Вскоре пришел юноша Ли; великолепная внешность его поразила присутствующих. Низко поклонившись, он уселся; с лица его не сходило ясное и светлое выражение. Вдруг все присутствующие ахнули: в глазах юноши сверкал огонь. Даос опечалился, сделал один ход и воскликнул:

— Проигрыш! На этот раз все потеряно! Выхода нет! Нечего больше и говорить!

Отказавшись играть, он попросил разрешения удалиться. Выйдя из дома Лю Вэнь-цзина, даос сказал чужеземцу:

— Эта империя не может быть твоей. Есть другие места, попробуй там свои силы, а об этой нечего и думать.

Затем все вместе отправились в путь.

— Скоро ваша поездка кончится; прошу вас вместе с моей младшей сестрой на следующий день по приезде посетить мой скромный дом, — сказал чужеземец Ли Цзину и назвал точно день и место встречи. — Ваше жилище бедно, как пустой сосуд. Я хотел бы устроить вашей молодой супруге удобное жилье. Прошу вас, не отказывайтесь!

Сказал это, вздохнул и уехал. Ли Цзин подхлестнул коней, и они поехали своим путем. Прибыв в столицу, сразу же отправились к дому чужеземца. Подкатили к небольшим деревянным воротам, постучались; вышел слуга и с поклоном сказал:

— Третий господин давно уже приказал ждать господина Ли и его супругу.

Слуга провел их через несколько ворот, одни величественнее других. Сорок служанок, разодетых в шелка, столпились во дворе. Двадцать рабов провели гостей в восточный зал. Обстановка была редкостная, исключительно дорогая; множество зеркал, туалетных шкатулок с головными украшениями, какие редко увидишь в мире смертных.

Когда Ли Цзин и Чжан привели себя в порядок после путешествия, им предложили переодеться в роскошные одежды. Только они кончили свой туалет, раздался возглас:

— Прибыл Третий господин!

Появился чужеземец в высокой шапке и простом наряде, величественный, словно дракон или тигр. Все очень обрадовались встрече. Он приказал своей жене выйти и поклониться гостям; она была прекрасна, как небесная фея. Прошли в другой зал, где были расставлены такие закуски, каких не подавали и наследным принцам. Все четверо уселись за стол. Двадцать музыкантов играли арии неземной красоты. После трапезы подали вино. Слуги вынесли из восточного зала двадцать диванов в вышитых парчовых чехлах. Расставив их в ряд, слуги сняли чехлы; под ними оказались документы, счета и ключи.

Чужеземец сказал:

— Это мои сокровища. Все, что имею, я отдаю вам. Вы спросите почему? Если хочешь добиться в этом мире успеха, то надо перебиваться лет двадцать — тридцать, и все равно многого не достигнешь. А теперь, когда я узнал, что здесь есть настоящий герой, Ли из Тайюаня[238], могу ли я стоять у него на дороге? Года через четыре воцарится великий мир. Вы, господин Ли Цзин, все свои силы и выдающиеся способности отдайте служению делу мира. Тогда вы непременно станете крупным сановником, и моя младшая сестра, с ее красотой небожительницы и невиданными в мире смертных дарованиями, вместе с вами удостоится высоких милостей и будет счастлива. Только в вас она узнала человека исключительного благородства, и только вы можете дать ей настоящее счастье. Время, когда вы высоко вознесетесь, уже близко, — так ветер поднимается, когда ревет тигр; так сгущаются облака, когда гремит дракон; одно является следствием другого. Примите мой подарок и используйте эти богатства для служения истинному владыке; добейтесь успеха, употребите на это все свои силы! Если через десять лет произойдут большие события на юго-востоке, за несколько тысяч ли отсюда, это будет значить, что я добился успеха в своих начинаниях. Тогда младшая сестра и вы, господин Ли, сможете вылить вино[239] в юго-восточном направлении, чтобы поздравить меня.

Он приказал слугам поклониться новым господам, затем сел на коня и уехал в сопровождении жены и одного слуги. Вскоре они исчезли из виду.

Приняв во владение дом, Ли Цзин стал очень богат и смог предоставить новому государю средства для спасения империи.

В десятом году правления «Чжэньгуань»[240] Ли Цзину был пожалован титул вэйского князя.

В это время пришло сообщение от южных инородцев, гласившее: «Тысяча лодок и сто тысяч вооруженных воинов вторглись в Фуюй»;[241] правитель убит, и трон его захвачен чужеземцем. Образовано новое государство».

Ли Цзин понял, что чужеземец с курчавой бородой добился своего.

Вернувшись домой, он рассказал об этом своей жене Чжан. Надев парадные платья и обратившись лицом на юго-восток, они вылили на землю жертвенное вино.

Собрались как-то несколько столичных ученых на пир, и зашел у них разговор о свойствах человеческого характера: одни люди решительны, смелы, другие — трусливы и слабы, а все потому, что у каждого свой характер. Смелый человек ничего не боится, только его можно назвать настоящим мужчиной.

Был на этом пиру один ученый.

— Уж если говорить о храбрости, — заявил он хвастливо, — так я обладаю ею в полной мере.

Все стали смеяться:

— Сначала надо испытать вас, тогда поверим.

— В доме моего родственника, — сказал один из присутствующих, — завелась нечистая сила, поэтому никто там не хочет жить. Если сможете провести там ночь и не испугаетесь, тогда мы устроим пир в вашу честь.

Тот ответил:

— Обязательно завтра же туда пойду.

На самом деле никакой нечисти в этом доме не было, просто он временно пустовал.

Друзья приготовили вино, закуски, свечи и пошли провожать того человека в заброшенный дом.

— Что-нибудь еще вам нужно? — спрашивают его.

— У меня есть драгоценный меч, это — надежная защита. Не беспокойтесь обо мне.

Провожавшие вышли из дома, заперли ворота и разошлись кто куда.

А этот человек, если правду сказать, был трусом. Ночь уже надвигалась; пока он в соседнем помещении привязывал своего осла, друзья и слуги ушли. Пришел он в спальню, но лечь не решился. Потушил свечи, обхватил руками свой меч, сидит, а сердце так и колотится от страха.

Ударили третью стражу; взошла луна, ее свет просочился в окно, и в комнате стало светлее. Вдруг он увидел на полке какой-то странный предмет, похожий на птицу, распластавшую крылья. От страха он подскочил, замахнулся мечом и ударил по странному предмету. Послышался стук, что-то упало на пол; наступила тишина. Сердце ученого сжалось от страха, но он так и не решился посмотреть, что это было, и сидел как истукан, прижимая меч к груди.

Наступила четвертая стража. И вдруг он услышал шаги: кто-то поднялся по ступеням и толкнул дверь. Она не подалась. Тогда неизвестный просунул голову в собачий лаз и стал шумно дышать. Ученый перепугался, ткнул мечом в лаз, но потерял равновесие и упал. Меч выпал из рук, но искать его ученый так и не решился.

Ужас охватил его: а вдруг чудовище проберется в комнату? Ученый заполз под кровать и затаился в углу, не смея пошевелиться. А так как он сильно устал, то быстро заснул и проспал до рассвета.

Утром пришли его друзья, слуги открыли ворота. Подошли к спальне и вдруг видят: в собачьем лазе алеет свежая кровь. Все напугались, стали кричать — звать ученого. Он проснулся, отпер дверь, а сам весь дрожит. Рассказал им о своем ночном сражении с чудовищем. Все были поражены. Подошли к стене, посмотрели, а там на полу лежит рваная соломенная шляпа, — ее-то ученый и принял ночью за птицу. Шляпа была старая, побитая ветром и дождями, поэтому формой она действительно напоминала птицу. Меч лежал рядом с собачьим лазом. Пошли по кровавым следам и вскоре наткнулись на раненого осла: ученый рассек ему губу и выбил зубы. Оказывается, осел освободился от веревки и сунул голову в лаз; тут хозяин и угостил его мечом.