций, девочку Марию Стюарт, пяти лет и восьми месяцев от роду, собрали и отправили во Францию, навеки продав другому, столь же неизвестному супругу. В который раз, да и не в последний, чужая воля лепила и меняла ее судьбу.
Блажен детский дар неведения. Что может знать трех-, четырех-или пятилетний ребенок о войне и мире, о битвах и договорах? Что для него названия вроде Франции и Англии, имена вроде Эдварда и Франсуа, что ему все это дикое безумие мира? Маленькая девочка с развевающимися на ветру белокурыми волосами и стройными ногами бегает и играет в темных и светлых покоях замка, а вместе с ней – четыре подружки-болтушки. Ибо – коварная мысль в то варварское время – ей с самого начала дали четырех подруг того же возраста, отобранных из самых благородных домов Шотландии, и четырехлистник четырех Марий – Мэри Флеминг, Мэри Битон, Мэри Ливингстон и Мэри Сетон. Сами дети – сегодня они веселые наперсницы этого дитяти, а завтра станут подругами на чужбине, чтобы чужбина не казалась ей такой чужой, – позднее будут придворными дамами и однажды в настроении сердечном поклянутся не вступать в брак ранее, чем она сама изберет себе супруга. И когда трое потом отвернутся от нее в несчастье, одна пойдет за ней в изгнание и останется рядом до смертного часа: так блеск веселого детства будет светить ей даже в самые мрачные часы. Только как далеко еще те мрачные и гибельные дни! Сейчас же пять девочек весело играют в замке Холируд или Стерлинг, ничего не знают о высочестве, достоинстве и королевстве, неведомы им его гордость и опасности. А затем настанет вечер и маленькую Марию вынесут среди ночи из детской кроватки; на пруду будет ждать лодка, ее перевезут на остров, где так тихо и хорошо, – Инчмэхом, место мира. Там ее встретят чужие мужчины, одетые не так, как другие, все в черном, в просторных развевающихся сутанах. Однако же они мягки и дружелюбны, красиво поют в комнате с высокими сводами и разноцветными окнами, поэтому ребенок к ним привыкает. А потом, уже в другой вечер, ее снова забирают (так всегда и доведется путешествовать и бежать Марии Стюарт, под покровом ночи, от одной судьбы к другой), и она вдруг окажется на огромном корабле с трепещущими на ветру парусами, в окружении незнакомых воинов и бородатых матросов. Но зачем же ей, маленькой Марии, бояться? Все так милы, приветливы и добры, и семнадцатилетний брат Джеймс – один из множества бастардов, зачатых Иаковом V еще до брака, – гладит ее белокурые волосы, рядом с ней – четыре Мэри, любимые подруги. И вот пять маленьких девочек весело играют среди пушек французского боевого корабля и одетых в броню матросов, восторженные и счастливые, как дети перед любыми неожиданными переменами. А наверху, в вороньем гнезде, стоит напуганный матрос: он знает, что в проливе курсирует английский флот, чтобы в последний момент захватить невесту английского короля, прежде чем она станет невестой наследника французского престола. А дитя видит лишь близкое, новое, видит лишь, что море синее, люди добры, а корабль мчится по волнам, дышит, словно огромное и сильное животное. Тринадцатого августа галеон наконец причалил в Роскове, небольшом порту под Брестом. К берегу направляются лодки. Испытывая детский восторг перед необычным приключением, смеясь, радуясь и ничего не подозревая, еще не достигшая даже шестилетнего возраста королева Шотландии спрыгнула на землю Франции. На этом и заканчивается ее детство, начинаются обязательства и испытания.
