– Клянусь Сераписом, такого крепкого раба я еще не видел за время всей моей службы на вашем рынке!

– Но где же его торговец? – бросая по сторонам беспокойные взгляды, воскликнул один из покупателей. – Я бы не пожалел за этого скифа и десяти мин!

– А я – пятнадцати! – оттеснил его плечом сосед.

– А я – дам семнадцать! – просунулся вперед еще один покупатель.

– Торговец скоро подойдет, с ним и договаривайтесь! – отвечал на все вопросы агораном и, когда ему надоели назойливые хиосцы, дал знак глашатаям выводить следующего раба.

– Образованный эллин тридцати семи лет! – услышал Эвбулид и не успел еще сообразить, что речь зашла о нем, как цепкие руки подхватили его под локти и повели на середину «камня продажи».

– Образованный эллин! – повторил глашатай, видя, что никто не торопится к греку.

– Откуда он? – выкрикнул кто-то снизу.

– Из Афин!

– О-о! – разочарованно протянул тот же голос. – В моей мастерской уже работал афинянин – так даже года не выдержал!

– Сбежал? – удивились в толпе.

– Подох!

И все же несколько человек подошли к Эвбулиду.

Долговязый сириец обошел его кругом, оглядывая с ног до головы. Недовольно покачал головой и спустился с помоста. Зато другие заставляли его сгибать руки, подпрыгивать и приседать.

Мысленно махнув на все рукой, Эвбулид покорно сносил все эти издевательства. Он даже не противился, когда тучный купец приказал открыть ему рот и стал осматривать зубы, точно у лошади.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Эвбулид повернул голову и увидел, что на него смотрит седобородый мужчина в греческом хитоне.

Он никогда не видел этого человека, но что-то словно кольнуло его и подсказало, что это – путешественник из Афин.

Продолжая машинально выполнять приказания дотошных покупателей, Эвбулид сгибал и разгибал руки, подпрыгивал, приседал, даже станцевал какой-то танец, бросая на грека отчаянные взгляды.

Наконец мужчина приблизился и, словно ненароком вставая между нагим пленником и толпой покупателей, тихо спросил:

– Это верно, что ты из Афин?

– Да! – торопливо кивнул Эвбулид. – А ты?

– Тоже.

– Купи меня! – голос Эвбулида сорвался, он облизнул пересохшие губы и сбивчиво забормотал: – Купи и увези в Афины! Я буду твоим рабом, стану выполнять любую, даже самую грязную и тяжелую работу, только верни меня на родину и спаси от этого кошмара!

– Изгнанник? – строго спросил афинянин.

– Нет, что ты! Это пираты…

– Понятно. Ну и что мне теперь с тобой прикажешь делать?

– Купи… – прошептал Эвбулид, с мольбой глядя на земляка.

– Купить-то я тебя, конечно, куплю, – задумчиво проговорил мужчина и вопросительно взглянул на просиявшего Эвбулида. – Но вот вопрос: на какие деньги мы тогда вернемся в Афины? Ведь хозяин затребует за тебя не меньше семи мин, а у меня после путешествия по здешним островам осталось всего восемь…

– Я отработаю! – прижал руки к груди Эвбулид. – Я буду выполнять самую грязную, самую…

– Пустое! – перебил его афинянин. – Как только вернемся домой, одолжишь у знакомых и вернешь мне. Или ты думаешь, совесть позволит мне обратить на моих глазах в рабство своего земляка? Только бы теперь твой торговец не запросил за тебя больше, чем у меня есть…

– Не запросит! – выдохнул Эвбулид. – Не должен! Кому я нужен здесь?

– И это верно. В его партии я вижу немало рабов, которых здесь, на Хиосе, прости, называют никчемными. Например, вон тот фракиец без пальцев или, еще раз прости – ты! Будем надеяться, что он согласится избавиться от тебя за доступную мне цену.

– Сами боги послали тебя сюда! – не стыдясь выступивших слез, пробормотал Эвбулид, мысленно давая обет сразу по возвращении домой принести жертвы всем главным богам Олимпа.

С нетерпением ожидал он возвращения перекупщика, но того все не было. И лишь когда недовольство покупателей достигло предела и стали раздаваться голоса, требующие снять партию с торга, появился торговец.

Довольно улыбаясь, он вбежал на ступеньки, виновато развел руками и крикнул:

– Прошу простить достопочтенных хиосцев, но мой торг окончен. Я продал всю партию оптом!

– Как это продал? – протиснулся сквозь толпу недовольных афинянин. – Я хочу купить у тебя вон того эллина! Это же бросовый товар, а я дам тебе за него – семь мин… даже восемь!

– Я сказал, оптом! – еще раз объяснил перекупщик и все с той же довольной улыбкой заверил: – Приходи через месяц, и я предложу тебе целых десять таких эллинов!

– Прости! – проходя мимо Эвбулида, буркнул афинянин. Затем остановился: – Назови хоть твой адрес, чтобы я мог передать твоим домашним о твоем несчастье…

– Как передать? – побледнел Эвбулид, не в силах расстаться с мыслью, что все страхи и унижения позади, и он вскоре снова будет с Гедитой и детьми. – Разве ты не выкупил меня у него? Что случилось?!

А случилось вот что.

Пока покупатели на «камне продажи» препирались из-за Лада и осматривали остальных рабов, перекупщик, удобно расположившись в одной из комнат небольшой лавки, охотно показывал богатым хиосцам двух своих дорогих рабов.

На Сосия почти никто не смотрел. Люди причмокивали языками, разглядывая изготовленные старым кузнецом наручники, дивились злой иронии судьбы, что сам мастер оказался в оковах собственной работы, но никто даже не спросил перекупщика о цене. Всех отпугивали слезящиеся подслеповатые глаза старика и его слабые, негодные больше для тяжелой работы руки.

Зато около Аристарха столпилось немало любопытных. Особенно настойчивым был коренастый мужчина с высокомерным лицом, назвавшийся Эвдемом.

Объехав несколько крупных островов Эгейского моря, вельможа так и не нашел на их рабских рынках подходящего лекаря для Аттала.

Он уже собирался поискать его в Сирии, где, как ему сказали, искусство врачевания достигло небывалых высот, но, по привычке выполнять полученный приказ до конца, решил, для очистки совести побывать на Хиосе и Родосе. И надо же такому: сразу же по прибытии на Хиос, кажется, обнаружил именно то, что искал.

– Скажи, – не обращая внимания на остальных покупателей, дотошно пытал он Аристарха, – лихорадку ты тоже умеешь лечить?

– Конечно! – улыбнулся Аристарх.

– А вправлять вывихи, лечить переломы?

– Конечно! – повторил лекарь и, опережая Эвдема, принялся перечислять: – И вывихи, и переломы, а также боли в животе, изжогу, тошноту, прострелы…

– Даю за такого лекаря двадцать мин! – воскликнул худощавый покупатель с болезненным лицом.

– …ломоту в спине и ногах, резь в глазах, – продолжал Аристарх, – головную боль…

– Полталанта! – не давая раскрыть рта худощавому, вскричал полный хиосец.

– Талант!

– … шум в ушах, простуду, боль при глотании в горле! – закончил Аристарх и взглянул на Эвдема: – Продолжать?

– Нет! – покачал головой Эвдем и впился глазами в лекаря: – Ответь мне еще только на один вопрос – сердцебиения ты вылечить можешь?

– А как они протекают? – заинтересовался Аристарх.

– Ну… – припоминая Аттала, пожал плечами Эвдем. – Возникают ни с того ни с сего, потом больному начинает не хватать воздуха и казаться, что вот-вот – и разорвется его грудь…

– Мне нужно осмотреть этого человека! – решительно сказал Аристарх, делая шаг к двери и только тут замечая на своих руках наручники…

– И ты излечишь его? – воскликнул Эвдем.

– Смотря от чего начинаются эти приступы!

– Что ж… Ответ не хвастуна и действительно ученого лекаря!

– Если у этого человека такие приступы наступают от перевозбуждения или сильнейшего потрясения, то я помогу ему.

– Да-да! У него недавно умерли мать и невеста!

– А если у него это идет от изменений в самом сердце, то – увы! – покачал головой Аристарх и виновато развел руками.

– Будем надеяться на первое… – чуть слышно пробормотал Эвдем и громко объявил перекупщику: – Я покупаю лекаря.