Однако голова моя сверкала бриллиантовым блеском. Мне придется сейчас уйти и отправиться домой с нераскрученными бигуди. Девушка-ассистентка сказала, что все будет хорошо. Я могу самостоятельно снять бигуди и вернуть их завтра. Хоть я и не буду щеголять стрижкой от Фрэнка, но по крайней мере получу новые локоны.

Точно.

Выйдя из салона, я вспомнила, что Кармен просила меня купить по дороге йогурт для детского ленча. В Коттедж-Грув можно было не так уж редко увидеть женщину в бигуди, делающую покупки в гастрономе, поэтому мне не пришло в голову раздумывать над тем, как я выгляжу. Забыв про волосы, я была озабочена лишь тем, как предстану перед Джуди с опозданием на два часа. Итак, я бежала по проходу переполненного гастронома «Ральф», с волосами, накрученными на гигантские бигуди, в каждую из которых была воткнута соломинка для коктейля. Выглядела я так, будто только что ступила на землю с инопланетного корабля, с головой, утыканной антеннами, предупреждающими об опасности. Я заметила, что явно не осталась без внимания окружающих — на меня откровенно показывали пальцами. Я металась по проходам, скорбя об узости представлений жителей Лос-Анджелеса. Что происходит с людьми, однако? Неужели никому никогда не приходилось бывать в подобной ситуации? Неужели никто никогда не испытывал отчаянной необходимости в покупке йогурта, забыв о том, как он выглядит!

Так я думала, пока не увидела свое отражение в стеклянной витрине отдела замороженных продуктов. Я увидела то, что видели они. И мне захотелось провалиться сквозь землю.

Прикрывая свою голову экземпляром «Нэшнл инквайрер»[67], я просочилась через линию контроля. Почему другие могут преодолевать входы и выходы отделов самообслуживания с такой непринужденностью? Я знала, что дома произведу еще больший эффект.

И в самом деле, Кармен и Делма пополам согнулись от смеха. Брэндон, увидев меня, расплакался.

— Сьюзи, я хочу, чтобы ты объяснила мне, что случилось с твоей головой, — сказал Джош, как строгий, подозрительный папочка. Он был настолько серьезен и озабочен, что я моментально почувствовала себя лучше. Я успокоила его и крепко обняла. И даже засмеялась вместе со всеми.

Но тут в кухню вошла Джуди.

— Не понимаю, как ты собиралась вернуться к четырем, если была назначена на два тридцать, — произнесла она раздраженно.

«Спасибо, что напомнила об этом, когда я записывалась на прием».

Она пристально посмотрела на бигуди и шпильки:

— И что ты сделала с волосами?

Кармен и Делме пришлось покинуть комнату — они никак не могли прекратить смеяться, а из ушей Джуди начал валить пар. Наверняка она не видела в этой ситуации ничего смешного. Пакет из гастронома я положила на стойку и виновато склонила свою тяжелую, непомерно большую розовую голову. Почему она не сказала мне, как долго длятся подобные мероприятия? Не могла ли она дать мне больше свободного времени? Или она хотела, чтобы я выглядела идиоткой?

Я решила, что лучшая тактика — прикусить язык и не давать волю черным мыслям, копошащимся в моей голове. Несмотря на все мои усилия, я пропустила обед. Когда Джуди вышла из кухни, Делма вынула тарелку с едой, которую она припрятала для меня, и разогрела в микроволновке, пока я готовила Брэндона ко сну.

Мне было очень грустно и одиноко.

Едва мне начало казаться, что дела и отношения с Джуди нормализуются, как случилось все это. Или она находится под большим давлением, или я ей не нравлюсь. Я только не могу разобраться, какое из этих двух предположений верное. Я не предвижу возможности завоевать ее расположение в скором времени.

Я скучаю по Райану; и желала бы, чтобы он был тут. Или чтобы я оказалась там. Когда какая-то мелочь идет не так, как надо, мне хочется позвонить ему и услышать его голос (хотя кто знает, что бы он сказал по поводу моего фиаско с прической). Хватит об этом, надо двигаться дальше. Сегодня я увидела в газете объявление группы поддержки для «Женщин, которые любят слишком сильно»[68]. Должно быть, это по мотивам книги, которую я так люблю. Клянусь, автор наверняка шпионила за мной. Я виновна в каждой глупости, о которой она пишет, включая езду на автомобиле мимо его дома, пока он там со своей новой подружкой, в попытке увидеть их через занавески. Может быть, посещение этой встречи поможет мне покончить с мыслями о Райане?

— Я отправляюсь на разведку, Сара! — сказал парень из почтового отдела КАА, который заглянул в комнату и исчез, прежде чем я успела моргнуть.

— Отправляйся, — ответила Сара.

— Что за разведка? — спросила я, наблюдая за стремительной беготней курьеров по коридору.

Сара перегнулась через свой письменный стол и понизила голос.

— Это рекогносцировка местности, как в фильмах про войну, — сказала она, озираясь. — Знаешь, когда посылают бойскаута, чтобы обследовать район и удостовериться, что там нет вражеских солдат поблизости.

Что?

— Так вот, значит, что делает этот парень, — проверяет, нет ли вражеских агентов, которые могли бы спрятаться под лестницей, выжидая удобный момент, чтобы задерживать клиентов КАА?

— Нет. Он должен определить оптимальный маршрут для Майкла к его следующему месту встречи.

— Для того чтобы он смог миновать заложенные мины, которые могут встретиться ему по пути? — засмеялась я, подбрасывая Брэндона у себя на коленях.

— Да, — произнесла Сара, энергично кивая. — Ты же знаешь, Майкл не терпит попусту тратить время или опаздывать; он скорее умрет. Поэтому всякий раз, когда он собирается ехать через город на какую-нибудь встречу или в пригород на расстояние в радиусе двадцати миль, он посылает вперед разведчика, выясняющего дорожную обстановку и определяющего подходящий вариант маршрута. Затем разведчик звонит и сообщает Майклу, как ехать. Иногда я даже рисую карту, которую Майкл берет с собой.

— Bay, с ума сойти, — сказала я.

Однако смысл происходящего был понятен. Боже мой, ведь Майкл даже свои волосы раз в две недели подстригал, не выходя из офиса, чтобы не тратить время на посещение салона.

Частые визиты в КАА открыли мне глаза на мир Майкла. Сначала я просто думала, что это было бы неплохо, если Брэндон будет навещать своего отца, но затем я поняла, что и сама получаю от этого выгоду, поскольку могу общаться с кем-то в возрасте старше шести лет. Саре было около тридцати, она неброская, но привлекательная женщина. В отличие от большинства жительниц Лос-Анджелеса она почти не признает макияжа и не гоняется за модой. И она такая милая! Я всегда ценила ее за доброту и еженедельные дружеские беседы по телефону (ладно, в них я изливала душу).

Однако ее перспективы были самыми радужными. Сара знала, вероятно, лучше, чем кто бы то ни было, что означает жить рядом с Майклом, потому что большую часть времени он проводил на работе, а не дома. Невозмутимая и педантичная, Сара управлялась со множеством своих обязанностей с большим хладнокровием и необычайно эффективно. Она была правой рукой Майкла — ее небольшой кабинет даже был смежным с его огромным офисом.

— Твоя работа очень напряженная, — провозгласила я.

— Сьюзи, это как раз у тебя очень напряженная работа, — возразила Сара. — Я не могу представить себе, как можно жить в этом доме. Знаешь, когда Джуди звонит сюда, она называет тебя «эта нянька». Я всегда переспрашиваю ее: «Вы имеете в виду Сьюзи?», но на нее это, кажется, никогда не действует. Она ведет себя так, будто я не знаю, кто ты, или как будто ты не реальный человек.

— По крайней мере она хотя бы признает, что имеет няню, — ответила я. — Я встречала тут многих девушек, чьи хозяева не делают даже этого.