Я что-то нерешительно пробормотала. «Зачем утруждаться? Вы не возьмете меня на работу, после того как мистер Суперагент отдаст вам указание».

Я знала, Майкл запретит им брать меня на работу, но не могла представить себе, какие возможные объяснения этому он может привести. Возможно, то, что я уволилась, едва получив рождественскую премию. Конечно, он всегда может рассказать о том случае, когда он почти перенес публичное оскорбление, увидев меня обрядившейся в то отвратительное обмундирование для поездки. Однако шутки в сторону, что еще могло бы быть?

Я постаралась думать о чем-нибудь хорошем, и финальная часть собеседования прошла благополучно. Могу сказать, что я им понравилась. Они провели для меня экскурсию по своему элегантному дому, который был упомянут в «Архитектурном дайджесте». А затем показали комнату, где я буду жить. Провожая меня до автомобиля, оба улыбались и сказали, что уверены — я прекрасно впишусь в их семью.

Заводя автомобиль, я сказала себе, что скорее всего у меня паранойя. Очевидно, их вовсе не волнует, что я работала у Майкла. Чем больше я думала о моей тревоге, тем больше успокаивала себя: король, должно быть, и не собирается звонить в свой офис из-за парочки, интересующейся рекомендациями.

Но потом позвонили из агентства и бесстрастно сообщили мне, что та пара решила отказаться от моих услуг. Как будто они играли в «Монополию» и решили не покупать Балтик-авеню.

— Они откажутся от меня. Я же говорила вам! — напомнила я ей. — Наверное, они поговорили с Майклом.

— Я проверила это, и вы оказались правы, — сказала она спокойно. — Но я имела сегодня продолжительную беседу с Майклом и думаю, что сумела уладить с ним это дело.

«О, действительно? Какого рода дело? Судя по вашему голосу, могу с уверенностью сказать, что ему удалось запугать вас, леди».

— Я могу устроить вам любое собеседование, какое захочу, — продолжала она, — если только это не связано с кем-то из индустрии развлечений.

Она сказала об этом как о какой-то незначительной детали, как будто это совсем не имело значения, что пункт, на который она согласилась, исключал девяносто процентов населения, кому могла бы потребоваться няня.

Паранойя неотвратимо возвращалась. Как далеко простирается его влияние? Если я вернусь назад в Орегон, чтобы поступить в колледж, не будет ли он вставлять мне палки в колеса, ругаясь с деканом? Ладно, вероятно, это было нелепо, но я не могла поверить, что интеллигентные, талантливые, высокопрофессиональные люди боятся его и соглашаются с каждым его указанием!

Однако именно так они и поступали. О, очень многие из них. У меня было собеседование с четой, которая никогда не работала на Майкла или вместе с ним, но они знали его так же, как любого другого в этом городе. Несмотря на великолепное собеседование, которое закончилось обоюдными улыбками, два дня спустя они позвонили и отказались.

Я знала, что человек с моим опытом должен пользоваться большим спросом в Южной Калифорнии. Большинство типичных представителей Голливуда хотели иметь интеллигентную, трудолюбивую и любящую детей няню. Однако негласная установка была такова, что они вместе с тем хотели кого-то, кто был бы стройным и говорил по-английски, как на родном языке. Я подходила по всем категориям, но события начинали выглядеть так, будто слово Овитцев все перекрывает. И было ясно, что Майкл не отказывался от использования своего ценного времени, для того чтобы потопить меня. Если я не захотела работать на него, то он хотел сделать так, чтобы я ни на кого не смогла работать.

Дни шли, и, усилиями Майкла подвергнутая остракизму, я злилась все больше. Как он только мог объяснить свое поведение? Он настоятельно просил меня остаться, зато теперь всем и каждому рассказывает, какой ужасной няней я была. Если я была такой неподходящей, зачем же было так усиленно пытаться заставить меня доработать у них этот год? Насколько далеко он в действительности собирается зайти в этой глупой вендетте против девятнадцатилетней девочки? Я была сломлена и совершенно бессильна. Какого рода удовольствие получает он от этого?

Поскольку контора координатора — миссис «Это замечательно, я уладила дело с президентом КАА» — вдруг перестала отвечать на мои звонки, я решила направить свое резюме в агентство под названием «Мамочки Малибу». Я не сильно надеялась на успех, но, может быть, в этом агентстве я найду больше понимания. «Мамочки Малибу» — звучало так благожелательно и дружелюбно. Я начала рассказывать о том ограничении, которое установили Овитцы. К моему удивлению, «Мамочки Малибу» не испугались. Они сказали, что готовы поработать с моей ситуацией, поскольку подобное уже не раз случалось и с другими нянями. На самом деле многие работодатели дают своим няням плохие рекомендации, когда те хотят уйти, поэтому агентство теперь рекомендует, чтобы все няни каждые шесть месяцев получали письменный отзыв о своей работе, некое письменное подтверждение того, что их боссы действительно довольны ими — по крайней мере до тех пор, пока они не набирались смелости, чтобы обеспокоить их своим уходом.

К моему большому облегчению, два дня спустя после того как я обратилась в новое агентство, мне позвонили и сообщили, что у них есть родительница с одним грудным младенцем, мальчиком, которая ищет няню и которая согласна взять меня без блестящей рекомендации Майкла. Неужели такой человек действительно существует? Я уже начала думать, что никто в этом городе не может иметь подобной независимости.

Я нашла дом по данному мне адресу справа от хайвэя Тихоокеанского побережья в Малибу, всего в нескольких милях от прибрежного дома Овитцев, на тихой маленькой улице.

Большой, но достаточно скромный дом, с фронтальными воротами и оградой вокруг всего владения, казался достаточно гостеприимным. Спустя несколько секунд после моего звонка меня уже приветствовала искренним рукопожатием босая Дебра Уингер.

— Добро пожаловать, Сьюзи, — сказала она знакомым хриплым голосом, широко улыбаясь.

Хотя я никогда не видела ее прекрасную роль в «Городском ковбое», но любила фильм с ее участием «Отношения нежности» и смотрела «Награды Академии» в тот вечер, когда она была номинирована как лучшая исполнительница роли второго плана. Ее экранный образ породил во мне чувство, что она, должно быть, человек, который не позволил своей славе повлиять на себя. Когда мы наконец сели, я обнаружила, что моя интуиция меня не подвела. Она оказалась искренней и непритязательной, и ее дом тоже отражал эти свойства характера. Там не было китайских артефактов, приклеенных к столам, или знаменитых картин на стенах. Какая-то охранная система существовала, но она редко использовала ее.

Дебра предложила мне чаю, и я погрузилась в объяснения моего несчастливого отъезда из дома Овитцев, делая ударение на том, как тяжело было покидать детей. Она слушала и, казалось, искренне сочувствовала. Единственное ее замечание было:

— Ну, этот Майкл, мечта психиатра… Или, возможно, к этому следует относиться, как к ночному кошмару?

Она засмеялась. Я сидела молча. Мне не хотелось открывать эту банку с ночными гусеницами. Она сказала, что сообщила в агентство, что ей не нужно отзывов от него. С другой стороны, она уже позвонила во все семьи, давшие мне рекомендации в Коттедж-Грув, и те, где я работала во время моей практики в институте, и все восторженно отзывались обо мне. Я была польщена, но в то же время озадачена отсутствием у нее преклонения перед королем.

Вскоре я узнала, что Дебра была одной из немногих клиенток в истории КАА, кому удалось спрыгнуть с этого корабля. Поскольку я слишком хорошо знала, как сильно Майкл ненавидит слово «нет», то могла себе представить, как он отреагировал, услышав, что она уходит.

— Мне нравится Майкл, но продолжать работать с ним я не могла, — объяснила она. — Было так, будто я узнала, что мой босс сваливает токсичные отходы на детскую площадку; я не могла сидеть молча и ничего не делать.

Ответная реакция Майкла, как рассказала она мне позже, выражалась в том, что он грозился сообщить средствам массовой информации о ее беременности. Прежде чем родился ее сын Нолан, у нее был выкидыш. Будучи уже само по себе разрушительным, это событие, выставленное на всеобщее обозрение и доведенное до сведения ее поклонников, лишь усугубило трагедию. Носившая тогда Нолана, она решила раньше времени не раскрывать эту новость. Майкл своей угрозой попал в ее самое уязвимое место, хотя на самом деле он не осуществил ее.