— Мы искали вас из-за некоторых фотографий, — сказал Миллер.
— Фотографий? — Роби поднял чашку и глотнул кофе. Потом взглянул на машину на другой стороне улицы и снова перевел взгляд на Миллера. — Ваши люди? — спросил он.
Миллер кивнул.
— За мной?
— Мы ищем нечто очень важное, профессор Роби. Мы сейчас на таком этапе, когда решили, что вы можете нам помочь.
— Вы упомянули фотографии.
— Да.
— Чего?
— Кого, — ответил Миллер. — Фотографии вас и женщины по имени Кэтрин Шеридан.
— Кэтрин как? Шератон?
— Шеридан, Кэтрин Шеридан.
Роби понимающе улыбнулся.
— Я прожил долгую жизнь, детектив Миллер. Я несколько раз объездил весь мир. Я встречал сотни, если не тысячи людей. Не уверен, что помню кого-то с таким именем. По крайней мере, оно не всплыло у меня в памяти.
— Я считал, что ученые ведут уединенный образ жизни.
Роби рассмеялся, но ничего не сказал.
Миллер сунул руку в карман пиджака, достал копию одной из фотографий, найденных под ковром в доме Шеридан, и протянул Роби. Тот вытащил из кармана очки. Минуту он протирал их салфеткой, потом надел на нос и поднес фотографию к лицу. Он вгляделся в снимок, покачал головой и передал его Миллеру.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Не знаю, чем вам помочь, детектив Миллер. Я не могу вспомнить лицо этой женщины, и, как уже заявлял, ее имя мне ни о чем не говорит.
— Несмотря на то, что на снимке вы сняты вместе?
Роби снова посмотрел на автомобиль на улице и перевел взгляд на Миллера.
— Я работаю в Маунт-Вернон уже несколько лет, — сказал он. — До этого я много путешествовал, в основном по работе, иногда для собственного удовольствия. На снимке почти не виден фон, чтобы я мог определить, где он сделан. Возможно, я был с ней знаком, возможно, это жена туриста, которая настояла на том, чтобы я с ней сфотографировался, после того как я сделал фото ее и мужа. Это могло быть лекционное турне, часть групповой фотографии на фоне какого-нибудь университетского городка. Такое бывает, знаете ли. Вы встречаете незнакомцев, и возникает ощущение, что надо запечатлеть этот момент, ведь все так мимолетно. — Роби указал на закусочную, в которой они сидели. — Кто-нибудь увидит нас здесь, возможно, даже сфотографирует, и будет казаться, что мы хорошо знакомы друг с другом. С чего бы еще нам сидеть за одним столиком и пить кофе? Должно быть, мы друзья, возможно, даже коллеги. Но нет, мы ни то ни другое, мы только что познакомились и никогда прежде не встречались. Вероятность того, что мы встретимся снова, стремится к нулю. Видимость, детектив Миллер. То, что кто-то видит, и то, что, как ему кажется, он видит, — это большая разница.
Миллер медленно кивнул.
— Вы когда-нибудь слышали о женщине по имени Наташа Джойс? У нее маленькая дочь Хлои. Она живет в бедняцком районе между Лэндовер-хиллз и Гленарден…
— Наташа, говорите?
— Наташа Джойс, да.
— Ах, извините, я подумал о ком-то другом. О своей студентке. Кажется, ее звали Наташа, но я не уверен, что фамилия была Джойс.
— Значит, вы не знаете никого по имени Наташа Джойс?
— Я не думаю, что знаю. Однако смотрите. Вот я на фотографии с кем-то, кого я совсем не знаю, верно? Интересно, скольких людей встречаем мы за жизнь? Мы слышим их имена и, услышав, тут же забываем. Мы забываем и их лица тоже, я уверен в этом. Должно быть, вам приходится сталкиваться с таким по работе.
— Мне повезло, у меня отличная память на лица и имена.
— Да, вам действительно повезло, детектив. Хорошо, что у вас работа, на которой вы в полной мере можете использовать это качество.
— Вы знаете человека по имени Дэррил Кинг?
Роби, казалось, задумался, уголки его рта опустились. Он снова медленно покачал головой.
— Ничего не приходит на ум. — Он улыбнулся, почти хохотнул. — Что-то толку от меня никакого, верно?
— Причина, по которой я спрашиваю, профессор Роби…
— Пожалуйста, детектив, меня зовут Джон… Только студенты зовут меня профессором.
— Хорошо. Так вот, причина, по которой я этим интересуюсь, Джон, состоит в том, что Наташа Джойс подтвердила, что несколько лет назад вы приходили к ней, чтобы повидаться с ее парнем, этим Дэррилом Кингом. По всей видимости, вы были там с Кэтрин Шеридан и вместе разыскивали Дэррила Кинга. Вы его не нашли, поэтому обратились к Наташе Джойс…
— «По всей видимости» здесь ключевая фраза, детектив. Я могу не помнить некоторые вещи, но поездка в бедняцкий район, о которой вы говорите, на поиски кого-то с этой женщиной… Я даже не представляю, как бы мог забыть подобное. Эта женщина, Кэтрин Шеридан, может подтвердить, что этот визит имел место?
Миллер покачал головой.
— К сожалению, она мертва.
Роби удивленно приподнял брови. Он выглядел озабоченным, даже встревоженным.
— Мне очень жаль, — тихо сказал он. — Тогда, может, Наташа Джойс могла бы…
— Она тоже мертва, — перебил его Миллер.
Роби нахмурился.
— Я не понимаю. Вы считаете, что существует связь между мной и двумя мертвыми женщинами, о которых я никогда не слышал?
— Да, считаю, — подтвердил Миллер. — Вы ходили к человеку, он узнал вас по фотографии, но вы отрицаете этот факт.
— Так как, по-вашему, я могу вам помочь? — спросил Роби.
Он посмотрел на часы, и это напомнило Миллеру о том, что у него совершенно нет причин задерживать этого человека.
— Где вы были под вечер в субботу одиннадцатого ноября?
Роби помолчал минутку. Потом закрыл глаза и улыбнулся.
— Да, конечно. Суббота одиннадцатого. Я был на катке в Брентвуд-парк. Иногда по субботам я хожу туда, чтобы посмотреть на тренировку.
— Тренировку?
— Днем каток закрыт, по крайней мере между двумя и пятью часами. Одна из девушек, выступающих по фигурному катанию от США на Олимпийских играх, тренируется там в это время. Я хожу посмотреть.
— Вы знакомы?
— Лично нет. Я разговаривал с ней пару раз, но это нельзя назвать знакомством.
— Если каток днем закрыт, как вас туда пускают?
— Я познакомился с ее тренером несколько лет назад. Он был хорошим человеком. Он умер, и его делом занялся помощник. Он знает, что мы с тренером были добрыми друзьями. Он позволяет мне приходить и наблюдать за тренировками.
— Как ее зовут?
— Сара Бишоп.
— А ее тренера?
— Умершего или нынешнего?
— Нынешнего.
— Его зовут Амундсен, Пер Амундсен.
— И они смогут подтвердить, что вы были на катке в субботу одиннадцатого ноября между двумя и пятью пополудни?
— Конечно, — ответил Роби. — Кроме них и меня в такое время там больше никого нет. Я сижу в заднем ряду. Я не мешаю. Я наблюдаю за тренировкой, а потом ухожу домой.
— Хорошо, профессор. Нам придется проверить ваше алиби…
— Алиби? — В его голосе послышалось неподдельное удивление. — Вы считаете, что мне нужно алиби?
— Скорее всего, так и есть, — ответил Миллер. Он чертовски устал, и что-то в беззаботности Роби раздражало его. — У меня две мертвые женщины, и обе связаны с вами…
— Вы сказали, что они связаны со мной, но ни одна из них не может этого подтвердить.
— Потому что они мертвы, профессор Роби.
— Джон.
Миллер заколебался.
— Как угодно, — сердито отрезал он. — У меня две мертвые женщины и фотография, на которой вы с одной из них. Также у меня есть заявление от второй, что вы ее посещали.
Роби медленно вдохнул и наклонился к нему.
— То, что вы говорите, детектив, не подкреплено ничем. Это слово мертвой женщины, которую я не знаю, против моего. Поэтому, если у вас больше нет вопросов…
Миллер почувствовал, что невольно сжимает кулаки.
— Мне нужен ваш адрес и номер телефона.
— Будут еще вопросы?
— Определенно. Мы расследуем ряд инцидентов, и я уверен, что у нас возникнут к вам дополнительные вопросы.
Роби улыбнулся.
— Вы говорите, как герой телефильма.
Миллер весело рассмеялся, чему был сам немало удивлен. Напряжение между ними было очень реальным, но в этот момент оно исчезло. Это было неожиданно. Простое замечание Роби «Вы говорите, как герой телефильма» заставило что-то в нем дрогнуть. Это была почти физиологическая реакция. Как будто внезапно ослабело нечто туго закрученное. Он посмотрел на мужчину, сидящего напротив, на этого профессора Джона Роби, человека, который, как он наделся, мог бы дать ему что-то, с чем можно было бы работать, что-нибудь, что помогло бы распутать это безумие, поселившееся в их жизни, в жизни полицейского участка, в жизни самого города. Но Роби ничего ему не дал.
