Махнув на него, чтобы помолчал, Мех проговорил озабоченно:

– Мы хотели у него на фабрике семьи укрыть, но предприятие уже сгорело, хозяин убит. Теперь у меня на шее висят две сотни гражданских, надо их куда-нибудь пристроить. – Ротмистр скрипнул зубами. – Кроме нас некому противостоять беспорядкам. Полтысячи хорошо вооруженных бандитов окружили гарнизон, так что полковник Самилко не может вывести подразделения на улицы. Еще две сотни боевиков штурмуют штаб тайной полиции.

– А чем занимается обычная городская полиция? – Тарх должен был уточнить этот вопрос, хотя почти не сомневался в ответе. – Наверное, охраняет погромщиков?

– Почти все стражи порядка приняли участие в грабежах и насилии, – подтвердил Механус. – Если и было среди них немного порядочных людей, все уже убиты или арестованы.

Переговорник ожил, сообщив голосом воеводы: банды погромщиков по нескольким улицам стекаются в элитный район Верхнего Города, где жила вергатильская аристократия, включая магов высокого ранга. Миштпор требовал стянуть в ту часть Вергатила несколько отрядов, в том числе боевую десятку Тархошамрахудана. Оборотень объяснил ситуацию с гражданскими, чем вызвал недовольство командира Лешона, но в конце концов воевода разрешил привести натуралов.

– Пошли, девочки, – весело крикнул Тарх. – А вы, мужики, будьте спокойны – не дадим вашу родню на поругание зверью. Ежели чего – сами съедим.

На выходе с площади их атаковало с полсотни только что покинувших тюрьмы урок. Легким движением меча Тарх смахнул ближайшую голову, с наслаждением впитал порцию чужой энергии, а затем бросился на следующую добычу. Веселье обещало быть долгим и приятным.

. Элита Темной общины заселила целый квартал между Второй Нагорной, проспектом Триумфатора, губернаторским садом и улицей Мореплавателей. Рядом, буквально через проспект, расстелился квартал, застроенный особняками Светлых и Серых.

Поднимаясь со своим табором вдоль улицы Мореплавателей, тянувшейся вниз по склону до самого порта, Тархошамрахудан остался доволен увиденным. Три расцветки гипернатуралов, отбросив недавнюю вражду, действовали в завидном согласии.

– Ну, ты привел дармоедов, – беззлобно проворчал Миштпор. – И дружок Астах тоже постарался. Где размещать эту ораву?

– Прямо во дворах, – предложил Астах. – Вечер теплый, дождя не ожидается.

Рона, супруга воеводы, прагматично посоветовала выдать натуралам продукты – пусть женщины при деле будут и приготовят кормежку на всех. Миштпор кивком дал согласие, после чего приказал оборотню:

– Бери свою десятку и выдвигайся к дому Ланка. Туда, дозорные донесли, большая толпа направилась.

Через пять минут они были возле докторской виллы. Ланк построил свой особняк чуть на отшибе, где жили аристократы-натуралы, и теперь его трехэтажный дворец оказался вне зоны надежной охраны.

Авангард погромщиков уже достиг этих мест. Ниже по улице горел дом князя Никифора, бывшего губернатора из старинного койсарского рода. В выбитые окна вылетала мебель, кто-то выносил столовое серебро, а прямо во дворе устроили костер из книг.

Десятка два подростков увлеченно швыряли булыжники в окна Ланка и страшно возмущались, что зачарованные стекла не бьются. Какая-то грязная старуха истерично вопила:

– Там живет колдун-людоед! Убейте его!

Невесть откуда появились еще несколько дюжин вергов – по рожам видно было, что все они дебилы и убийцы. Подхватив огромное бревно, мерзавцы с гиканьем поволокли этот таран к воротам, но Тарх пустил огненные стрелы, срезав троих с ближней к себе стороны. Оставшиеся не удержали тяжелую ношу, бревно выскользнуло и покатилось, переломав немало конечностей, а затем на бунтовщиков налетели Темные. Клинки уложили еще пятерых, прежде чем погромщики смекнули, что дом охраняется надежно.

С жалобными воплями они бросились врассыпную, попрятавшись в соседних дворах. Из кустов слышались проклятия и угрозы с обещаниями добраться до проклятых колдунов. Тарх, усмехнувшись, послал в заросли веер огненных стрел и, судя по немедленному притоку Силы, убил не меньше трех натуралов.

Всего с начала событий оборотень записал на свой нескончаемый счет как минимум шестерых и чувствовал, что вырос почти до шестого ранга. Переход в пятерочники требовал вдвое-втрое больше жертв, но Тарх не сомневался, что в кровавой неразберихе погрома будет несложно набрать необходимое количество.

Расставив посты, он в сопровождении Бергота вошел в дом. Ланк встретил оборотня на лестнице вестибюля – слегка бледный, возбужденный, со шпагой в одной руке и кинжалом-дагой в другой.

– Надо было вам перебраться в соседние дома, – укоризненно заметил Тарх. – Этот особняк трудно защищать.

– Глонт еще слишком слаб и передвигается с трудом. Лучше бы ему пока полежать. Ничего, отобьемся – в доме хватает слуг и учеников.

– Какие проблемы, – отмахнулся Тарх. – Я оставлю вам бойцов.

Тут вновь вышел на связь Миштпор, сказавший, что надо эвакуировать десяток Темных, которые застряли в городе. Воевода поручил оборотню район, где стояли дома богемы и, среди прочих, жила художница Виклиса.

– Бергот, Эспаж, Сертеф, за мной, – скомандовал штабс-капитан. – Остальные охраняют дом.

Тарх выбрал эту троицу по единственной причине – лишь их имена он успел запомнить.

На этой улице погром кипел вовсю. Освобожденные из тюрем оборванцы, городские бездельники-наркоманы, почтенные торговцы, многодетные мамаши, а также подростки и дети – дружно грабили богатые дома музыкантов, актеров, художников и писателей. В особняке Виклисы тоже стоял дикий гвалт, и Тарх искренне надеялся, что глупую бабу еще не изувечили.

Зарубив кого-то перед входом, оборотень велел своим спутникам оставаться снаружи, сам же вбежал в дом. Повсюду деловито суетились погромщики, сворачивавшие в рулоны ковры, кидавшие в мешки дорогие светильники, посуду, драгоценные безделушки. Немного помахав клинком, Тарх уложил часть непрошеных гостей, однако многие сообразили, что дело плохо, и успели скрыться, даже не прихватив приготовленное к выносу чужое имущество.

На втором этаже продолжались истошные визги, и Тарх бросился вверх по лестнице, на ходу проткнув еще двоих. Перед спальней валялась отрубленная голова незнакомого юноши. Обнаженное тело, от которого ее отделили, лежало прямо за порогом. Визжащая Виклиса в порванном белье, забравшись на подоконник, отмахивалась шпагой от квартета гогочущих вергов.

– Дура, твоего любовника все равно уже убили, – смеялся один из них. – Лучше ложись по-хорошему, а то совсем больно будет.

– Может, не выпустим кишки, если всех хорошенько удовлетворишь, – подхватил другой.

Тарх сильно подпортил им развлечение, поочередно зарубив троих. С последним Виклиса расправилась сама, неловко проткнув ему живот. Когда погромщик упал, она с наслаждением продолжала колоть шпагой, пока тот не перестал дрыгаться.

– Успокойся, – посоветовал Тарх. – Мертвеца уже не убить.

– Скоты! – заорала разъяренная художница. – Разбудили меня, мебель поцарапали, синяк на ноге поставили… Болит, зараза.

– Дай помогу. – Тарх приложил к ссадине амулет-целебник. – Ну вот, все прошло. Кто там остывает на пороге?

– Мой натурщик… – Виклиса посмотрела на труп и зевнула. – В принципе, не жалко. Он мне надоел.

Насколько помнил оборотень, она всегда была равнодушна к ближним. Получив от окружающих чего хотела, Виклиса могла забыть этого человека или мага – до следующего раза, когда тот понадобится. Сейчас она неторопливо переодевалась, время от времени выкрикивая: «Подонки, какое платье помяли… украшения рассыпали…»

– Пошли, уведу тебя в безопасное место, – позвал Тархошамрахудан.

– Еще чего! – Виклиса натянула сапоги и притопнула, подгоняя обувку. – После таких приключений я совсем злая сделалась. Буду резать выродков.

Ухмыляясь, художница сняла со стены тесак-мачете, сделав несколько пробных взмахов.

За следующие полтора-два часа Тархошамрахудан стал относиться к натуралам еще хуже, чем раньше.