В это время некий Хоу Си-и из Пинлу был переведен наместником в Цзыцин. Зная, что Хань И человек порядочный и честный, он пригласил его к себе на должность секретаря. Прошло еще некоторое время, и император, карая виновных и милуя невинных, восстановил порядок в стране. Хань И смог послать гонцов на розыски Лю. Он наполнил шелковый кошелек чистым золотом и вложил в него стихи:

Лю с рыданиями приняла золото и, охваченная глубокой печалью, написала ответ:

Случилось так, что тибетский полководец Ша Ча-ли, впервые прославившийся своими подвигами, услыхал о красоте Лю. Он похитил ее и сделал своей любимой наложницей.

К тому времени Хоу Си-и был призван ко двору и стал приближенным государя. Отправляясь в столицу для представления императору, он взял с собой Хань И. Тот сразу же бросился в монастырь, но любимой там уже не было. Хань И пришел в отчаяние. Как-то на вершине горы Лун-шоу возле города Чанъани он увидел экипаж с крытым верхом и занавесками[136]. Старый слуга вел на поводу вола, позади экипажа следовали две служанки. Хань И бесцельно побрел за ними. Вдруг из экипажа послышался голос:

— Не советник ли это Хань И? Я — Лю.

Женщина приказала служанкам шепнуть Хань И, что его возлюбленная попала в руки Ша Ча-ли и просит Хань И сейчас не следовать за ней, а на следующее утро явиться на свидание на улицу Даочжэн. В указанный срок Лю приехала в условленное место, вынула из экипажа драгоценности из яшмы, благовония, шелка и отдала все это Хань И.

— Нам предстоит вечная разлука, — сказала она, — я хочу, чтобы вы перестали думать обо мне.

Она вернулась в свой экипаж, махнула на прощанье рукой, и легкие рукава ее платья заструились по ветру. Застучали колеса, и вот изящный экипаж исчез в клубах дорожной пыли.

Хань И долго не мог прийти в себя.

В это время в Цзыцине военачальники устроили пир и послали гонца, чтобы пригласить Хань И. Тому волей-неволей пришлось принять приглашение, но настроение у него было мрачное и вид совершенно подавленный. Голос его то и дело прерывался, из груди вырывались вздохи и стоны. На пиру был Сюй Цзюнь из императорской свиты, человек очень самоуверенный. Он все время донимал Хань И своими вопросами.

— Что с вами случилось? Прошу вас, доверьтесь мне.

Нечего делать, Хань И рассказал ему о своем горе.

— Прошу вас, — сказал Сюй Цзюнь, — напишите несколько слов. Я их тотчас же доставлю ей.

Он облачился в платье простого кочевника, схватил Лук, вскочил на коня и помчался к дому Ша Ча-ли. Едва тот выехал из своей усадьбы, Сюй Цзюнь, не слезая с коня, ворвался в ворота и закричал:

— С полководцем несчастье, он велел вызвать к нему госпожу!

Слуги расступились, не решаясь задержать его. Сюй Цзюнь беспрепятственно вбежал в зал и показал Лю письмо Хань И. Схватив красавицу за руки, он выбежал с ней во двор, посадил ее на оседланного коня и через мгновение исчез вместе с нею в клубах поднявшейся пыли. Приехали. Лю бросилась к Хань И и воскликнула:

— К счастью, я не опозорена!

Со всех сторон раздались возгласы удивления. Лю и Хань зарыдали и, обнявшись, покинули пирующих.

В это время Ша Ча-ли был в исключительной милости у императора. Сюй Цзюнь и Хань И очень боялись, как бы им не попасть в беду. Посоветовавшись, они решили обратиться за помощью к Хоу Си-и. Тот сильно встревожился:

— Всю жизнь я сам улаживал такие дела, зачем же Сюй Цзюнь вмешался?

Тут же он написал донесение императору, оно гласило:

«Сановник Хань И — начальник приказа в податном управлении, исполняющий в то же время обязанности цензора, — давно уже находится в ранге советника и постоянно оказывает большие услуги трону. Недавно он был в отпуску. Его наложница Лю, спасаясь от разбойников и насильников, ушла в монахини. Теперь же во всей империи воцарился покой и порядок, мир восстановлен. Тем не менее полководец Ша Ча-ли в своей гнусной распущенности попрал все законы и, упоенный своими ничтожными заслугами, украл наложницу у почтенного человека, вместо того чтобы заниматься государственными делами.

Главный цензор Сюй Цзюнь, род которого идет из Юцзи[137], — человек смелый и решительный, — отнял Лю у Ша Ча-ли и вернул ее Хань И. Руководствовался он сознанием долга, и хотя действия его заслуживают благодарности, но подобный поступок — явление небывалое, и необходимо что-то предпринять».

Вскоре появился указ, по которому Лю предписывалось вернуться к Хань И, Ша Ча-ли получил в утешение два миллиона медных монет. С тех пор Хань И постепенно повышался в должности, — со временем он стал одним из придворных советников.

Между тем Лю оставалась верна ему, хотя многие добивались ее любви. Что же касается Сюй Цзюня, то он не получил никакой благодарности за свой поступок, продиктованный чувством дружбы. Благодаря красоте и образцовому поведению Лю могла бы стать женой одного из тех вельмож, которые сопровождают императора в его колеснице. А Сюй Цзюнь сообразно своим высоким талантам мог бы получить большие заслуги, если бы его назначили хотя бы начальником уездов Цаокэ и Шэнчи[138]. Каждое деяние определяется по его результатам; награда дается по заслугам. Жаль, что Лю не нашла себе достойной пары, а чувство долга и героизм Сюй Цзюня не получили одобрения. Все пошло не по надлежащему пути.

Но разве можно было бы избегнуть описанных здесь злоключений? Видно, так уж должно было случиться.

Гетера Ян была самой красивой женщиной веселых кварталов Чанъани. Обладая очаровательной внешностью, она умело и со вкусом подчеркивала ее своими нарядами. Князья, вельможи, именитые приезжие наперебой приглашали ее на пиры. Даже непьющие люди с радостью осушали чарки в ее честь. Вся молодежь Чанъани толпилась в ее доме, готовая по первому ее знаку пустить по ветру свое состояние без всяких сожалений и отдать за нее жизнь. Имя красавицы стало широко известно в столице, многие стремились у нее побывать.

В то время военачальником Чанъани был один очень знатный человек родом из Линнаня[139]. Он вел разгульную жизнь, и жена его, происходившая из тех же мест, была очень ревнива; давно уже она предупредила мужа о том, что, если он увлечется другой женщиной, она покончит с собой. Супруг же ее, будучи знатен, с юных лет привык посещать гетер и певичек и постоянно огорчал жену, но никак не мог удержаться от соблазна.