Но он не начал смеяться. Мужчина в квартире тоже. Мужчина подождал, пока тонкая струйка крови, будто слеза, не показалась из уголка глаза Оливера и не сбежала по его щеке. Спустя мгновение Оливер рухнул на пол, как мешок с песком. Мужчина тихо закрыл дверь.

Он быстро и бесшумно прошелся по квартире, взял несколько вещей, которые мог унести, и вылез в окно.

Роберт Миллер и Эл Рос нашли Карла Оливера четыре минуты спустя. К тому времени его убийца был уже далеко. Он исчез, словно его никогда не существовало.

Через полчаса в квартире Роби была уже целая толпа. Роберт Миллер довольно долго простоял на лестничной площадке. Он чувствовал то же, что и в ночь убийства Кэтрин Шеридан. Он плохо знал Карла Оливера, не так, как Эла Роса, но смерть коллеги породила в нем определенные чувства. Он оказался не в том месте не в то время. Миллер никогда не мог понять смысла этого выражения. Ты либо в том месте не в то время, либо наоборот. Невозможно, чтобы оба условия соблюдались одновременно. Оба условия не имели смысла. Квартира Роби. Вот где Оливер должен был быть. Будь он в ней двумя часами ранее, он был бы жив. То место, не то время. Так просто.

Но убийство Оливера значило намного больше. Оно означало, что убийца ставит себя над законом. Теперь дело было уже не в нескольких убитых женщинах. Не исключено, что речь шла о более чем тридцати убийствах неизвестных людей, связанных с Роби и Кэтрин Шеридан и еще неизвестно с кем и чем. Миллер верил в это, верил всем сердцем, но не было никаких доказательств, ничего такого, что указало бы на связь, не считая щетки для волос, которая находилась всего в нескольких метрах от того места, где он стоял.

Приехал Ласситер в сопровождении Коэн и Криса Метца. Они привезли ордер на обыск, который уже не требовался. Квартира Роби стала местом преступления, в ней толпились штатные фотографы и судмедэксперты. Когда подъехала группа по работе на месте преступления, стало казаться, что весь второй участок переехал на Нью-Джерси-авеню и Кью-стрит.

— Это просто безумие какое-то… — продолжал повторять Ласситер.

В ближайшее время его ждали телефонные звонки, вопросы, на которые он не сможет дать ответ, ругань, критика, угрозы и намеки на то, как это происшествие повлияет на его карьеру, если он не…

Миллер молча смотрел, как фотографы сделали снимки тела, как Оливера положили на носилки, и санитары, неуклюже лавируя на лестнице, вынесли его на улицу. Приехала Мэрилин Хэммингз. Она улыбнулась Миллеру. Он приподнял руку в ответ. Он видел ее еще раз, когда она что-то подписывала. Потом она уехала.

На полу осталось небольшое кровавое пятнышко. Оно было совсем крохотным. Это была кровь, которая вытекла изо рта Оливера, в голове выходного отверстия не было.

Карлу Оливеру было тридцать четыре года. Он любил рок-группу R.E.M. и курил папиросы, которые скручивал сам.

Миллер присел на корточки и обхватил колени руками. Из квартиры вышел Рос, пару минут постоял рядом и сказал:

— Когда будешь готов, зайди и посмотри на то, что мы нашли.

Он вернулся в квартиру, оставив Миллера на лестничной площадке одного.

Примерно к половине девятого Миллер наконец собрался с силами. Он вошел в квартиру и остановился в ожидании. Появился Ласситер, и Миллер по выражению его лица понял, что, что бы они ни нашли в квартире, это изменило его мнение о том, с чем они имеют дело. Полностью изменило.

В комнате, где Миллер разговаривал с Роби, все осталось по-прежнему. Темный ковер, диван придвинут к правой стене, окно слева выходит на заднюю стену соседнего здания, стены оклеены обоями, рисунки в стальных рамках.

— Сюда, — сказал Ласситер. — Тебе надо увидеть, что мы нашли.

В соседней комнате была Нэнси Коэн, Эл Рос и Крис Метц: Метц вышел, когда появились Ласситер и Миллер. Он выглядел потрясенным и измученным.

Миллер долго молчал. Окно, выходящее на улицу, было забито досками. На широком столе стояли два компьютера, полицейская радиостанция и два ноутбука. Здесь же находилась стопка светло-коричневых папок, часть из которых рассыпалась по полу. На углу стола торчали сетевые разъемы.

— Мы считаем, что был еще один ноутбук, — сказал Рос. — В кухне окно. Кто бы здесь ни был, он ушел через него. Там есть пожарная лестница.

Он замолчал, заметив, что Миллер его не слушает.

Перед ним была стена.

В ширину она составляла добрых четыре метра, а в высоту где-то метра три. Не считая разнокалиберных карт и рисунков, разноцветных топографических схем с помеченными улицами и перекрестками, на стене висели десятки изображений, одного взгляда на которые было достаточно, чтобы понять все. Там были профессиональные фотографии, снимки с поляроида, вырезки из газет и журналов.

Миллер сразу узнал Энн Райнер, а следом за ней заметил Ли и Мозли. В правом нижнем углу стены располагалась целая коллекция фотографий Кэтрин Шеридан, сделанных в разные моменты ее жизни. Это был своего рода храм. Одна из фотографий была точной копией, найденной под ее матрасом.

Миллер повернулся и посмотрел на Ласситера, который стоял в метре от него. На его лице читались недоверие и удивление одновременно.

— Роберт! — окликнул Рос.

Миллер повернулся.

Рос указал на одну из фотографий на стене.

— Алан Куинн, пятое декабря.

Миллер кивнул. Он понял, кто эти люди. Он знал, что их имена и даты под фотографиями должны в точности совпасть с инициалами и цифрами, помеченными на страницах книг. Что бы ни связывало этих людей, никто в участке не мог осознать всю серьезность этого, но Кэтрин Шеридан и Джон Роби знали нечто, что происходило долгие годы.

Эл Рос, Фрэнк Ласситер и Нэнси Коэн стояли перед стеной с фотографиями, которые давали им все, что было нужно.

Здесь было много мертвых людей. Их убили, всех до одного. Их убили по какой-то неизвестной причине. Возможно, их убил Роби. Может, Шеридан ему помогала. А может быть, это был кто-то третий, а Роби просто собирал данные. И потом втянул в эту историю Миллера.

— Он знал, — сказал Миллер, повернувшись к Росу, Ласситеру и Коэн. — Он знал об убийствах всех этих людей.

Рос протянул руку и затянутыми в латекс пальцами снял одну из нижних фотографий. Он рассматривал ее несколько секунд, потом повернулся и показал Миллеру.

— Наташа Джойс, — тихо произнес он. — Ее мы в книгах не найдем.

— Что бы это ни было, это тянется уже бог знает сколько лет, — сказал Миллер. — Я думаю, что они все… Я думаю, мы выясним, что в определенный момент их досье были засекречены. И наверняка обнаружим, что у них не совпадают номера карт социального страхования, что у них открыты счета, на которые никогда не поступали средства, и так далее.

— У нас есть только один подозреваемый, — сказал Ласситер, — это Джон Роби. На данный момент других вариантов нет. Мы объявим его в розыск. — Ласситер повернулся и посмотрел на Нэнси Коэн. — Нужно организовать розыск этого человека на уровне штата, — сказал он. — У нас на руках мертвый полицейский. Хвала Богу, что у него не было ни жены, ни детей, но это не отменяет того факта, что он убит. В данный момент мы знаем, что только один человек мог это совершить — Джон Роби…

— Я не думаю, что это Роби, — заметил Миллер.

— Ты о чем?

— Что он убил всех этих людей. Я не думаю, что Роби убивал всех этих людей на снимках. Я не думаю, что он убил Наташу Джойс. Я думаю, что он знает, кто убийца, и пытается нам помочь…

— Ты что? — взорвался Ласситер. — Ты что, сума сошел? Все указывает на Роби. У нас, возможно, самый серьезный серийный убийца в истории. Я не верю, что ты это говоришь…

— Я так говорю, потому что верю в это, — ответил Миллер. — Я думаю, что он знает правду. И он пытался сообщить ее нам, но мы его не слушали…

— Тогда послушай меня! — перебил его Ласситер. — У нас есть сбежавший подозреваемый, и мне плевать, как его зовут на самом деле, наш ли он парень или это архангел Гавриил, который спустился с небес донести нам правду. Мне надо, чтобы его нашли. Мне надо, чтобы его фотографии показали по телевизору. Я хочу, чтобы организовали пресс-конференцию. Мы раздали ориентировку на него нашим ребятам, а теперь я хочу, чтобы она была у каждого полицейского в штате. Мне нужны люди в аэропортах и в доках. Надо установить наблюдение за фирмами, сдающими в прокат автомобили, автобусными и железнодорожными станциями. Все должны искать Джона Роби! Этим мы и займемся. Мы будем его искать. Нам надо пообщаться с ним по поводу убийства сотрудника полицейского управления города Вашингтон. Мы займем именно такую позицию. Мы не будем ворошить историю с серийными убийствами — если мы предадим это огласке, нас разорвут. Им могут не нравиться наши физиономии и отговорки, но перспектива распоясавшегося мясника придется им особенно не по вкусу.