– Теперь Лиловые смогут повторить атаку только через час и то лишь половиной сил, – пояснил ротмистр Ягор. – Но вам от этого не легче, потому что приближается морская инфантерия.

– С ними разберемся по-простому, – мрачно и угрожающе процедил Тарх. – Батарея, готовьсь к стрельбе по наземной цели.

Развернув станковый арбалет, оборотень собственноручно прицелился и пустил горящую стрелу, которая воткнулась в десятке шагов перед авангардом. Вторая легла рядом. Черные Бушлаты шарахнулись назад, разразившись отчаянными матюками.

– Стрельнуть, что ли, залпом? – задумчиво произнес Тарх, вопросительно поглядев на ротмистра.

Ягор, побледнев, отрицательно замотал головой и принялся шептать что-то в магический кристалл.

С криками «Отбой! Прекратить стрельбу!» – к позициям батареи скакала добрая дюжина посредников. Не прошло и четверти часа, как на высоте собралось все руководство, включая генерала Бурю. Южным была засчитана чистая победа, причем поручика Худана Шамраха за умелые действия представили к штабс-капитанскому званию.

– Поздравляю, – шепнул ему Тибрел. – Я, пожалуй, прямо сейчас побегу в нашу крепость. Ты со мной?

– Нет, мне тут надо формальности уладить, – сказал оборотень. – Завтра к полудню появлюсь. Или чуток попозже.

Главное в армейской жизни – уклониться от исполнения требований устава, не нарушая оного. Офицеры, призванные из запаса на короткие сборы, ничем не лучше легкомысленных новобранцев.

Вполне можно было договориться, чтобы их отпустили по домам тем же вечером. Только душа требовала загула, и полсотни запасников остались в гарнизоне. Крепость, несмотря на все старания, по камушкам не разнесли, но упились до полусмерти.

Этой ночью в казарме было шумно. Уже под утро напугали маской со свечкой смирного пехотного подпоручика из горного села, потом намазали его простыню горчицей– вроде бы бедняга обделался со страху.

– Ты бы лучше томатным соком туда брызнул, – укорял Акселя буйный во хмелю Валихан. – Словно у него брачная ночь удачно сложилась.

Спозаранок пьяных офицеров растолкал фельдфебель, объявивший, что резервистам пора по домам, нечего штатским в части ошиваться. Вставали с тяжелыми головами, языки горели от выпитого накануне. Кое-как позавтракав остатками вчерашней закуси, погрузились в шарабан, отвезший их в город.

Друзей тянуло на подвиги, и Валихан строил грандиозные планы:

– Сегодня мы законно числимся на военной службе, завтра можно прогулять, потом – праздник, затем – выходной. Считай, удастся запросто четыре дня подряд гудеть.

– Не смогу, – вздохнул Тарх. – Завтра мне на работу выйти придется. Если не распишусь за приход и уход – засчитают прогул и вычтут из жалованья.

– Гиблое дело на государство работать, – пожалел приятеля Валихан. – Но сегодня-то можно в картишки перекинуться?

– Не смогу. – Тарх прикрыл глаза и надвинул на лицо шапку. – Надо за город съездить, родню проведать.

Если задуматься, он сказал чистую правду. Существа, собиравшиеся в Старой Крепости, и были его настоящей родней.

Верблюдам в горах и лесах не место, двугорбые предпочитают степь и пустыню. Однако никто не спросил бедную животину, чего она желает. Просто прыгнул на спину дикий зверь и погнал – прочь от пастбища в гиблые места, где рельеф потихоньку ползет вверх и вдобавок растут деревья с разлапистой хвойной зеленью. Уши верблюда мелко дрожали, мозоли быстро-быстро шлепали по камням, унося обоих сквозь заросли.

По причине бедности Тарх лошадей не держал, да и не слишком умел ездить верхом. Поэтому сразу после полудня, покончив с бумажными делами в Вергатиле, обернулся кошкогиеной, закинул за спину куль с одеждой и резво побежал на своих четырех, держа курс на плоскогорье. В этих краях никто не жил, лишь изредка забредали чабаны с отарами.

Ему повезло – в двух верстах от города попался дикий верблюд, лениво щипавший высушенные летней жарой колючки. Дальнейшее было делом техники. Правда, сперва окосевший от страха двугорбый припустил не в ту сторону, так что Тарху пришлось потрудиться, дергая тупую скотину за шерсть и покусывая за грязные уши. В конце концов был взят верный курс, и оборотень позволил себе немного расслабиться.

Путешествовать таким образом оказалось не быстрее, чем бежать собственными лапами, но зато сам он почти не устал, а это уже неплохо. Лишь на третий час пути, почувствовав, что верблюд выдыхается, Тарх сжалился, отпустил животину и дальше добирался своим ходом.

Чуткие уши хищного зверя слышали, как по тропе за деревьями катятся колеса карет, цокают копыта. Взяв чуть к северу, Тарх нашел эту тропу, где и был остановлен засевшим в кустах пикетом.

– Стой, пока не подстрелили, – раздался из кустов беззлобный голос. – Покажись.

Выполнить приказ было несколько затруднительно. Обернувшись человеком, он оказался бы неглиже со свертком одежды в зубах.

– Бабы среди вас имеются? – прохрипела гортань кошкогиены.

– Мужики, это Тарх, городской девяточник. Слабак, но свой.

После паузы Темный, приказавший остановиться, буркнул:

– Ладно, проходи, если знаешь пароль.

– Ночное небо, – обрадовался Тарх.

Ему разрешили следовать дальше. Миновав пост, оборотень пробежал трусцой около версты, остановился и прислушался. Спустя минуту мимо него мягко прошелестела колесами карета – большая, на дюжину пассажиров. Когда экипаж скрылся за изгибом лесной дороги, Тарх отошел за деревья, где скинул куль с одеждой. Потом проворно – не хватало еще, чтобы случайные прохожие увидали его голым! – превратился в человека.

Торопливо одевшись, он зашагал по тропе, снова назвал пароль страже, охранявшей ворота, и вошел в крепость.. Его встречали знакомые лица, пусть и не всегда человеческие. Повсюду – приветливые улыбки, мощный фон магической Силы. В крепости собралось сотни три Темных со всей губернии.

Наконец-то Тарх оказался среди своих.

Здесь, в Старой Крепости, Темные оборудовали арсенал на случай войны. В древних казематах под защитой толстенной каменной кладки размещался постоянный гарнизон, охранявший запасы оружия, провианта, магических атрибутов. Крепость была главной базой вергатильского легиона, входившего в южную группировку койсарских Темных – так называемую Армию Багровой Тьмы. В районе имперской столицы великого города Мишвенд и дальше к северу разворачивался второй ударный кулак – Армия Великого Возмездия.

В регулярных дружинах служили немногие из магов, но все способные носить оружие – и Тарх в том числе – подлежали мобилизации в случае особых обстоятельств.

От рождения Тарх был слабеньким магом или, говоря по-научному, гипернатуралом. Вплоть до совершеннолетия он оставался Темным оборотнем самого распоследнего, десятого класса, да и теперь, став вдвое старше, с трудом перерос «девятку», но и настоящим восьмерочником не стал. Правда, зачатки магии он освоил, да и зверюга из него получался отменный – свирепый и сильный, хоть и не слишком проворный. На его беду, любое достаточно сложное обращение к магическим силам отбрасывало гипернатуральные способности Тарха на ступеньку вниз. Темные собратья называли его полным именем Тархошамра-худан, а в мире натуралов он носил человеческое имя Худан Шамрах или просто Дан.

Афишировать свою принадлежность к гипернатуральному племени Тарх считал не слишком удобным. Не то чтобы в обществе существовала сильная неприязнь или заметное предубеждение насчет магов и магии, но и особого доброжелательства не наблюдалось. Родиться и стать магом было не преступно, скорее неприлично.

С некоторых пор стало принято считать магов существами таинственными, а потому – вызывающими смутные подозрения. Мало ли чего замышляют эти непонятные умники, шептались обыватели. Кроме того, натуралы завидовали способностям колдунов, особенно долгой молодости и медленной старости магического племени. Впрочем, это не мешало горожанам, не говоря уж о деревенских жителях, пользоваться услугами магов, колдунов, ворожеи и прорицательниц.